Салон «Побрей Дракона» - Верховцева Полина - Страница 5

Тонкий маркетинговый ход. Кабинет на нулевом этаже – звучало лучше, чем комната в подвале. Надо бы еще какую-нибудь вывеску над дверью сделать, но это уже позже, когда обзаведусь лишними деньгами.

***

Я ненавижу занятия по истории становления магических государств.

Во-первых, аудитория расположена в самой высокой башне академии. Семьсот тридцать две ступеньки винтовой лестницы. Я специально посчитала. На сотой начинается легкое головокружение, на трехсотой тошнота, к пятисотой хочется сесть на ступени и поплакать, к семисотой мечтаешь сдохнуть.

Можно, конечно, воспользоваться порталом из главного холла. За секунду, раз и там, на самом верху, даже не запыхаешься. Но беда в том, что просто так в портал не пускали. Тут либо надо быть прилежным учеником – тогда деканат выдает пропуск на такие переходы, либо платить за каждое перемещение. Кейт Свитти хорошими результатами в учебе не отличалась, а деньги тратить – жадность не позволяла. Так что я ходила пешком. Эдакий марафон преодоления. Через силу, со слезами на глазах, на последнем издыхании.

Во-вторых, историю вел самый нудный и самый вредный преподаватель академии. Профессор Вернидуб. Пожилой, осанистый, с накрахмаленным платочком, выглядывающим из нагрудного кармана. Он говорил размеренно и монотонно, заставлял записывать за ним и проверял содержимое тетрадей. А самое главное – он постоянно спрашивал. Сидишь, бывает, ворон в окне считаешь, а он такой: Свитти, что вы думаете по поводу принятия соглашений с орками в тысяча каком-то там лохматом году? А я ничего не думала, я о пирожках мечтала, на которые тоже жалко тратить деньги.

В общем, не любил он меня и при каждом удобном случае пытался подчеркнуть, что не всем дано учиться, а некоторым лучше бы вернуться в ту деревню, из которой они вылезли. Было обидно. Особенно потому, что он никогда не отчитывал меня наедине, всегда делал это прилюдно. И если в группе меня поддерживали и сочувствовали, то вот старшекурсники не упускали шанса поддеть.

Особенно трепетно Вернидуб относился к пунктуальности.

– Так-так-так, – он размеренно постукивал указкой по столу, – и кто это у нас опоздал? Снова.

– Простите, – прохрипела я.

Чертовы семьсот тридцать две ступеньки раскрасили мою жизнь новыми красками: кололо в боку, перед глазами плавали красные круги и синие пульсирующие звезды, дыхание с сипом вырывалось из груди.

– Простите? – обдал меня холодом. – Вы считаете, что систематическое опоздание можно замять простым «простите»?

– Я не виновата, что тут такой подъем, который только альпинисту по силам.

– Если бы у вас было больше стремления к учебе, вы бы могли получить пропуск, как и остальные студенты вашей группы. Да и вообще все нормальные студенты. – Слово «нормальные» он выделил голосом и выразительным взглядом. – На крайний случай купить платный переход.

– Он стоит, как крыло самолета! – возмутилась я.

– Не знаю, о каких самолетах речь, но если вы не умеете работать головой, то это ваши проблемы. Будете каждый раз подниматься пешком.

– Я и так поднимаюсь, – буркнула под нос, занимая место в третьем ряду.

– С чем вас и поздравляю. За опоздание – задержитесь после занятия.

– Но мне же еще спускаться! Я тогда не успею на следующую лекцию.

– А за спор с преподавателем придете завтра вечером дополнительно. Еще вопросы есть?

– Нет, – насупилась я.

В который раз отругала себя за то, что не могу держать язык за зубами, достала тетрадку и принялась записывать историю, как тролли отстаивали свое права после прихода к власти Подгорного короля.

– Кейт, – прошипела сверху Елена, – пойдешь в выходные с нами в город?

– Зачем? – так же шепотом спросила я.

– У близняшек скоро день рождения, надо бы подарки купить.

Черт. Опять непредвиденные траты. Маленький сердитый крохобор внутри меня сердито потрясал своими лохматыми загребущими лапками.

– Конечно, пойду.

У меня не там много в этом мире друзей, чтобы ими пренебрегать. Да и прогуляться по городу охота. Я там еще ни разу не была.

***

– Свитти! Куда собралась? – Вернидуб перехватил меня, когда я уже почти добралась до дверей.

Он был так увлечен своей лекцией, и я искренне надеялась, что он забыл о своих словах и не будет меня задерживать.

Как бы не так! У этого старого пня все в порядке с памятью, а уж с желанием мне досадить – и подавно.

– Профессор Вернидуб, отпустите меня, пожалуйста, – взмолилась я, – у меня лекция по зельям в другом крыле академии. Мне дотуда бегом бежать надо, чтобы вовремя попасть.

– Ммм, – протянул он, неторопливо складывая листы, – значит, туда ты бегом готова бежать, лишь бы успеть, а ко мне через раз с опозданием. Чем обусловлено такое пренебрежительное отношение к моему предмету и ко мне в частности?

– Да нет же. Просто башня эта… несчастная, – проглотила другое, куда более обидное слово, – я на середине уже с дыхания сбиваюсь, а как до верха доползу, так жить не хочется. В боку колет, язык на плечо…

– Избавьте меня, пожалуйста, от анатомически подробных описаний ваших мучений. Мой ответ останется прежним – серьезнее надо относиться к учебе, чтобы получить допуск к порталам или выходить раньше, чтобы было время на середине пути сделать привал.

Вот ведь гад равнодушный.

– А теперь, подготовьте класс к следующим занятиям. В бытовой магии, насколько мне известно, вы тоже не сильны? – поддел он, указав на очередное слабое место. – Поэтому возьмите в подсобке самую простую не магическую метлу и сметите всю грязь, что принесли с собой ваши сокурсники. Потом протрите парты. И не вздумайте отлынивать, – сказал он уже в дверях, – это мой кабинет, и я точно знаю, кто и что тут делал… или не делал.

Он вышел, оставив меня в дурном настроении в неубранном классе.

Делать нечего. Можно бухтеть сколько угодно, но выполнить задание надо, потому что дядька он дотошный и мстительный. Не уберусь сейчас – точно придумает какое-нибудь убийственное наказание, и придется мне каждый день подниматься по этой идиотской лестнице.

Я отправилась к маленькой дверце на самом верху аудитории. За ней располагалось крохотное помещение, до отказа набитое стеллажами со свитками, старыми тетрадями и небрежно свернутыми картами. В углу нашлась швабра, совок. В ведре у другой стены – серая дырявая тряпка.

Не желая терять ни минуты драгоценного времени, я подхватила весь этот инвентарь и выскочила обратно в аудиторию.

Как оказалось, здесь я уже была не одна.

– О, Свитти! Прекрасно смотришься со шваброй, – раздался веселый голос Лианы, – она очень гармонирует с цветом твоих глаз. Не думала о карьере уборщицы? Могу подсобить с рекомендациями. У отца как раз есть пара забегаловок возле порта. Будешь там за моряками убирать, сортиры драить.

Я покрепче перехватила рукоятку швабры, прикидывая, удастся ли мне ее швырнуть так, чтобы угодить в макушку этот заразе и чтобы потом рикошетом отскочило по подружкам, которые рядом стояли и хихикали.

Моих действий никто не заметил, кроме Кая. Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на швабру, снова на меня.

В ответ я нагло ухмыльнулась, как бы говоря: давай дружок, подойди поближе, тогда и тебе достанется.

– Ты что, Ли, не в курсе? – промурлыкала Кара. – Свитти у нас теперь специализируется исключительно на чужих волосах… – Лиана действительно была не в курсе, поэтому недоуменно посмотрела на подругу. Та рассмеялась: – Ты пропустила такое?!

Она скинула с плеча сумку, порылась там и достала смятую листовку с моей рекламой.

– М-да, ниже падать некуда!

Меня это взбесило. Знали бы они, как в нашем мире девушки ценят то, что я делаю. У меня, между прочим, запись всегда на месяц вперед и отбоя от клиентов не было.

– О, а я тоже хочу, – Эррис, огненный маг, задрал штанину, демонстрируя свою лохматую конечность, – как тебе моя шерсть? Справишься?

Все заржали, а я почувствовала, что краснею.