Город драконов 7 (СИ) - Звездная Елена - Страница 24

– Это было бы очень любезно с вашей стороны, лорд Арнел, – ответила я.

Усмехнувшись, он покачал головой, поднялся и вышел. Вернулся с камнем, в котором имелось углубление. Имеющаяся для «чаепития» вода находилась в другом камне, который был придвинут ближе к огню, и водой определенно являлся растопленный снег.

Зачерпнув ее импровизированной «чашкой», дракон подошел, сел рядом и протянул мне, со словами:

– Не столь изысканный, как тот, что готовит ваша миссис Макстон, но, надеюсь, вам понравится.

Взяв чашу двумя руками, я отпила глоток, глядя на лорда Арнела, улыбнулась и прошептала:

– Лучший чай в моей жизни. Никогда не пила ничего вкуснее.

Гулко сглотнув, лорд Арнел тихо спросил:

– Это «да»?

Тихо потрескивали бревна в костре, за пределами пещеры завывал ледяной ветер, и, казалось, снежный буран лишь нарастал, а мы… мы были отрезаны от всего мира.

– Я узнала, кто был во главе заговора, – тихо сказала, делая еще один глоток самой вкусной в моей жизни воды, у нее был свой привкус, не чай, но что-то удивительное и новое для меня.

– И кто же это? – напряженно вопросил лорд Арнел.

– Понятия не имею, – я виновато пожала плечами. – Она не представилась.

– Вот как, – очень выразительно глядя на меня, произнес дракон.

Взгляд был выразительным, но определенно не одобрительным.

– Герцог Карио погиб, – продолжила я делиться информацией.

– Как погиб? – переспросил градоправитель Вестернадана.

– Подобно леди Елизавете Карио-Энсан, разве что никто не облегчил его последние минуты.

И я посмотрела на того, кто ныне очень пристально взирал на меня. Несколько долгих секунд мы молча смотрели друг на друга, под уютный треск пламени внутри пещеры, и неуютное завывание снежного бурана снаружи.

– Анабель, – лорд Арнел произнес мое имя очень тихо, спокойно и в то же время – крайне напряженно, – в данный момент меня интересует только один вопрос – ты сможешь пережить это без нервных срывов и ночных кошмаров?

Вероятнее всего нет, но… но я улыбнулась.

– И что означает эта твоя улыбка? – с плохо скрываемой тревогой, переспросил дракон.

Что ж, я ответила самым неподобающим для леди образом, ведь леди никогда не позволяют себе подобной искренности.

– Адриан, я только что призналась тебе в том, что практически убила герцога Карио. А ту, что стояла во главе заговора обрекла на весьма мучительную участь, исходом которой будет мучительная смерть. Но вместо осуждения, я слышу лишь слова тревоги… Тревоги о моем состоянии. Вы не находите, что это несколько… неправильно?

Спокойный взгляд в ответ и тихое:

– Нет.

– Удивительно, – прошептала я, глядя на этого невероятного мужчину, – для меня это почти невероятно и я с трудом осознаю данный факт, но я могу быть предельно откровенна с вами. Могу честно и открыто признаться в том, что ужасает даже меня саму. И при этом, совершенно не опасаюсь осуждения с вашей стороны, ведь его не последует. Почему так?

Несколько мгновений лорд Арнел молчал, а затем, проникновенно, глядя мне в глаза, сказал:

– Что бы ты ни совершила, и каковы бы ни были твои мотивы… я просто буду рядом, защищая и оберегая тебя.

Удивительное понимание, что каждое из его слов – правда.

– Даже если я выступлю против всего мира? – не ведаю, почему я задала подобный вопрос. Это было чем-то сродни исследовательского исключительно научного интереса.

– Да, – без сомнений, уточнений и вопросов, уверенно ответил лорд Арнел.

Такое простое «Да», за которым скрывалось так много невысказанного. И столь много неправильного, недопустимого, неверного. Но самым неимоверным образом, я смотрела на лорда Арнела, и чувствовала, что могу рассказать ему все. Абсолютно все. Забыв о том, что я примерная дочь, верная ученица и благовоспитанная леди.

И протянув ладонь, я коснулась его руки. Лорд Арнел переплел наши пальцы, так непозволительно-интимно, и в то же время так естественно и непринужденно, так правильно и логично, так… искренне. И если ранее я сомнения в необходимости моей искренности пусть призрачно, но существовали, то сейчас…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Тихие слова, порой заглушаемые свистом ветра снаружи, а порой и треском дров в костре, рождались в самой глубине моей истерзанной сомнениями души, и я чувствовала, что не смогу остановиться, пока не выскажу абсолютно все.

– Я заподозрила неладное, еще в момент обнаружения учетных книг у третьей свахи, миссис Томпсон. Это показалось мне странным – как женщина, пусть и недолюбливающая драконов, могла оказаться причастной к убийствам девушек и женщин в Вестернадане? Являйся миссис Томпсон леди драконьих кровей, я, боюсь, отнеслась бы к данным записям лишь как к свидетельствам ее виновности. Но миссис Томпсон была обычной человеческой женщиной, сомневаюсь, что она могла бы спокойно жить, зная, что пусть и частично, но причастна ко всем этим чудовищным убийствам. А значит у нее имелись совершенно иные мотивы… Так для меня стало очевидным наличие иной группы заговорщиков, не имеющих отношения к планам герцога Карио.

Я взглянула на лорда Арнела, но он молчал, выражая готовность выслушать меня до конца, до тех самых пор, пока я готова говорить. Да, кто мог бы заподозрить подобную чуткость в драконе, бесцеремонно ворвавшемся в мой дом в первый же день моего пребывания в Вестернадане?

– План самого герцога Карио казался очевидным, однако имелись два фактора, заставивших осознать, что несмотря на имеющийся план, сам герцог далеко не в курсе всего происходящего в Городе Драконов. Три дочери, о которых ему было известно, и которые были полностью посвящены в планы отца, пошли по совершенно иному пути. Лаура Энсан преданно воплощала задуманное, но при этом позволила своей сестре Эмбер Энсан не участвовать в убийствах. Для этого Лауре пришлось создать собственного Зверя, и скрыть это от отца, присоединившись к похищению и вывозу детей из Вестернадана. Вот причина ее нападения на миссис Томпсон… Мне бесконечно жаль, что миссис Томпсон все же была убита, да еще и так жестоко.

– Анабель, – мягко произнес лорд Арнел, определенно пытаясь меня успокоить.

Но я не желала успокаиваться, я испытывала лишь одну потребность – выговориться. Разделить свои подозрения, свои рассуждения и свои предположения и свое чувство бесконечной вины за многое, из произошедшего.

– Я проникла в тюремные помещения, лорд Арнел, это уже продемонстрировало ненадежность системы охраны полицейского управления Вестернадана, но я… ничего не сделала. Ничего. А ведь должна была. Как минимум поговорить с лордом Давернетти о том, что данное помещение практически не защищено. И тогда…

– Ты не могла знать, что администратор полицейского управления является пособником Лауры Энсан, – пресек мои моральные терзания лорд Арнел. – И даже прими мы меры, гибели миссис Томпсон, боюсь, было не избежать.

Возможно, но мне не становилось легче от этого.

– Анабель, поверь мне – твои действия были безукоризненны, – с абсолютной уверенностью произнес дракон.

– Мои действия… – я горько улыбнулась. – Мои действия…

И я с отчаянием высказала:

– Каждый раз, абсолютно каждый раз мне следовало остановиться, обдумать ситуацию, определить мотивы, но я слишком много сил и времени потратила на размышления о наших с вами взаимоотношениях, на своеобразную дуэль с лордом Давернетти, на все прочие досадные противостояния, что не имели никакого смысла… Я так сильно гордилась тем, что стала умнее, старше, опытнее, что достигла многого в мире науки, что способна противостоять драконам практически на равных. И из-за своей гордости, из-за своих предубеждений… упустила из виду все прочее. Смерть профессора Стентона оглушила, и я могу простить себе то чувство потерянности, что испытала в те дни, но далее… Когда от отравления едва не погибла старая леди Арнел, я впервые осознала, что из-за своих предубеждений не заметила очевидного. Я негодовала на саму себя, но не извлекла из этого никаких уроков, а ведь ответ был на поверхности уже тогда. В тот самый миг!