Пара варвара (ЛП) - Диксон Руби - Страница 26

— Какие причины хуже, чем забота о ребенке в обмен на товары? — его губы кривятся, выражение глаз непостижимо.

Благослови его господь, он действительно понятия не имеет.

— Некоторым мужчинам нравится… — О боже, как бы это сказать поделикатнее? — Они получают удовольствие от маленьких детей. И я очень долго выглядела по-настоящему маленькой.

Его рот приоткрывается, а затем его клыки обнажаются в шипении.

— Кто-то позволил твоему смотрителю прикоснуться к тебе? Пока ты была ребенком? — Его слова — это взрыв гнева. — Это делается в вашем мире?

Чаще, чем мне хотелось бы думать, но я не произношу этих слов вслух. Я просто киваю, моя кожа покрывается мурашками от старых, плохих воспоминаний. Воспоминания, над которыми я не позволяю себе плакать. Что я была там, что делала это.

— Обычно я не задерживалась в этих домах надолго. Просто… достаточно долго, чтобы кто-нибудь понял.

Хэйден вскакивает на ноги, проводя рукой по волосам. Думала ли я, что его хвост дергался раньше? Теперь он яростно хлещет, когда он шагает.

— Ты сказала «дома». Это было сделано более одного раза?

— Несколько раз, — говорю я еле слышно. — Иногда в системе есть плохие люди. Через некоторое время ты вроде как учишься распознавать такое. К сожалению, иногда они единственные, кто хочет приютить девочку-подростка.

Его ладонь ударяется о стену. Он рычит и беснуется, бормоча яростные слова себе под нос. Я наблюдаю за ним, немного пораженная его бурной реакцией. Он выглядит так, как будто вот-вот по-настоящему сойдет с ума. Он бросается к стене и снова ударяет по ней плоской ладонью, яростно двигая хвостом. Весь отсек сотрясается, когда он снова ударяется о стену. Он выглядит так, словно пытается заставить ее подчиниться.

И называйте меня сумасшедшей, но это заставляет меня чувствовать себя… хорошо. Кто-то достаточно заботится обо мне, чтобы злиться из-за меня. У меня никогда такого раньше не было. У меня были социальные работники, которые просто бросали на меня жалостливые взгляды, или жены, которые смотрели на меня, как будто я сделала что-то, чтобы соблазнить их мужей. Но на самом деле у меня никогда не было такого, чтобы кто-то окончательно сходил с ума при мысли о том, что надо мной издевались. Мне это не должно было бы нравиться, но мне это нравится. Мне нравится, что он заботится.

«Я бы ничего не стал менять».

Странно согретая удовольствием, я поднимаюсь на ноги и подхожу к нему.

— Хэйден, — тихо зову я. Когда я привлекаю его внимание, я машу забинтованной рукой в воздухе перед ним. — Эй. Не навреди себе, ладно? — Я почти говорю, что я этого не стою, но почему-то знаю, что это было бы неправильно. Для него я того стою. И от этого мне становится еще теплее. Поэтому я отпускаю шутку. — Мы не можем оба поранить руки, хорошо?

Он делает глубокий вдох, раздувая ноздри, а затем закрывает глаза.

— Вот почему я не хотела тебе говорить. Мне самой не нравится думать об этом. Это похоже на твою историю с Залой. Это просто случилось. Это было плохо. Это не то, что ты хочешь переживать снова и снова. Но теперь ты понимаешь, почему я боюсь? Я не могу… Я не могу снова жить в семье, где царит ненависть. Я не могу жить с кем-то, кто меня не хочет. Я не могу так воспитывать ребенка.

Хэйден бросает на меня недоверчивый взгляд.

— Я не ненавижу тебя, Джо-си. Как ты могла так подумать?

Я смеюсь.

— Как я могла так подумать? Ты груб со мной! Ты всегда говоришь дерьмовые вещи вроде: «люди слабы» и «Джоси должна остаться дома, потому что она всех нас погубит на охоте».

Его челюсть скрипит.

— Люди слабы. — Он касается моей руки, а затем обхватывает ее своей ладонью. — Мои пальцы могут пройти весь путь вокруг твоих маленьких косточек. Ты дрожишь от самого теплого из бризов. Один неверный шаг на охоте, и тебе конец. Как я могу не беспокоиться о тебе?

Ладно, значит, он не совсем неправ в этом.

— Но это не значит, что я отстой.

Брови Хэйдена сходятся вместе.

— Я не говорил, что ты «отстой». Но я боюсь за тебя. И с тех пор, как ты появилась, со сломанной во многих местах ногой, я чувствовал… — он сжимает кулак и прижимает его к своему сердцу. — Что-то. Связь, которая меня беспокоила. Это наполняло меня страхом в течение бесконечных дней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Резонанс? Может быть, он почувствовал это задолго до этого, а я никогда не чувствовала из-за своей дурацкой ВМС спирали? Ну, на самом деле это не совсем так. Я чувствовала притяжение к нему, даже когда не хотела этого. Я искала его, даже когда была зла на него, хотя бы для того, чтобы ткнуть ему этим в лицо. Нас тянуло друг к другу, как магнитом, с самого первого дня, иногда притягивая, иногда отталкивая. Кто может сказать, что это не было просто сорванным резонансом?

Может быть, это продолжается дольше, чем я себе представляла.

Ожидание. Страх?

— Ты боишься? За меня?

— Потерять тебя, — хрипит он. — Как Залу. И ты намного меньше и хрупче ее.

Ой. Я таю, как масло, от его слов. Мое хорошее настроение немного улетучивается, когда я вижу отголосок абсолютного ужаса в его глазах. Он действительно боится, что я стану такой слабачкой, что эта планета съест меня живьем. Неудивительно, что он бесится, когда я выхожу из пещеры. Неудивительно, что он потерял свой разум, когда я отправилась одна предупредить пещеру племени о сильном шторме. Он, наверное, также потерял голову, когда я исчезла в этом путешествии.

Я знаю его прошлое, и это заставляет меня понять, что я была несправедлива к нему. Все это время я колебалась, потому что у меня не было выбора, и я разрывала его на части.

— Прости, — тихо говорю я. — Я не осознавала. Можем ли мы… можем ли мы попытаться поладить?

Он кивает, и на его лице нет улыбки, но все в порядке. Любому из нас потребуется время, чтобы привыкнуть к этой ситуации. Но я думаю, мне пора перестать убегать.

Часть 13

ДЖОСИ

На следующее утро я просыпаюсь с кончиком изогнутого рога в нескольких дюймах от моего глазного яблока и с радостным мурлыканьем моей воши. Я затуманено хмурюсь на гудок, пытаясь понять, откуда он исходит, когда вспоминаю, где я нахожусь и кто свернулся калачиком рядом со мной.

Или, скорее, с кем я свернулась рядом калачиком.

Я смутно помню, как заснула, сидя у костра, прежде чем Хэйден поднял меня и отнес в постель. Я также смутно помню, что все еще дрожала, несмотря на меха, и он прижимается своим большим телом к моему, чтобы поделиться своим теплом. Однако после этого я мало что помню, так что, должно быть, я уснула как убитая.

Мои руки все еще в рукавицах его жилета, но мои руки обхватывают его голову. Его лицо прижато к моей груди, где моя вошь урчит почти так же громко, как и его храп. Его руки крепко обнимают меня, и я перекидываю одну ногу через его бедро. Мы полностью сплелись воедино, и я остаюсь неподвижной, раздумывая, стоит ли мне его будить.

Я не должна наслаждаться ощущением его тела, прижатого к моему, говорю я себе. Я не специально так легла. Но он обнимает меня так, как будто я лучшее, что когда-либо случалось с ним, и мне тепло, и я в объятиях, и я чувствую себя… любимой. И я жажду этого еще больше. Мои пальцы подергиваются, а соски твердеют, и я не могу удержаться, чтобы не погладить его по волосам, просто чтобы посмотреть, каково это на ощупь. На ощупь они отличаются от моих, решаю я мгновение спустя, каждая прядь крупнее и несколько грубее, но волосы такие густые, что кажутся здоровыми и гладкими.

Он издает негромкий горловой стон и утыкается носом в мою грудь. У меня перехватывает дыхание, потому что его губы в нескольких дюймах от моих ноющих сосков. Или, по крайней мере, они были бы такими, если бы на мне не было кожаной туники.

Однако чары разрушены. Он резко просыпается и отшатывается, моргая глазами, когда смотрит на меня, и его взгляд встречается с моим.

— Доброе утро.

Хэйден хрюкает, а затем откатывается в сторону.