Меж двух миров (СИ) - Швыркова Анна - Страница 1

Меж двух миров — Анна Швыркова

Глава 1

День только перевалил за обед, а Лане уже нестерпимо хотелось вызвать повозку до столицы и покинуть это богами забытое захолустье. Даже если можно было бы не обращать внимание на убогость городишки, в котором она уже почти год прозябает, то ранняя весна со своей слякотью и сыростью все равно не добавляет оптимизма.

Конечно, после сверкающей столицы любой город будет казаться унылым и блеклым, но Бросвен своей серостью наверняка превзойдет их всех. Лана уже прошла круглую центральную площадь города, на которой самой выдающейся постройкой был храм трех богов, а самым высоким зданием значилось городское управление. В целых три этажа.

На площади располагались всевозможные лавки и мастерские с изделиями сомнительного качества, которые Лана никогда не купит. Парикмахерская, где она ни за что не будет стричься. Пара таверн, перед посещением которых придется выпить по бутыли зелья от изжоги и отравления, да и общее противовирусное тоже не будет лишним. И булочная на самом краю площади.

Булочная была единственным заведением города, где можно перекусить, не боясь подхватить дизентерию. Лана по привычке постучала сапогом о сапог у входа, чтобы стряхнуть основную грязь, прошлась бытовым заклинанием очистки по обуви и подолу юбки, чтобы даже соринки не осталось, и вошла внутрь.

Колокольчик над дверью выдал свою трель, сообщая о посетителе, и из подсобки вышел владелец булочной, мистер Луи. Уже не молодой, худощавого телосложения, в круглых очках и зачесанными набок жиденькими волосами он походил скорее на библиотекаря, чем на пекаря.

‒ А, Мелания, это ты! Проходи, не стой на пороге. У меня как раз через минуту будут готовы пирожки с мясом.

Лана прошла к витрине, оглядывая привычный ассортимент. Мистер Луи как раз вышел из подсобки, держа в рукавицах противень с горячими пирожками. Вытянул шею и, взглянув куда-то в район коврика входной двери, усмехнулся:

‒ Знаешь, Лана, ты единственная, кто стряхивает и очищает обувь перед входом. Я уже устал вытирать за каждым посетителем эту бесконечную грязь.

‒ Это моя дань уважения к единственному человеку в городе, соблюдающему гигиену и санитарные правила.

Мистер Луи расхохотался:

‒ Ох, мне безумно приятны твои слова, но ты явно преувеличиваешь.

‒ Поверьте, это я еще преуменьшаю, ‒ пробурчала Лана.

‒ Это ты лекарь и привыкла к идеальной чистоте. Но простому народу, чтобы плотно и сытно поесть, не обязательна стерильная чистота вокруг. У Хлои очень даже хорошо кормят, просто таверна старая вот и кажется грязной.

Лана устало вздохнула:

‒ Знали бы вы, сколько людей ко мне обращаются с отравлениями.

Луи уже открыл рот, чтобы начать спорить, но, зная пекаря и его любовь к долгим разговорам, Лана быстро хлопнула в ладоши и сказала:

‒ Ладно. Мне нужно бежать. Заверните пакет песочного печенья и еще рогаликов с вишней. Это все.

‒ Может пирожков с мясом возьмешь? Сама же видела, что только из печи.

Лана задумалась. Позавтракала она не плотно, а время обеда уже подходило к концу.

‒ Хорошо, еще четыре пирожка.

‒ Держи пять, ‒ улыбнулся пекарь, ‒ один в подарок за чистые полы.

‒ Спасибо, Луи.

Лана погрузила все в стазис и закинула в пространственный карман сумки.

Расплатившись, Лана вышла из булочной, оглянулась вокруг, и слегка поднявшееся от общения с пекарем настроение снова упало. Стараясь обходить самые обширные лужи, что было затруднительно, учитывая, что площадь представляла собой одну сплошную лужу, Лана двинулась к окраине.

Если вокруг площади здания хоть отдаленно походили на зажиточные и имели по два этажа, то чем ближе к краю города, тем печальнее становилась картина.

За кривыми деревянными заборами прятались покосившиеся дома. Сколоченные из почерневших бревен и досок, с низкими крышами и парой окон на фасаде, они напоминали озлобленных старух, которые никак не хотят отходить в мир иной и отравляют собой все вокруг. По углам двора валялись кучи старых ржавеющих инструментов и мусора, а под развешанным пожелтевшим бельем топтались тощие куры.

Дороги в этой части города камнем не выкладывали, и пройти по ней можно было только балансируя на брошенных кое-как деревяшках и кирпичах. Перепрыгнув с одной шатающейся доски на другую, Лана все же поскользнулась и угодила сапогом в грязь.

‒ Ах ты ж… ‒ стиснув зубы, она с трудом сумела сдержать ругательство.

Учитывая, что некоторые тут как-то еще умудрялись держать и прокармливать коров и овец, Лана не обманывала себя относительно состава грязи. Хотя сейчас все же пыталась себя успокоить, что это земля тут такого насыщенного коричневого цвета, а близость болота придает ей специфический запах.

Со смачным звуком вытащив сапог, она уперла руки в бока и запрокинула голову к небу, прося спокойствия. Впрочем, тут же усмехнулась. Она не верила в трех богов, никогда им не молилась и ничего не просила. Хотя после года в Бросвене готова не то что уверовать, а прямо таки стать ярой фанатичкой, если это ускорит ее отъезд.

‒ Рессоры на повозках, развитие металлургической промышленности, проекты аэростатов и железных дорог, ‒ бубнила под нос Лана, счищая грязь и вспоминая последние новости из газет. ‒ Какие могут быть железные дороги, когда вы обычные не научились строить?!

Лана ненавидела этот путь, и единственной причиной, по которой она тут ходила, была Мари.

Ее дом стоял на самой окраине и по сравнению с остальными был оплотом чистоты и уюта. Собранный из идеально подогнанных бревен, с высокой покатой крышей, прозрачными окнами и небольшим садиком за невысоким аккуратным забором, он был как бельмо на глазу для всех соседей. Каждый раз как Лана подходила к нему, испытывала облегчение.

Она прошла к крыльцу дома, повторила процесс очистки обуви и оглянулась на лес. Всего через двадцать шагов начинался сосновый бор. В городе снега уже почти не осталось, но здесь зима все еще чувствовалась, хоть и сдавала позиции весне. Сосны уже сбросили с себя снег, но кустарники под ними только освобождались от ледяных оков. И совсем редко, в местах, где деревья не росли столь плотно, можно увидеть небольшие проталины.

Она знала, что за этим небольшим лесом шло болото. Сосновый бор плавно спускался вниз и становился более редким, стволы были тоньше и кривее. Чем ниже ты спускаешься, тем больше начинаешь утопать сапогами, пока не достигнешь топи. Дальше шла почти бескрайняя равнина с кочками мха, болотистыми островами с низкими изогнутыми соснами и темными заросшими озерами.

И только в ясную погоду можно было разглядеть на горизонте сплошную стену вековых деревьев и горы за ними.

Земли оборотней.

Причина, по которой ее отца, генерала-полковника Тревиса Хеллворта, отправили в Бросвен. А он в свою очередь настоял, чтобы дочь отправилась с ним. И теперь вместо того, чтобы набираться опыта в пышном сверкающем Цеатане ‒ столице Креасальской Империи, она прозябает в этом меланхоличном городке. Отца отправили сюда по бессрочному контракту, и еще неизвестно, сколько им тут жить.

Никто не знает, как оборотни появились в их мире и откуда пришли. Около пятисот лет назад они поселились у подножия Сафрийских гор и, судя по всему, переезжать не собираются. Возникновение болота тоже привязывают к их появлению. Столь быстрое формирование топи до сих пор остается загадкой, но то, что оно оградило горы и долину перед ними ‒ неоспоримый факт. Сафрийские горы на карте выглядят почти ровным полумесяцем, с внешней стороны имея острые и высокие скалы, омываемые морем. А внутри долину, защищенную со стороны Империи болотом. Бросвен является ближайшим городом к поселению оборотней.

И именно здесь всегда происходят нападения.

Собственно, после нового происшествия ее отца и направили в этот городишко. Разрешить, так сказать, проблему, вот только как ее решать не понятно. Большим отрядом топь не перейти, а направлять малые все равно, что посылать их на убой. Однако оборотни сами периодически наведываются, постоянно держа в страхе город, большинству жителей которого просто некуда переехать.