Классный час 2 (СИ) - Тамбовский Сергей - Страница 28

— Вполне, — удовлетворённо ответил он, — а когда мы в Институт-то идём?

— Через час примерно, как раз успеешь сбегать за билетами и перекусить.

------

Институт встретил нас весёленьким газоном у входа и монументальной чёрной доской с золотыми буквами «Институт изучения проблем АН СССР». Очень информативно — поди догадайся, что за проблемы тут изучают. В вестибюле я оставил Васю на скамейке возле доски почёта, а сам подошёл к вахтёру. Через пять минут изучения моего паспорта и поиска разных документов, нашлись пропуска и на меня, и на Василия.

— Подождите, — сурово сказал молодцеватый вахтёр, явно бывший военный, — сейчас к вам провожатый выйдет. У нас посетители сами по себе гулять не имеют права.

И точно, буквально сразу же из коридора, примыкающего к вахте, выскочил маленький невзрачный человечек в роговых очках, он и принял нас с рук на руки от вахтёра.

— Меня зовут Николай Иваныч, — представился он, — я референт заместителя директора по АХЧ.

— Красногорова? — уточнил я.

— Да, Ираклия Антоновича. А вас я уже знаю, вам представляться не надо, — и он по очереди ткнул в нас пальцем, — Антон Палыч и Василий, верно.

— Так точно, — только и смог ответить я.

— Пойдёмте побеседуем о ваших проблемах, — и он завёл нас в конференц-зал (судя по табличке), располагавшийся на втором этаже прямо над входом.

Тут было много-много рядов стульев и сцена справа, а на ней стол с зелёным сукном и ряд стульев. Мы и прошли к этой сцене.

— Значит, вы хотите сделать электронную приставку с развивающими играми? — заглянул он куда-то себе в блокнотик.

Только я собрался отвечать, как за стеной, к которой примыкала эта сцена, послышались глухие удары и громкие, я бы даже сказал, истерические крики.

— Что это? — опередил меня с вопросом Вася.

— Не обращайте внимания, — спокойно отвечал Николай, — очередной эксперимент какой-то.

Я сделал, как было велено — внимания ни на что больше не обращал, а взял и вывалил ему кратенькую концепцию линейки наших игрушек. Ну, погоди, Весёлый повар и то, что вчера Вася предложил про хоккей, назвал его, недолго думая, «Суперсерия».

— А что, — задумался Николай (при этом в соседнюю стену начали колотить вдвое чаще, а крики перешли уже в ультразвук), — мне нравится. Что вам потребуется для реализации идеи?

Тут уже на первый план вышел Вася, он, оказывается, записал все свои потребности на листочке, и сейчас просто раскрыл его и передал нашему куратору.

— Так, — наморщил лоб тот, — ПЗУ и микропроцессоры мы, конечно, найдём, но вот с жидкими кристаллами пока не очень… матрицу такого размера, как у вас указано, точно не отыщем.

— А какую отыщете? — спросил я.

— В полтора раз меньше по обеим сторонам, — отрезал он.

Я кинул вопрошающий взгляд на Васю, а тот подумал и кивнул головой — пойдёт мол.

— Как говорил Карлсон, — резюмировал разговор я, — поживёшь с вами, научишься есть всякую гадость. Давайте то, что есть, как-нибудь выкурутимся.

— Хорошо, — улыбнулся Николай, — посидите здесь некоторое время, я сейчас решу вопрос.

И он испарился… а удары сбоку тем временем не прекращались, а как бы не усилились.

— Слушай, они сейчас эту стенку пробьют, — шепнул я Васе, — что мы тогда делать будем?

Как сумасшедший с бритвою в руке

— Не пробьют, — обнадёжил меня он, — стена толстая, в два кирпича точно.

И в этот момент как по команде удары с криками стихли, но ненадолго, сразу же всё возобновилось, но уже в коридоре, примыкающем к нашему залу. А вслед за этим дверь распахнулась и сюда вбежал мужик в окровавленном белом халате, а в руках у него был топор с красным топорищем… я на автомате подумал, что с пожарного стенда наверно взял. Но быстро прогнал эту мысль и шепнул Васе, чтоб он под стол лез. Тот спорить не стал и мигом очутился на полу, закрытый зелёной скатертью.

— А вы как же, Антон Палыч? — тихо спросил он меня оттуда.

— Щас разберёмся, — ответил ему я и тихонько приподнялся со стула, постоянно фиксируя телодвижения этого психа.

— Ага! — заверещал тот, — вот ты-то мне и нужен, кааазёл! — это он ко мне так обратился.

— Спокойно-спокойно, — начал увещевать его я, стараясь не делать резких движений, — всё образуется, всё наладится, а я простой школьный учитель, случайно здесь оказался.

И ещё что-то успокаивающее пробормотал, что обычно бормочут в таких случаях, сам же думал — вот же какие гады в этом Институте работают, психов в одиночку напускают на посетителей. Санитары-то где? Но не было видно ни одного санитары… псих же тем временем неумолимо приближался к сцене и к столу, за которым стоял я.

— Ща мы выясним, кто из нас учитель! — орал он по дороге, — ща я тя научу жизни, сука ты рваная!

Чёж делать-то? Оглянулся по сторонам и не нашёл никаких подручных средств для обороны… откуда они в обычном актовом зале-то… наклонился и взял в руки стул, всё какая-то защита. А псих уже и на сцену вспрыгнул и находился в паре метров от моего носа. Он всё время размахивал своим топором влево-вправо, при этом проделывал это очень легко, из чего я заключил, что силы в нём немало — топор добрых 3-4 кило весил.

И вот, когда я уже мысленно попрощался с жизнью, распахнулась, наконец входная в зал дверь и из неё появился тот самый референт в очках. А в руках он держал двустволку, да, обычное охотничье ружьё.

— Иннокентий, — вежливо и спокойно обратился он к психу, — положи топор на пол…

А потом слегка повысил голос:

— Положил, блять, топор и руки в гору задрал, а то башку щас отстрелю!

Псих тут же прекратил свои угрозы, боязливо оглянулся на референта, а потом уронил топор на сцену и поднял руки вверх. Тут из двери набежали ещё двое довольно крепких паренька, заломили психу руки за спину и исчезли вместе с ним из поля моего зрения.

— Вася, вылезай, — скомандовал я напарнику, — всё закончилось, — а потом добавил этому очкастому херу, — что это вообще сейчас было-то?

— Ничего особенного, Антон Палыч, — ответил он мне, — эксперимент немного вышел из-под контроля, а сейчас мы его вернули в привычные рамки.

— Слушайте, дорогой Николай Иваныч, — с трудом припомнил я его ФИО, — а можно мы с Васей сейчас покинем стены вашего научного заведения с тем, чтобы не попадать больше ни в какие эксперименты.

— Успокойтесь, Антон Палыч, — повысил голос он, — сейчас вы подпишете бумагу о неразглашении и можете быть свободны. А детали мы к вам домой завезём.

— А что это за эксперимент такой был? — подал вдруг голос Вася, — мне просто интересно…

— Не имею права разглашать, — сурово отрезал референт, — могу только намекнуть (и он подвёл нас обоих к окну, занавешенному чёрной шторой) — вон там, через дорогу, находится психоневрологический диспансер номер два…

— Намёк понял, — отрапортовал я, — разрешите идти?

-----

Всю дорогу до дома Вася приставал ко мне с расспросами, что это было, да почему, да зачем. И что было бы, если… ну что я мог ему на это ответить…

— Понимаешь, Вася, мы похоже влезли туда, куда нам влезать не надо было. А сбои и непредвиденные ситуации случаются у всех, от этого не застрахуешься.

— Сбой сбою рознь, — шмыгнул он носом, — одно дело если электроника вдруг перегорела какая, и совсем другое — псих с топором, отпущенный гулять на волю.

— Короче говоря, — отрезал ему я, — забудь всё это, как страшный сон. Было и прошло, тем более, что мы с тобой оба страшную бумагу подписали — ты видел, что там мелким шрифтом в конце написано?

— Не, — признался он, — я только заглавие прочитал.

— Так вот, ответственность нам пришьют в случае чего по статье 75 УК РСФСР.

— И чем это нам грозит?

— От двух до пяти лет, вот чем, — осведомил его я, — а если с тяжкими последствиями, то вообще до восьми.

— Сурово, — вторично шмыгнул носом Вася, — но ПЗУ-то они нам выдадут в конце концов?