Брат для волчонка 2 (СИ) - Бэд Кристиан - Страница 33

Рэм вдруг отпустил шутливо отбивающуюся Амаль и остановился, поражённый мыслью о том, что совсем не знает её друзей. Не видел никого за эти два дня.

А вдруг её тут обижают?

— Слушай, — спросил он, оглядывая длинный пляж. — А друзья у тебя в общине есть? Ты же сирота, может, тут это не любят?

Амаль засмеялась, начала отжимать намокшие волосы:

— Конечно, есть. А сирот в общине много. Даже больше, чем не сирот.

— А почему я никого не видел?

— Среди моих друзей много старших учеников, — пояснила Амаль. — Они не хотят тебя пугать. А младшие — сами стесняются.

Рэм задумался.

— Но… я же никого не обижу.

— Они знают. Они часто видят имперских военных. Но среди младших принято обходить их сторонкой. Они не знают, что ты — совсем другой. А я не хочу ни с кем делиться. Ты скоро улетишь. Пусть ты пока будешь мой другой?

— Теперь ты знаешь, почему я другой, — вздохнул Рэм.

— Может быть, ты совсем скоро изменишься, — тоже вздохнула Амаль.

— Дерен сказал, что война кончилась. Может, мне и не придётся ни в кого стрелять. А если придётся…

Рэм не знал, что сказать. Не знал, как можно сохранить себя.

Он учил в школе, что меняет людей именно то, что они делают. Человек — очень зависим от требований среды. Обычно он приспосабливает своё понимание добра и зла под себя.

То, что Рэму прикажут делать, и будет для него добром. Но не для Амаль.

— Меняйся! — прошептала девочка и уткнулась в него лицом. — Я не боюсь теней Аша. Айяна любит командующего, а на его руках много крови. Дело не в крови, а в том, как сильно ты любишь. — Она подняла лицо, вытерла слёзы и приложила ладошку к его щеке. — Твой путь — мой путь, каким бы трудным он ни был.

«Ой», — подумал Рэм.

Он понял, что это — не просто слова, а клятва или обет. И прошептал:

— И твой путь — мой.

В общине любили гостей. Но не приставаниями и расспросами, а тем, что улыбались при встрече и передавали всякие вкусности.

К ужину Нискья принесла от соседей приготовленные на пару пирожки, рыбный салат и здоровенный домашний медовый пряник.

Ничего подобного Рэму пробовать не приходилось. Он увлёкся едой и не заметил, что на крыльце, поджидая его, обосновался Дерен.

Заметила Нискья.

— Входи, солдат, — сказала она. — В доме нет малолетних детей.

— Я уже ужинал, — попробовал отказаться Дерен.

— Тогда попьёшь с нами чаю.

Нискья вышла на крыльцо, взяла Дерена за руку и ввела в дом. Усадила, налила чай. Разломила на части пряник, положила куски на блюдо, а один протянула Дерену.

Тот взял.

«Вот, мучайся теперь, ешь», — подумал Рэм, глядя на невесёлую физиономию «наставника».

То ли грустные мысли одолевали Дерена, то ли пряники он не любил, но жевал еле-еле. А вот Рэму аппетит не испортило даже неожиданное появление лейтенанта.

Помня про тени Аша, он исподтишка приглядывался к нему — как-то же их видят эти эйниты? А где? Над головой?

Сжевав пряник, Дерен объявил Рэму, что нужно слетать в город.

— Если Спящая разрешит, я могу покатать и Амаль, — сообщил он, увидев, как вытянулось личико девочки.

Амаль сразу разулыбалась, и Нискья кивнула.

— А зачем в город? — спросил Рэм.

— Мне нужно купить книги, — пояснил Дерен. — По сети я пока не могу этого сделать. Придётся лететь.

— А я?

— Хочу, чтобы ты посмотрел Малию.

— Это соседний город так называется? Он далеко?

— Близко.

Неразговорчивость Дерена ни Рэма, ни Амаль не расстроила.

Девочка никогда не каталась на шлюпке. Рэм сам её усадил, пристегнул: хоть это и не настоящий полёт, но мало ли что.

А потом он переключил всю обшивку на панорамный обзор, и зелёный бархатный дэль — влажный лес Кьясны — поплыл вниз, обнажая вьющуюся дорогу из резинобетона.

Храм скоро стал маленьким белым пятнышком. Рэм не набирал скорость, чтобы Амаль могла любоваться дэлем, а Дерен не возражал.

Лейтенант опять откинулся в ложементе и, кажется, даже дремал. Его помощи не требовалось — на экранчике мигал проложенный навигатором курс, все системы исправно светились. Амаль улыбалась.

Рэм вспомнил, что у него ещё и эрго имеются, и ему зачесалось.

— А когда у тебя день рождения? — спросил он Амаль.

— Зимой, — отозвалась она. — В этой части континента нет настоящей зимы, но всё равно начинаются дожди и становится холоднее.

— А какой бы ты хотела подарок на день рождения?

Глава 25

Рэм говорил, как бы про между прочим, постоянно поглядывая на Дерена: точно задремал или подслушивает?

— Я бы хотела собаку, — сказала Амаль и вздохнула. — Но рядом с общиной есть только питомник псевдособак. Это довольно свирепые звери, мне такую не разрешат. Их охотники покупают и для охраны. Они генетически злее. А в общине заборов нет. Детки маленькие…

— А Кьёша откуда родом? — удивился Рэм. — Разве не с Кьясны? Я думал…

Ему почему-то казалось, что собака местная. Понравилась капитану — вот и взяли на корабль.

Собака точно была экзотская.

Ни на Мах-ми, ни в голопрограммах о других имперских планетах, Рэм не видел таких смешных круглоухих псин. А глаза у неё вообще были бездонные, особенно, когда рыбу выпрашивала.

— Кьё привезли с Граны, — пояснила Амаль. — Я спрашивала, как вышло, что собака приехала к нам на военном корабле? Но Нискья не знает. И даже Айяна не знает. Может, спросим у твоего наставника?

— Э-э… — сказал Рэм и покосился на Дерена. — Господин первый пилот…

Дерен открыл глаза и удивлённо уставился на Рэма. Наверное, и в самом деле уснул.

— Я… — начал Рэм. — То есть я не хотел разбудить. Только спросить, что за порода у Кьё? Откуда она?

— У собаки? — переспросил Дерен. — Грантская охотничья.

— А почему она такая добрая? — помогла Рэму Амаль.

— Потому что это охотничья собака, она должна работать в группе людей и чужих собак… — Дерен задумался, не зная, как объяснить. Охотником он не был: — На Гране и сейчас охотятся с собаками. На охоту идут вместе, несколько человек. Они не всегда близко знакомы. Собак отбирают так, чтобы они быстро находили контакт с незнакомыми людьми и другими собаками. Ну и плюс то, что Кьё никто никогда не брал на охоту, её инстинкты спят.

— А как она попала на корабль? — Амаль хотелось историю.

— Ну, раз щенка подарили, куда ж его денешь? Кэп тогда участвовал в тамошнем… обряде. Грана была временно оккупирована… — Дерен задумался: вот как такое объяснить?

Капитан «Персефоны» умел креативно влипать в самые странные истории.

На Гране он успел тогда поцапаться с Великим Мастером, пройти посвящение в горный клан, получить в подарок обрядовый кинжал и травму плеча, которая ему икалась потом несколько месяцев.

Ну и щенка. Вот эту самую Кьё.

Но Рэму так рассказывать было нельзя. Мелочь должна боготворить высшее командование, иначе, что будет твориться на «Персефоне»? Там и без этого уникальный бардак.

— В общем, это была часть боевой операции, — нашёлся Дерен. — Мы провели её в щадящем режиме для населения. Без жертв. Мирные жители прониклись и подарили щенка.

— Очень маленького?

— И она на корабле росла?

Дерен посмотрел сначала на Амаль, потом на Рэма.

Девочке было пятнадцать. Пацан реагировал чуть менее импульсивно, но… Не пятнадцать, конечно… Но и не многим больше шестнадцати.

Хэд…

— Да, — сказал он. — Так и росла в капитанской. Сначала дежурные присматривали, потом Логан. Есть у нас такой уникум. С головой у него плохо, но собака его любит.

— А почему Логана не списали, если с головой плохо? — удивился Рэм.

— А его некуда списывать. Там штрафбат с отягощающей статьёй за попытку сбежать и бросить оружие.

— А… если он… Ну, того? — Рэм был потрясён. Это как же можно на корабле такого держать? — Убьёт кого-нибудь?

— Логан физиологический пацифист, — пояснил Дерен с улыбкой. — Если его не заставлять воевать — проблем с ним нет. Спокойный, работящий. Завербовался спьяну, за это и платит теперь. Дорого.