Целуй меня в Риме (СИ) - Набокова Юлия - Страница 28

Я мотаю головой и прячу руку за спину:

– Ты первый!

– Как скажешь.

Он просовывает ладонь в каменную щель. Я, затаив дыхание, смотрю, как его пальцы исчезают внутри.

– Теперь спрашивай, – Роберто поворачивает голову ко мне.

– Что? – удивляюсь я.

– Это Уста Истины. Ты можешь задать мне любой вопрос, и я отвечу тебе правду. Или лишусь руки.

Он ждет, а у меня в голове проносятся сотни вопросов. Нравится ли ему в Москве? Скучает ли он по Риму? Как он относится к беременности Франчески? Кого из своих сестер он больше всего любит? Правда ли, что главной женщиной в его жизни навсегда останется мать?

– Ну же, Марина! – торопит он.

– Какой у тебя любимый фильм? – выпаливаю я совсем не то, что хотела спросить.

В темном взгляде Роберто мелькает тень разочарования, как будто он ожидал от меня совсем другого вопроса. Но затем его губы трогает улыбка.

– Ты же понимаешь, что если я назову любой другой фильм, эта древняя штуковина откусит мне руку? – шутит он и торжественно говорит: – Мой любимый фильм – «Римские каникулы».

Я ждала того, что он захочет меня разыграть, но все равно испуганно вскрикиваю, когда Роберто широко распахивает глаза и начинает корчиться, как будто его руку перемалывают на кости чудовищные каменные уста Тритона:

– О нет! – стонет он. – Я солгал! Мой любимый фильм – «Матрица»!

– Несмешно, хватит! – Я возмущенно толкаю его в бок.

Роберто вытаскивает руку и широко ухмыляется.

– Вот видишь, моя рука цела! Я честный человек и сказал истину! – Он отступает на шаг, освобождая мне место. – Теперь твоя очередь.

Я с опаской подхожу к барельефу и осторожно просовываю руку в щель. Это всего лишь зловещая каменная маска с прорезью, и за тысячу лет ее существования неизвестно ни одного случая, чтобы кому-то отрезало тут руку. Но все равно мое сердце стучит от волнения, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не выдернуть руку и в испуге не отпрыгнуть подальше.

– Ответь на мой вопрос, Марина, – голос Роберто слегка дрожит, как будто он волнуется не меньше меня. А может, мне это кажется, потому что от волнения шумит в ушах. – Готова?

У меня пересохло горло, и я просто киваю, мечтая скорее вынуть руку из каменного капкана и убедиться в том, что она цела.

– Если бы я не был твоим боссом, – спрашивает Роберто, – ты бы могла меня полюбить?

Вопрос до того неожиданный, что я в изумлении таращусь на Роберто. Может, я его не так поняла?

– Просто ответь – да или нет? – тихо спрашивает он и смотрит на меня так, как будто от моего ответа зависит его жизнь.

Я не знаю, что ему сказать. Еще до поездки в Рим я бы ответила категоричное нет. Но сейчас, когда мы провели вчерашний день в кругу его семьи и я узнала Роберто с другой стороны – любящим сыном и братом, мой ответ скорее…

– Ну вы чего там застряли? Может, пойдем уже? – раздается веселый голос Лоренцо, который возвращается к барельефу.

Я вздрагиваю и выдергиваю руку, так и не ответив на вопрос Роберто.

– Стой, Марина! – Лоренцо наставляет на меня фотоаппарат. – Сделаю фото на память.

Я послушно застываю на фоне каменной маски, вытянув руки по бокам и избегая смотреть на Роберто.

– Давай, сунь руку в Уста Истины, – предлагает Лоренцо.

– Нет! – восклицаю я, не готовая пережить это снова. Ведь тогда бы мне пришлось ответить на вопрос Роберто, на который я не знаю ответа. Все так запуталось!

Но Роберто принимает мое резкое «нет» за ответ на свой вопрос. Дернув щекой, он резко отворачивается и выходит наружу, оставляя меня с Лоренцо наедине у барельефа.

– Ты чего, малышка? Боишься? – Лоренцо посмеивается надо мной. – Я тут погуглил, что эта штука может быть всего лишь крышкой канализационного люка! Так один ученый думает. А отверстия на маске – для слива дождевой воды.

Версия про старинный детектор лжи нравится мне гораздо больше. Но после слов Лоренцо я уже не могу смотреть на маску с мистическим трепетом и представляю ее лежащей на земле в грязи – как часть канализации.

– Пойдем отсюда, – повернувшись к барельефу спиной, я выхожу за Роберто.

– Эй, не хочешь ничего у меня спросить, пользуясь случаем? – кричит вслед Лоренцо. – Раз уж мы тут?

Но я не останавливаюсь. Ведь у меня нет к нему вопросов, ответы на которые я бы хотела узнать.

Глава 14

Мы возвращаемся к стоянке у Колизея, садимся на скутеры и отправляемся к фонтану Треви. Роберто едет медленно в потоке машин, но, когда Лоренцо нетерпеливо обгоняет нас, и ему приходится прибавить скорость.

– Держись крепче! – бросает он мне.

Я тесно прижимаюсь к его спине и цепляюсь ладонями за его живот. Открытие дня: у моего босса есть кубики! И ого, какие…

– Марина, что ты делаешь? – спрашивает меня Роберто напряженным голосом.

Я удивленно моргаю и замечаю, что мы стоим на светофоре, а я продолжаю поглаживать его стальной пресс через футболку. Вот ведь увлеклась! Даже не заметила, что мы притормозили.

– Ничего, – я резко убираю руки с его живота и покачиваюсь на сиденье скутера.

Но тут снова зажигается зеленый свет.

– Держись! – предупреждает Роберто, газуя.

Я медлю, и нам уже нетерпеливо сигналят сзади. А какой-то бородатый дедушка на мотороллере обгоняет нас.

– Ну же, Марина! – торопит Роберто.

Приходится снова обнять его, но на этот раз я вцепляюсь ему в бока, чтобы не соблазняться на рельефные кубики. Кто бы мог подумать, что они у него такие!

Мы нагоняем скутер Лоренцо и вскоре паркуемся неподалеку от фонтана Треви на улочке, полной туристов. Фонтана я еще не вижу, но слышу шум воды, который почти заглушают оживленные голоса туристов. Название фонтана переводится с итальянского как «три дороги», потому что сам он расположен на их пересечении.

Мы проталкиваемся сквозь толпу, следуя указателям, и выходим к красивому зданию с колоннами – дворцу Поли, в фасад которого и оказывается встроен знаменитый фонтан Треви. Центральная скульптура Океана из белого мрамора притягивает взгляд. Он стоит в раковине-колеснице, запряженной мифическими лошадьми с рыбьими хвостами. Вода каскадом стекает из-под колесницы в чашу размером с бассейн, наполняя ее голубым сиянием.

Несмотря на большие размеры фонтана, к нему трудно подступиться. Люди фотографируются на фоне, а мы останавливаемся чуть поодаль, чтобы рассмотреть одну из главных достопримечательностей Рима.

– Океан – один из Титанов, божество великой мировой реки, – объясняет мне на ухо Роберто, перекрикивая голоса других туристов.

– А кто эти фигуры по бокам от него? – Я указываю на скульптуры двух женщин в нишах. Та, что справа, держит в руках чашу, обвитую змеей.

– Это символ Здоровья, – указывает на нее Роберто. – А вторая – Изобилие.

– Ну что, идем бросать монетку и загадывать желание? – торопит нас Лоренцо.

Он первым начинает проталкиваться сквозь толпу, активно работая локтями и держа рюкзак с камерой впереди себя. Мы следуем за ним, с улыбкой извиняясь перед туристами, которые возмущаются напористостью Лоренцо.

Наконец, мы оказываемся в первом ряду у фонтана.

– Сейчас я тебя научу, как правильно загадывать желание и бросать монетку, – обещает Лоренцо, расчехляя фотоаппарат.

Наши соседи, толкая нас, уже бросают монетки и загадывают свои желания.

Я лезу в сумочку за кошельком, надеясь, что там окажется мелочь, но Роберто уже с улыбкой протягивает мне три монетки на раскрытой ладони.

– Нужно бросить все три? – уточняю я.

– Смотря чего ты хочешь, – объясняет он. – Если мечтаешь вернуться в Рим – бросай одну монетку. Если хочешь влюбиться, то две. А если хочешь замуж, то три.

Я беру одну монетку с его ладони. Босс пристально наблюдает за мной – как будто я сдаю экзамен. Сначала я хочу остановиться на одной и загадать желание вернуться в Рим с родителями, чтобы показать им все те удивительные места, которые я увидела сегодня. Но потом я бросаю взгляд на Лоренцо, который обаятельно улыбается мне, и мое сердце начинает биться чаще, а рука сама хватает вторую монету.