Проблемный вампир (ЛП) - Сэндс Линси - Страница 46

— Мой отчим, — тихо поправила она. «Наш биологический отец умер вскоре после рождения Куинн и меня. Через два года мама познакомилась и вышла замуж за нашего отчима. Он был нам как отец».

— И он был бессмертным? — спросил Санто, желая убедиться, что он не ошибся.

Пэт кивнула. «У него были карие глаза с яркими серебряными крапинками. Его звали Мэн Тиан».

Санто это имя ни о чем не говорило, когда Пэт сказала Мэри Стоун, что он хороший бессмертный, как этот Мэн Тиан. Но это ничего не значило. Хотя он знал имена семей, переживших падение Атлантиды, за тысячелетия в этих семьях образовалось так много новых ветвей, что знать их все было невозможно.

— Я его не знаю, — наконец сказал Санто и заметил разочарование, промелькнувшее на ее лице в ответ. Почему-то она надеялась, что он знает бессмертного. Возможно, чтобы избавить ее от объяснений, подумал он.

— Что ж, Мэн Тиан был хорошим бессмертным, — наконец сказала Пэт. «Он и моя мама были очень счастливы. Они очень любили друг друга, но заботились и о том, чтобы мы тоже чувствовали себя любимыми. Мое детство в Китае было полно хороших воспоминаний, смеха и счастья. Я всегда чувствовала себя любимой».

Тот факт, что она повторяла, что ее биологическая мать и отчим всегда заставляли ее чувствовать себя любимой, в сочетании с ее реакцией на приемных родителей несколько минут назад, сказал ему о многом. Пэт сказала, что она была паршивой овцой в семье, потому что выбрала историю, а не медицину, как Куинн, но он подозревал, что это началось задолго до этого. Она явно не чувствовала себя любимой приемными родителями по какой-то причине, и это очень злило его. Ни один ребенок не должен чувствовать себя нелюбимым, но особенно его Пэт, которая идеальна во всех отношениях. . Кроме, пожалуй, готовки, если верить Паркеру, подумал он с легкой улыбкой.

«С самого детства я думала, что папа полицейский, — продолжила Пэт. «Но теперь я думаю, что он, должно быть, был Силовиком в Китае».

Взгляд Санто заострился на ней. Его голос был низким рычанием, когда он спросил: «Почему?»

«Потому что мама всегда говорила, что он был похож на полицейского, но он никогда не носил форму, которую я видела. Я действительно не знала, что есть что-то вроде бессмертной полиции, пока Маргарет не сказала, что вы все работаете силовиками. Она пожала плечами. «Теперь я думаю, что это, вероятно, то, кем он был. Силовик.

Санто кивнул на ее рассуждения и подозревал, что она права. Бессмертные обычно избегали смертных, когда могли. Было слишком тяжело смотреть, как они стареют и умирают. Быть офицером полиции в отряде смертных, работать с ними изо дня в день, любить их и заботиться о них, а затем смотреть, как они умирают раньше времени, было бы тяжело. Это также может быть опасно для бессмертного. На такой работе, если смертный друг и коллега был застрелен или серьезно ранен. . В запале у бессмертного может возникнуть соблазн попытаться спасти смертного, обратив его. Что было бы смертным приговором для бессмертного, если бы он или она уже использовали свой шанс.

— В любом случае, — выдохнула Пэт. «Когда нам с Куинн было шесть….». Она сделала паузу и, казалось, на мгновение погрузилась в свои воспоминания, а затем нахмурилась и продолжила: «Мэн Тиан обычно работал ночью, после того как мы ложились спать. Он всегда был дома по утрам и днем, пока мама занималась с нами домашним обучением. Нам пришлось вести себя тихо, чтобы не беспокоить его».

— Вы были на домашнем обучении? — спросил он с интересом, но потом понял, что они, вероятно, должны были быть, раз они знали о бессмертных. Ходить в школу, заводить друзей. . И то, и другое было бы рискованно. У Пэт и Куинн мог возникнуть соблазн рассказать о своих бессмертных матери и отце.

— Да, — сказала Пэт. «Мама развлекала нас, несмотря на необходимость молчать».

— Твоя мать не спала днем? — спросил Санто.

Пэт покачала головой. «Мы все ложились спать поздно, но она вставала, как только мы шевелились, кормила нас, ухаживала за нами и учила нас. Обычно днем она выводила нас во двор, чтобы мы могли играть и учиться, не мешая папе, но она всегда была укрыта, несмотря на то, что оставалась под защищенной половиной двора». Ее брови сошлись вместе. «По какой-то причине я не думаю, что покрытие двора было нормальным, так что, вероятно, это было что-то, что папа установил, чтобы обеспечить дополнительную защиту от солнца».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Санто торжественно кивнул. Большинство бессмертных избегали солнечного света, чтобы избежать вреда, который он наносил всем людям. Проблема заключалась в том, что в то время как тело смертного просто старело под воздействием солнечных лучей, тело бессмертного постоянно восстанавливало повреждения, используя для этого дополнительную кровь. Если бы ее мать отсутствовала в течение дня, чтобы ухаживать за Пэт и ее сестрой, укрытие над частью двора помогло бы удержать ее от повреждений, которые привели бы к потребности дополнительной крови. Установить его было бы разумно.

— Хотела бы я вспомнить, где мы жили, — вдруг сказала Пэт. «По крайней мере, район, если ничего больше». Она выглядела задумчивой и сказала: «Я знаю, что в Китае должны быть проблемы с населением, но я не помню, чтобы вокруг было много людей, поэтому подозреваю, что мы жили где-то в изолированном или, по крайней мере, менее населенном месте. Я помню, что наш дом был большим, а не маленький и тесный, и в нем были только мы. Я не помню, чтобы там, где мы жили, когда-нибудь шел снег, ивы всегда были зелеными, так что я подозреваю, что это было на юге Китая. Воды было много. ". Она покачала головой, разочарование отразилось на ее лице.

— А как насчет твоих приемных родителей? — спросил Санто. — Они наверняка знают и могут рассказать?

Ее рот на мгновение сжался: «Я уверена, что они могли бы, но они не будут. Они оба отказываются говорить о моих маме, папе и нашей сестре Эрике. Они думают, что будет лучше, если я просто забуду обо всем этом. Говорят, так безопаснее.

Санто слегка удивился при упоминании сестры по имени Эрика. Она впервые говорила о таком человеке, но его не удивило, что ее приемные родители могут чрезмерно опекать ее. Читая «Мэри Стоун», он обнаружил в женщине отчаянную потребность защитить Пэт и ее близнеца. Он не мог сказать, было ли это связано с обгоревшим телом или нет. Это было похоже на молитву, которая десятилетиями жила в голове женщины.

Какое-то время они оба молчали, а потом Пэт сказала: — В любом случае, однажды ночью, когда нам с Куинн было по шесть, а Эрике — десять, мама посреди ночи разбудила нас и вытащила из кроватей. Сначала я была в полусне и сбита с толку». Она нахмурилась. «Я помню, как, спотыкаясь, вышла в холл, и Эрика с папой были там. Мэн Тиан, — добавила она, чтобы уточнить, какой отец, прежде чем продолжить, — это было необычно. Как и тот факт, что папа был мрачным и тихим. Он всегда смеялся и был счастлив рядом с нами, поэтому я знала, что что-то не так.

Мама, ее звали Фэиян, Мэн Фэиян», — добавила она, а затем продолжила: «Она даже не разрешила нам одеться. Она вытолкала нас из нашей комнаты в ночных рубашках. Нам постоянно говорили, чтобы мы торопились, мы должны были уходить. Папа подхватил нас с Куинн, как только мы вышли из комнаты, и побежал с нами по коридору, а мама схватила Эрику и последовала за ним. . Раздался какой-то звук, похожий на бьющееся стекло или грохот. Не помню какой, но папа тут же повернулся, поставил нас и толкнул к маме, крича, чтобы бежали, он их задержит. Мама отпустила Эрику и велела ей бежать, а потом схватила нас. Думаю, в десять лет Эрика могла бы бежать быстрее нас, — пробормотала она и покачала головой. — Но Эрика побежала назад тем путем, которым мы пришли. Мама последовала за ней, крича ей, чтобы она шла на кухню».

Пэт помолчала, задумавшись. «Помню, в кухни была дверь в небольшой сад, за которым был лес. Я думаю, мама хотела, чтобы мы убежали и спрятались в лесу или что-то в этом роде, но Эрика была в панике и не слушала. Она убежала в свою комнату и залезла под кровать. Мама побежала за ней, но когда она остановилась в комнате, мы услышали топот ног в коридоре. Папа не мог их всех удержать. Мама поспешила к шкафу и усадила нас. Когда мы вместе присели в самом его конце, она сказала нам, что мы должны молчать, не издавать ни звука, несмотря ни на что. А потом она закрыла двери».