Летающий полководец (ЛП) - Франковски Лео - Страница 21

епископу Кракова. Но, к этому времени, ты уже обосновался в Силезии, что, конечно же, находится в епархии Вроцлава. Поэтому епископ Кракова отправил доклад епископу Вроцлава, который, в свою очередь, направил его архиепископу Гнезно. Оттуда он был направлен в Рим

с последующими комментариями. Рим направил запрос аббату францисканского монастыря, утвердившему отчет. Однако, к этому времени, этим человеком был я и, имея на руках

все факты, я смог быстро ответить и предоставил обновленную информацию обо всех

ваших делах.

Как я мог это забыть? После трех лет ожидания, все что случилось, так это то, что

отец Игнаций написал письмо самому себе и затем на него ответил!

- Да, отец, но…

- Теперь, после всего, что произошло за последние несколько лет, ты можешь видеть, что дела двигались вперед так быстро, как только это было возможно. Но после того, как прошло несколько лет, в течение которых я ничего об этом не слышал, то я взял на себя

смелость написать запрос в Рим. Как выяснилось, мой ответ на отчет затерялся в пути где-то

между Гнезно и Римом и никто не имеет ни малейшего представления о том, что с ним

случилось, а купца, который его вез, больше никогда не видели. К счастью, архиепископ Гнезно

сделал точную копию всего отчета для своего архива. Мы сделали копию с его копии и снова

отправили отчет в Рим. Ответ Рима, по соответствующим каналам, пришел только неделю

назад и в нем содержался приказ, чтобы епископ Кракова, которым в этот раз снова был я, подготовил полный отчет. Конечно же, я сразу же отреагировал и полный отчет снова на пути

в Рим, по соответствующим каналам, конечно же.

Таким образом, отец Игнаций дважды ответил на свой собственный отчет! И за семь лет

не случилось ничего существенного! Мне хотелось кричать и рвать на себе волосы!

Но, приложив усилия, мне удалось остаться спокойным.

- Таким образом, Рим по-прежнему ничего обо мне не знает?

- Конрад, как ты можешь так говорить?! Ведь они видели мои отчеты? Они также

подписались на твой журнал, и ежемесячно получают его копию! Люди учат польский, просто для того, чтобы читать журнал! Твои книги и сантехника приводят в возбуждение всех

в Риме и у каждого человека там есть твоя зажигалка! Конечно же, они о тебе знают!

50

Я вздохнул. После исповеди я упомянул, что собираюсь в монастырь, чтобы поговорить

там с художником - братом Романом.

- В таком случае, Конрад, я сэкономил Вам поездку. Я взял брата Романа со мной –

в основном, чтобы он все время был перед глазами. Те деньги, которые он получил за создание

церковных окон, он использовал, чтобы нанять натурщицами молодых девушек, а затем

заставил их позировать в наиболее нескромном виде!

- В большинстве культур, Ваше Преосвященство, это рассматривается как прерогатива

художника.

- Но не в моей церкви! Зачем ты хотел его видеть?

- Литография. Это еще один способ печати, который хорошо подходит для искусства.

Прямо сейчас у меня есть точные карты Польши и мне нужно сделать много копий каждой.

В Трех Стенах у меня есть новая, почти готовая машина, и, поскольку ее использование требует

определенного искусства, я хочу научить его как ею пользоваться.

- Конрад, будет просто отлично, если ты заберешь его в Три Стены. Держи его там

так долго, как только тебе будет необходимо. Но, ради Бога, не отпускай его в Окойтц! Если бы

этот город был в моей епархии, то, уверяю тебя, там случились бы некоторые перемены!

- Да, отец.

Брат Роман был только рад тому, чтобы уйти из-под контроля епископа Игнация и уехал

в Три Стены на следующей же лодке.

Но дефляция по-прежнему меня беспокоила и я, наконец, понял, что раздуть экономику

до ее прежних уровней я смогу, только добавив в систему новые деньги. С разрешения герцога

я начал печатать свои собственные монеты с его профилем на одной стороне и польским

орлом – на другой.

В течение нескольких лет мы очищали цинк и называли его "польским серебром". Это

не требовало много ума, но мы были единственными людьми в мире, которые обладали этой

технологией. Я сделал эту технологию секретной. Единственная проблема чтобы использовать

цинк для чеканки денег, заключалась в том, что мне пришлось резко поднять его цену.

Я по-прежнему мог добавлять его в латунь, поскольку очень малое число людей понимали, что латунь представляет собой сплав меди и цинка. Большинство же ведут себя так, как будто

это отдельный металл. Но цена предметов с использованием чистого цинка должна была

быть увеличена, поэтому цена оцинкованного железа была увеличена до такой степени, что продажи упали.

Я написал серию статей для нашего журнала, объясняя причины инфляции и меры, которые я собирался предпринять. Мой алхимик Золтан Вараниан сделал анализ содержания

серебра в каждой из шести десятков на первый взгляд одинаковых монет, находившихся

в обращении, и я его опубликовал. Содержание серебра в этих монетах находилось в диапазоне

от сорока до всего трех процентов!

Результатом этого стал воцарившийся на полгода экономический хаос. Но в то же время, я выпустил серию цинковых монет различного номинала. Я оценивал цинк в одну шестую

стоимости чистого серебра, но в целом, концепция различных номиналов была новой

и, некоторым людям потребовалось время, чтобы к ней привыкнуть. Но, используя нашу

денежную систему, если вы имели несколько крупных монет, то могли купить лошадь, а за самую маленькую монету ребенок мог купить леденец, и ранее это было невозможно.

В одной из моих статей для журнала я принес клятву, что содержание и вес моих монет

будет постоянным, и что мы будем обменивать любую изношенную (но не обрезанную!) монету на новую, а также, что по требованию мы будем обменивать наши монеты

на стандартные серебряные. "Польское серебро" стало популярным.

51

А потом мы начали покупать все, что видели! Мы покупали землю, мы покупали меха, мы покупали янтарь. Мы купили землю в Бледовской пустоши, построили там огромные

зернохранилища и создали стабильную систему ценообразования, покупая зерно тысячами

тонн! Также мы покупали серебро и золото. Но, в основном, мы покупали землю. Через

несколько лет мы владели большей частью земли в радиусе пяти миль от Вислы, Одера

и множества их притоков. Как только у нас появится время, я собирался окружить Польшу

линией бетонных фортов!

Но вся эта земля усугубила некоторые мои другие проблемы. Помимо того, что я был

владельцем, я также должен был быть полицией и судьей. Полиция не являлась проблемой, после того, как я организовал ее несколько лет назад. Всякий раз, когда у одного из моих

судебных приставов возникала проблема, с которой он не мог справиться, он звал детектива.

А сейчас эти люди работали в паре с детьми Анны и эффективность арестов была почти

стопроцентной. Большие Люди каждый раз могли учуять вора или убийцу.

Большинство других Больших Людей работали на перевозке почты и скорость почтовых

перевозок таким образом удвоилась. После первых нескольких месяцев мы начали

использовать их

без всадников,

и у нас

при этом

не возникало

никаких

проблем

за исключением некоторых удивленных путешественников.

Но сейчас мне требовалось несколько судей и адвокатов, а из тех, кого я знал, лучше всего разбирался в законах пан Мешко. В течение нескольких лет он был моим соседом.

И до того, как все это вокруг закрутилось, его усадьба находилась в шести милях от моей.

Когда я исполнял обязанности егермейстера, то официально, он был моим помощником, а на самом деле, управлял всем этим на землях герцога. Он получал долю от всех шкур, добываемых каждой осенью, и это сделало его богатым. Когда-то он был моим самым большим