В присутствии врага - Джордж Элизабет - Страница 36

Несмотря на свои заверения, Саймон с трудом забрался на стену, его лоб покрылся испариной. Он увидел все то, о чем говорила Хелен. И дорожка действительно казалась свежей.

— Словили удачу, — пробормотала Хелен.

— Что?

Она улыбнулась.

— Ничего. Мы спокойно потом залезем с буфета. Ну что, я иду с тобой?

Сент-Джеймс кивнул, радуясь ее компании. Друг за дружкой они спустились на землю.

Садик представлял собой квадрат со стороной не больше двадцати футов, густо заросший сорняками, плющом и ракитником. Этому кустарнику, как видно, только шло на пользу отсутствие ухода: ярко-желтые цветы окружали садик солнечным кольцом, почти смыкаясь у задней двери.

Дверь, как они обнаружили, была глухая — толстый стальной лист в размер дверной рамы, прикрученный болтами прямо к дереву.

Однако же окна были защищены хуже. Хотя изнутри их закрывали щиты, стекла снаружи были выбиты, и Сент-Джеймс отыскал один щит, который отходил настолько, что желающий мог без особого труда пробраться внутрь. Пока Саймон отодвигал щит, Хелен сходила за стулом.

Окно, как понял Сент-Джеймс, забравшись на подоконник, принадлежало складу, зачем-то устроенному на первом этаже. Здесь стояли серванты, полки, а на пыльном линолеуме — даже в этом тусклом свете — Сент-Джеймс увидел следы.

Он спустился в комнату, подождал Хелен и достал из кармана фонарик. Направил луч света на дорожку следов, которые вели в переднюю часть здания.

На складе пахло плесенью и гниющим деревом. Осторожно продвигаясь по коридору в глубь дома, они вдыхали то отвратительную вонь кала и мочи, которой тянуло из туалета с давно не работающим смывом, то резкий запах штукатурки, сыплющейся из дыр, пробитых в стенах коридора, то тошнотворно сладкий запах тления. Последний исходил от частично съеденной крысы, которая лежала у лестницы, отделявшей складское помещение от магазина.

Следы вели не в магазин, где стояла непроглядная темень из-за металлических щитов, закрывавших окна и дверь. Нет, они поднимались наверх, и Саймон с Хелен направились туда. Хелен, передернувшись, обошла дохлую крысу и непроизвольно схватила Сент-Джеймса за руку.

— Господи, неужели эти мыши прокладывают ходы в стенах? — прошептала она.

— Скорее — крысы.

— Трудно представить, что кто-то на самом деле здесь живет.

— Да уж, это тебе не «Савой», — согласился Сент-Джеймс.

Он добрался до второго этажа. Через незаколоченные окна в комнаты проникали лучи клонившегося к закату солнца, освещая донельзя замусоренный пол и густо покрытые граффити стены.

На каждом этаже было, похоже, по квартире. Дорожка следов, натоптанная в обоих направлениях, привела Сент-Джеймса и Хелен на последний этаж и кончилась у коврового покрытия. Оно, как и в квартирах на двух предыдущих этажах, было оранжевым. Загибы у стен говорили о том, что его на какое-то время скатывали, а потом вернули в прежнее положение. Ковролин был не драный, но весь в застарелых пятнах самых разных оттенков, свидетельствовавших о том, что его чем только не кропили — от красного вина до собачьей мочи.

Как и в двух других квартирах, дверь была распахнута, но держалась на обеих петлях. Кроме того, снаружи имелось крепление для висячего замка: ушко было привинчено к косяку, а накидная скоба — к двери. Хелен прошла в комнату, а Сент-Джеймс в задумчивости провел пальцем по ушку, блестящему, не поцарапанному, по всей видимости новому.

Затем он тоже вошел в комнату. Крепление предполагало наличие висячего замка, и Саймон стал озираться, ища его взглядом. Он увидел, что, в отличие от двух нижних квартир, эта не завалена мусором, хотя на стенах красовались все те же граффити. Ни на полу, ни на полках металлического книжного стеллажа, прикрепленного к стене, замка не нашлось, поэтому Сент-Джеймс отправился разыскивать его на кухню.

Он заглянул в ящики и шкафы, обнаружил там жестяную кружку, вилку с погнутыми зубцами, несколько гвоздей и две грязные банки. Из крана в кухне сочилась вода, и, открутив его, Саймон отметил про себя, что вода течет абсолютно прозрачная, а не мутная и ржавая, как если бы год или два простояла в водопроводных трубах.

Он вернулся в гостиную в тот момент, когда Хелен вышла из спальни. Лицо ее сияло радостью открытия.

— Саймон, — проговорила она, — ты заметил…

— Да. Здесь кто-то не просто побывал, а пожил.

— Значит, ты угадал. Насчет бродяги.

— Это могло быть совпадением.

— Не думаю. — Она указала на комнату, из которой вышла. — Зеркало в ванной протерто. Не все, только часть. Достаточно, чтобы разглядеть свое лицо. — Она, похоже, думала поразить Сент-Джеймса, потому что, не дождавшись никакой реакции, нетерпеливо продолжала: — Ему же потребовалось бы зеркало, если б он маскировался под бродягу?

Все возможно, но Сент-Джеймс не торопился на основании столь скудных улик делать вывод, что они с первой же попытки напали на убежище того бродяги. Он подошел к окну гостиной. Примерно четвертая часть одного из его четырех грязных стекол была начисто вытерта.

Сент-Джеймс выглянул наружу, размышляя о контрасте между этой квартирой и остальными, о следах, креплении для замка, а следовательно, и о том, что эту дверь недавно запирали. Было очевидно, что постоянно здесь никто не жил — на это указывало отсутствие мебели, кухонной утвари, одежды и еды. Но кто-то здесь гостил — недолго и недавно… Раскатанный ковер, вода в кране, убранный мусор — все подталкивало его к такому заключению.

— Я согласен, что здесь кто-то был, — сказал Саймон, глядя в чистый кружочек стекла. Он понял, что прямо перед ним Джордж-стрит. Под определенным углом можно было увидеть вход на автостоянку японского ресторанчика, где он оставил свою «эм-джи». Сент-Джеймс чуть подвинулся, стараясь ее рассмотреть. — Но твой ли это бродяга, Хелен, я… — Вдруг он умолк, впившись глазами в то, что находилось на улице за автостоянкой. Не может быть, подумал Саймон. Невероятно. И тем не менее.

— Что такое? — спросила Хелен.

Он ощупью нашел ее руку и притянул к окну. Поставил перед собой, повернул в сторону японского ресторанчика и положил руки на плечи.

— Видишь ресторан? Автостоянку за ним?

— Да. А что?

— Посмотри за стоянку. Видишь следующую улицу?

— Конечно, вижу. У меня зрение не хуже, чем у тебя.

— А на той стороне улицы, здание? Видишь его?

— Которое… а, кирпичное? С крыльцом? Вижу входную дверь и несколько окон. — Хелен повернулась к Саймону. — А что? Что это такое?

— Блэндфорд-стрит, Хелен. И из этого окна — заметь, единственного чистого окна во всей квартире — открывается вид на школу Святой Бернадетты.

Глаза Хелен расширились. Она резко повернулась к окну.

— Саймон! — воскликнула она.

Отвезя Хелен на Онслоу-сквер, Сент-Джеймс нашел местечко для «эм-джи» на Лордшип-плейс и, толкнув плечом изъеденную дождями и снегом калитку, вошел в задний двор своего особнячка на Чейн-роу.

На кухне он обнаружил Коттера, чистившего в раковине молодой картофель, и Персика, сидевшего у его ног в вечной надежде на подачку. Пес посмотрел на Сент-Джеймса и приветственно вильнул хвостом, но явно посчитал, что нынешний его пост у ног Коттера предпочтительнее в смысле надежды на получение чего-нибудь вкусненького. Огромный, раза в два крупнее миниатюрной таксы, дымчатый кот по кличке Аляска, развалившийся на подоконнике над раковиной, отметил появление Сент-Джеймса с присущей кошачьему племени флегматичностью: кончик его хвоста приподнялся и опустился, после чего он опять погрузился в дрему, столь для него привычную.

— Как раз вовремя, если хотите знать мое мнение, — сказал Сент-Джеймсу Коттер, вырезая глазок из картофелины.

Сент-Джеймс поднял взгляд на часы с заржавевшим циферблатом, висевшие над плитой. Для ужина рано.

— Какая-то проблема? — спросил он.

Коттер фыркнул и указал в сторону лестницы ножом для чистки картофеля.

— Деб привела двух типов. Они здесь уже больше часа. Даже, пожалуй, два. Выпили чаю. Хереса. Еще чаю. Еще хереса. Один из них хотел уйти, но Деб не позволила. Они вас ждут.