Меж двух миров (СИ) - Швыркова Анна - Страница 22

‒ Я не знаю, Алвис. ‒ Он перевел взгляд на девушку и обреченно добавил: ‒ Не знаю.

Тишина затягивалась, и он кожей ощущал внимательный взгляд вожака на себе и Лане. В конце концов Алвис сказал:

‒ Хорошо. Я понял, ‒ что конкретно вожак понял, он пояснять не стал. ‒ Нам нужно решить, что делать с девушкой в эти три недели и куда ее поселить.

‒ Свободных домов у нас нет. Да и присмотр за ней нужен круглосуточный, ‒ тут же подключился Рас. ‒ Семейные пары, тем более с детьми однозначно откажутся.

‒ Согласен, ‒ подхватил Алвис, ‒ придется подселять к кому-нибудь. Не в хозяйственных же пристройках ей жить.

‒ И желательно еще поселить ее с тем, кто не будет испытывать к ней неприязни.

‒ И в случае чего защитит от других оборотней.

‒ И разузнает побольше о той стороне.

‒ И сможет уговорить ее остаться.

‒ Согласен. Свой лекарь нам не помешает.

Расмус и Алвис кивнули друг другу и синхронно посмотрела на Видара. Он переводил взгляд с одного на другого, пока те ждали, когда до него дойдет, кого же это такого уникального они имели в виду. Решив еще раз попытать счастья и состроить из себя дурачка, он преувеличенно радостно улыбнулся:

‒ Рад, что вы договорились! Куда ее нести?

Те его фальшивой игры явно не оценили, продолжая смотреть в ожидании. Слово взял Алвис:

‒ Если ты не можешь определиться со своими желаниями, то это сделаю я. Девушка будет жить у тебя, и это не обсуждается. Разузнай побольше о ней и самое главное о том, что происходит сейчас за болотом.

‒ Я не думаю, что с учетом моей реакции ей стоит жить у меня.

Он рассчитывал ее не видеть эти три недели, надеясь, что все это окажется блажью, насмешкой судьбы, ошибкой. Что он переждет это время, а позже, как только исчезнет последний след дурманящих яблок и луговых цветов, забудет ее и станет жить, как раньше. Вот только тихий, но настырный голос в глубине души нашептывал ‒ как раньше уже не будет.

‒ Вот пока будешь жить с ней, заодно поймешь, не обманывают ли ощущения. И вообще надо ли оно тебе, ‒ вырвал его из размышления голос Алвиса.

‒ У меня есть своя работа и дела, ‒ не собираясь сдаваться так легко, Видар предпринял еще одну попытку договориться. ‒ Я не могу нянчиться с ней целыми сутками все три недели.

Алвис задумался, признавая его правоту.

‒ Это справедливо, ‒ кивнул вожак. ‒ Кого предлагаете?

‒ Вызываюсь добровольцем! ‒ тут же радостно подпрыгнув, отозвался Рас. ‒ Мне будет интересно с ней пообщаться и узнать получше.

Видар не понимал, говорит ли друг серьезно или опять испытывает его выдержку на прочность и хочет посмотреть, как он отреагирует на такой явный интерес к его наани. Потенциальной наани. Однако внутри он ощутимо напрягся. Не собираясь показывать, что его это каким-либо образом тронуло, добавил:

‒ Можно еще Андреаса и Ларса подключить. Мы первые, кого она увидела, и именно нас она просила помочь сегодня в первую очередь. Думаю, нам она доверяет чуть больше, чем остальным. Да и ребята к ней не выказывали неприязни.

Алвис чуть покачал головой.

‒ Андреас мне будет нужен в другом месте, а вот Ларса можете занять по полной. Все равно большую часть времени дурью мается.

Вожак перевел взгляд на Видара.

‒ Скоро вернется Ингрид, ‒ напомнил ему Алвис то, о чем он не хотел думать и с нажимом добавил, ‒ разбираться с ней будешь сам. Надеюсь к тому времени по поводу магички ты уже определишься.

Решив, что разговор на этом окончен, Алвис развернулся и пошел к оборотням, которые уже выносили лишние столы из зала. Видар остался наедине с другом, если не считать бесчувственную девушку на руках, и в который раз еле сдержал себя, чтобы не выбить ему зубы.

‒ Знаешь, до сих пор не замечал, как много ты оказывается скалишься, ‒ перехватив Лану поудобнее, Видар пошел на выход.

Конечно же, Рас решил проводить его до дома, сверкая улыбкой.

‒ Я радуюсь за тебя и искренне не понимаю, почему это тебя так раздражает, ‒ Рас открыл ему дверь, выпуская наружу.

Отойдя немного от зала собраний, чтобы их не могли подслушать, Видар решил тихо признаться, хотя бы другу:

‒ Я не знаю, радоваться мне или нет.

Сбоку послышался горький смешок.

‒ Вот дурака ты так и не научился из себя строить, но порой, как выдашь какую-нибудь глупость, что я начинаю сомневаться в твоих умственных способностях.

Видар поджал губы, чтобы не начать возражать. Раса в спорах все равно мало кто переплюнет. Он гнул свою линию до конца, чтобы не только последнее слово осталось за ним, но и все несогласные приняли его точку зрения. Легче всего было сразу уступить, а еще лучше вообще не начинать препираться. Что Видар, зная это по своему обширному опыту, и сделал.

До его дома шли молча. Расмус поднялся на крыльцо и взялся за ручку, но открывать не спешил, преграждая путь. Видар уже приготовился к долгому выступлению и спору, в конце которого он конечно же проиграет, но Рас его удивил.

‒ Я тебе завидую.

Прозвучала фраза тихо, но достаточно, для того чтобы Видар смог разобрать ее и в удивлении приподнять брови. Расмус больше не улыбался и был предельно серьезен.

‒ Да, завидую. Думаю именно так называется это чувство. По-доброму, но завидую. Поверь, если бы я оказался на твоем месте, то не стал бы терять ни секунды.

Видар не знал, что на это ответить и продолжал молча смотреть в глаза друга. Расмус показал ладонью на Лану.

‒ Я сегодня уже не раз выразил свое мнение по-поводу нее, поэтому повторяться не буду. Но я хочу, чтобы ты кое-что знал.

Рас замолчал, акцентируя внимание на том, что собирается сказать дальше.

‒ Если бы она оказалась моей наани, то мне было бы все равно, что она маг.

Расмус смотрел Видару в глаза, давая понять, что говорит абсолютно серьезно. Увидев, что его фраза нашла отклик в ошарашенном друге, он открыл дверь и отошел в сторону. Видар не двигался, пытаясь уложить в уме и душе откровение Раса. Увидев его оцепенение, тот спустился с крыльца, и, хлопнув Видара по плечу, на ходу бросил:

‒ Три недели.

И, не оглядываясь, пошел в сторону своего дома.

А Видар так и стоял, смотря на открытую дверь. И вот что ему со всем этим делать? С одной стороны, Расмус прав ‒ Милана не проявляет к ним агрессии или отвращения. Помогла им сегодня, спасла жизнь оборотня несмотря на то что они враждуют. Явно не глупая, видно по глазам и манере разговора. К тому же, была бы глупой, вряд ли бы спасла Эмиля. Самоотверженная, до обморока выложилась сегодня. Добрая, вон как рыдала, когда Ульф умер.

Что еще он может о ней сказать?

Смелая. Не каждый из солдат мог решиться в одиночку противостоять четырем оборотням. Видар перевел взгляд на девушку, рассматривая тени на щеках от ресниц. Красивая, что уж душой кривить.

А с другой стороны… Видар запрокинул голову:

‒ Ну почему она не оборотница? ‒ выдохнул вверх вместе с облачком пара.

Он продолжал стоять и смотреть в темное небо, безнадежно рассчитывая, что может оно ему подскажет, как быть дальше. Мыщцы начали уставать от девушки на руках, но заходить в дом Видар не спешил. Казалось, что если войдет с ней, то все уже будет решено. А стоя здесь он еще мог испытывать иллюзии, что у него есть выбор. Хотя, конечно, он был.

От наани возможно отказаться. Но что тогда это будет за жизнь, полная горечи и печали?

Из раздумий его вырвали приближающиеся шаги.

‒ Видар, что ты тут делаешь? ‒ спросила Эстер, явно не рассчитывающая застать его у входа и рассматривающего звезды.

‒ А вы? ‒ ответил он вопросом на вопрос, отрываясь от созерцания небес.

‒ Пришла помочь переодеть девушку. Не будет же она в одежде спать.

Видар молча кивнул, соглашаясь с Эстер, что в одежде спать не удобно. Заодно мысленно благодаря, что она об этом подумала, и ему не придется самому переодевать Лану.

К такому испытанию он еще не готов.

Незаметно выдохнув, он шагнул на ступени и боком вошел в дверь, занося девушку в дом. Один порог принятия он преодолел. Осталось побороть следующий. Зайдя в спальню Видар подошел к своей кровати и замер, снова не решаясь на этот шаг. Какая на самом деле это глупость ‒ обращать внимание на подобные вещи. Он просто занес ее в дом, а сейчас положит ее на кровать. Нет в этом никакого ни знака, ни знамения. Будь на ее месте кто другой, он бы не раздумывая предложил свой дом для ночевки, не видя в этом ничего особенного.