Классный час 2 (СИ) - Тамбовский Сергей - Страница 13

— Она у Васи, в 42 квартире — можешь зайти, — предложил я ему.

А сам в ожидании высоких гостей с Завода вытащил ещё раз жменевские игрушки и разложил их в рядок на крышке пианино. Слева шарик, справа пирамидку, а по центру палочку. Перемещаться мне более никуда не надо, подумал я и спрятал шарик обратно в сумку. Вопросы решать тоже… их за меня почти все решили — пирамида отправилась вслед за шариком. А вот относительно тебя, палочка, надо бы прояснить ситуацию.

Значит, что я о ней знаю… голосовой помощник отказался сообщать о тебе какие-то бы ни было сведения, это раз, и при ударе о металлическую поверхность в лесу что-то громыхнуло, это два. Не густо… оружие это что ли такое у наши потомков из следующего века? Достал восьмикратную лупу, была у меня такая штука в ящике стола, вот убей не помню, как она там появилась, и начал внимательно изучать поверхность палочки.

И представьте себе, нашёл одну зацепку. Точнее не зацепку, а выступ на боковой поверхности, совсем незаметный, если не приглядываться. И длинный, в половину всей палочки — с концов он плавно сходил на нет, так что заметить его можно было только при очень пристальном осмотре. С лупой.

Ну чего, подумал я, ты же рисковый пацан Антоша? Значит нажимай… или наоборот на себя тяни… но только вот это можно разве что тоненьким пинцетом сделать, которого у меня нет. Хотя стой, в марининой косметичке может и найдётся такое добро. Прошёл в ванную комнату, рассмотрел содержимое сумочки с косметикой, оставленной Мариной перед зеркалом (интересно, чёж она её с собой-то не взяла… а, наверно походный вариант какой-то имеется), и нашёл пицетик, всего-то в пять-шесть сантиметров длиной. С очень тонкими кончиками… забираем с собой. Заодно уж и медицинский скальпель взял, с рукояткой, обмотанной чёрной изолентой — у женского пола очень неожиданные вещи в сумочках можно встретить.

Нажатие на выступ, как я собственно и ожидал, никаких последствий за собой не потянуло. И в центре, и по обоим краям пробовал нажимать, и так, и так тухляк получался. Теперь перейдём ко второй стадии эксперимента… что, стрёмно, Антон Палыч? Есть немного, Антон Палыч. Но, как говорится в народной поговорке, назвался груздем — не говори «допустим». Аккуратненько подцепил центр выступа пинцетом и потянул на себя… а он взял и выехал из палочки на добрых пять сантиметров, и между его краем и собственно палочкой развернулся уже знакомый мне экранчик. Но не синенький, как в шарике, а на этот раз оранжевый.

А на экране отчётливо прочиталась надпись: «Выберите нужный коэффициент ослабления поля». Знать бы ещё, что за поле имеется ввиду, и в каких пределах можно варьировать этот коэффициент. Но если первый вопрос остался пока загадкой, то про коэффициент я всё узнал через пару секунд — внизу вывалилась подсказка с возможными вариантами, от полутора до сотни. Сто мы, допустим, Антон Палыч, сразу нажимать поостережёмся, сказал я сам себе, а вот десятку давай попробуем. И я без дальнейших раздумий ткнул в кнопочку с соответствующими цифрами.

Сначала ничего не произошло, я даже успел подумать, что опять, наверно, холостой выстрел. Но следом за этим я как-то перестал ощущать собственный вес — лёгкость во всех членах образовалась. Аккуратно подпрыгнул и едва-едва не врезался головой в потолок, в последний момент успел среагировать и упёрся туда рукой, отрикошетив обратно к полу.

Эге, смекнул я, а не зря ведь шарик мне совсем недавно втирал про управление гравитацией, мол, в 22 веке её под контроль взяли. Десятка, это очевидно степень ослабления гравитационного поля вокруг палочки. Попробовал шагнуть по направлению к кухне и мигом переместился на всё это расстояние, в последний момент только успев упереться в косяк руками. Десять многовато, решил я и изменил коэффициент на экране на двойку. Вот это совсем другое дело… интересно, что же будет, если сотню выбрать? Думать об этом не хотелось, а вместо того я проверил радиус действия палочки — оставил её на пианино и походил кругами, возле входной двери мой вес начал ощущаться вполне обыденным образом, так что для себя я принял дальнобойность за пять метров.

Так, на часах уже шесть вечера, подумал я, пролетая мимо настенных часов с ходиками, сейчас наверно люди с Завода придут, надо тормозить шарманку. И я лихорадочно начал тыкать в разные кнопки на палочковом экране, пытаясь привести её в нерабочее состояние. Получилось это, прямо так скажем, не очень — разные коэффициенты ослабления выбирать, это пожалуйста, а вот кнопочки «Выход» там не было. А тем временем в дверь уже зазвонили, ну делать нечего, нажал на минимальный коэффициент 1,5 и отнес палочку вместе с экраном в самый дальний конец второй комнаты, может не достанет до посетителей-то…

За дверью стоял вполне прилично одетый гражданин в фетровой шляпе (!), я и забыл, что такой головной убор существует в природе, у нас-то все в лыжных шапочках ходят или капюшон накидывают.

— Антон Палыч? — осведомился гражданин.

— Самый он, — хмуро ответил я.

— Я от Егорова насчёт ваших… механизмов (нужное слово он подбирал довольно долго).

— Заходите, — распахнул я дверь, — только сам механизм, он же квадрокоптер, сейчас у Васи Дубина, так что вживую показать не смогу.

— Ничего, — ответил он, быстренько переобуваясь в тапочки и вешая шляпу на гвоздик, — мы сейчас просто побеседуем.

И прошёл в зал, откровенно озираясь по сторонам.

— Чай, кофе? — чисто для проформы предложил я, а он взял и согласился на кофе.

Ну делать нечего, сунул ему в руки последний номер «Науки и жизни», чтоб не заскучал, а сам отправился сочинять кофе с корицей. Надеюсь, в дальнюю комнату он соваться не будет, а то объясняй потом, что это за гравитационные аномалии.

Когда вернулся с разлитым по чашечкам ароматным напитком, гражданин (он, кстати, представился — Виталием Палычем его звали) сидел на том же месте, где я его оставил, и лениво листал журнал.

Изобретатель и рационализатор

— Спасибо, — он взял в руки чашку и понюхал аромат, — корицу добавили?

— Так точно, — отвечал я, — садясь рядом. Ванили у меня, извините, очень мало, а то бы и её ещё присовокупил.

— Вкусно, — похвалил гражданин мои старания. — Так значит вы Колесов Антон Палыч? Учитель математики в школе 160?

— Да, всё верно, — осторожно ответил он.

— Закончили педагогический институт три года назад?

— Я смотрю, вы неплохо подготовились к встрече, — вместо ответа сказал я, — всю биографию узнали.

— Работа такая, — скромно ответил он. — И на досуге, значит, занимаетесь изобретательством?

— И рационализаторством, — ответил я, чтобы не молчать.

— Про этот вертолётик мы всё уже знаем, так что пояснять ничего не надо. Забираем мы вашу модель для изучения и возможного масштабирования.

Я чуть не подавился — а моего согласия при этом спрашивать как бы и не надо? Но вслух ничего этого говорить не стал.

— Да ради бога. А мне что-нибудь за это будет?

— Премию вам выпишем… и этому мальчику, как его…

— Дубину.

— Да, Дубину тоже. По стописят рублей хватит?

Я вторично чуть не подавился своим кофе, и тут уже слегка озвучил своё недоумение.

— Моя или васина помощь какая-то потребуется? — спросил я как можно более обыденным голосом.

— Если понадобится, мы к вам обратимся, — лениво ответил Виталик, отставляя допитую чашку на стол. — Но я слышал, у вас и ещё какие-то изобретения имеются?

— Да, конечно, — не стал спорить я, и тут уже выложил всё, что наболело. — Только я сначала зарегистрирую их по всей форме. В патентном бюро. А потом подумаю, кому их передавать — на вашем заводе свет клином не сошёлся.

— Обиделись что ли, Антон Палыч? — усмехнулся гражданин, — это вы зря. Я немного ознакомился с вашим делом по поводу этого… чиновника из роно…

— Что вы говорите? — воскликнул я, — а разве мент… милиция то есть имеет право выдавать на сторону следственную тайну?