Не боярское дело - 2 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 38

Как ни крути, а мне нужен второй Алябьев. Авторитетный, решительный, умеющий думать и планировать. Последнее важно.

Потери среди архимагов, а тем более их взятие в плен, следует избегать любой ценой. Если разобраться, то мы сейчас — стратегическое оружие Империи.

И это не громкие слова.

Два — три звена недавних студентов нашей Академии могут меньше, чем за полчаса уничтожить город на двести — триста жителей, или прорвать серьёзную систему укреплений.

И я специально не делаю акцент на том моменте, в каком составе они будут — в боевой звезде или в секстете. И то и другое построение имеет своё право на жизнь. У них разные приёмы и прочие тактико — технические возможности. У той же звезды из пяти человек имеются свои преимущества перед секстетом — они более подвижны, им нужен минимум времени на подготовку, на их стороне апробированные схемы и тактики боя, позволяющие им иногда выходить на прямое противостояние с противником. Возможно, всё то же самое со временем появится и у секстета, но, по моим прикидкам, произойдёт это примерно через год. Сегодня я их даже под огонь трехдюймовок не пошлю, а лучше отведу секстет на максимальную дистанцию, чтобы не рисковать.

Впрочем, сейчас я уже просто сам себя драконю.

Алябьеву я ещё час назад позвонил во Владивосток, но кто-то из его адъютантов мне ответил, что наместник появится не раньше, чем через час и о моём звонке он его высокоблагородию всенепременно доложит.

Так что сижу, жду звонка, а попутно пролистываю отчёты, к слову сказать, уже, как минимум, дважды проверенные моими службами. Но у меня и нет цели их проверять — мне положение дел важно знать. Так сказать, сложить для себя картинку, что у меня в княжестве происходит, а теперь уже и не только в нём одном.

Сегодня просмотр оказался приятным. Мой красный карандаш оставил всего четыре пометки на полях и все они был «П» — поощрить.

Забавно будет узнать, чем поощрили самых провинившихся при заговоре японцев, сосланных мной на остров Уруп. Как бы то ни было, а поощрение они точно заслужили, добыв за неполный год почти полтонны золота и больше тонны серебра. Немного подумав, я решил не пускать это дело на самотёк. Поставил в кружочке цифру один, сделав ссылку, и внизу, на полях документа, подробно всё расписал. Там были и премии руководству, в размере трёхмесячного оклада, и улучшенный паёк для золотодобытчиков, и право на их досрочное помилование в течении трёх лет с полным восстановлением гражданских прав, если они добьются увеличения добычи на двадцать процентов в год.

При этом я учитывал сразу два момента: — японский народ, с помощью отдела пропаганды, узнает, что Императрица Аюко милостива, раз может прощать самых закоренелых преступников, и второй момент, не менее важный — у Японии появится место, куда можно будет ссылать самых отъявленных негодяев, вроде убийц и бандитов.

Как ни крути, а такие люди у любой нации есть. И в наше время у японцев, в процентном отношении на тысячу душ населения, их ничуть не меньше, чем у русских, китайцев или немцев.

Раздачей плюшек я настолько увлёкся, что даже вздрогнул от неожиданности, когда на столе наконец-то зазвонил телефон.

— Олег Игоревич, — услышал я знакомый голос Алябьева, по которому несложно было определить, что Наместник Императора на Дальнем Востоке не так давно где-то что-то очень удачно отметил.

Ну, так-то да. Это у нас позднее утро, а во Владивостоке уже дело к вечеру. Семь часов разницы.

— Я вас по делу искал. И вопрос у меня в следующем…

Учитывая состояние генерала, я старался говорить, как можно проще, а свои вопросы и хотелки нарезал жирными ломтями, не рассусоливая по мелочам. Мне нужна была достойная кандидатура, и очень хочется её найти.

Лишь не так давно я осознал, насколько мне, в своё время, повезло с Алябьевым. Теперь бы найти его брата — близнеца, или хотя бы кого-то очень на него похожего.

— Пожалуй, генерал — майор Карпухин вполне может подойти, — потратил Алябьев не меньше минуты на раздумья, — Но только при соблюдении некоторых условий, иначе мне бесполезно с ним договариваться.

— Они окажутся мне по силам? — сказал я, чтобы что-нибудь сказать.

На самом деле, если этот генерал займёт своё место в обойме так же удачно, как Алябьев, я из Рюмина всю душу вытрясу, и не посмотрю, что он государь. В конце концов — это в его же царских интересах. Лично мне такое количества архимагов, которое у нас в России скоро появится, использовать негде и незачем. Не с Китаем же воевать.

Русские архимаги — сила новая.

Ни в каких политических и силовых раскладах международной политики её никто и никогда не учитывал. Зато заявили мы о себе уже не раз. Быстро и громко. Для консервативной дипломатии — мы явление насквозь непонятное, требующее изучения. С одной стороны, мы — сокрушители целых армий, а с другой — архимаги, как архимаги.

Явление привычное и год от года теряющее своё значение. Подумаешь, архимаг. Они в любой стране имеются.

Так было ещё недавно…

Не только у нас, в России, военачальники начали отвыкать от главенствующей роли магов в своих сражениях. Понять их несложно. От предков каждой стране достались чертежи и описания вооружений. Кому с какими повезло. Там и изобретать зачастую ничего не нужно — пользуйся готовыми решениями, если уровень технологий позволяет.

Зато магия — терра инкогнита. Её перспективы ещё не так давно никому не были понятны, зато устоявшаяся природа магов была, казалось, неплохо изучена и ничего там особой революции не предвещало.

— Мне нужно знать, сможешь ли ты продавить для Карпухина следующее звание? Ему месяц до отставки, и мы оба предполагаем, что она неминуема, — уже вполне трезвым голосом высказался Алябьев.

— Влияния князя Обдорина будет достаточно, если я его очень сильно заинтересую?

— За глаза…

— Тогда, да. Очень скоро он мне прилично окажется должен. Потребую ответную услугу. Если Карпухин мне подойдёт, то я не только ему звание выхлопочу, но и от себя могу много чего предложить, — вовремя сообразил я, что размер морковки перед носом может существенно повлиять на переговорный процесс между двумя генералами.

— Что, например, — довольно спокойно поинтересовался Алябьев, видимо, предполагая деньги и готовя едкий ответ.

— Звание Почётного Маршала Маньчжурии, или какой-то его синоним в Японии, только я ещё не знаю, как он там может называться, — сумел я сдержать улыбку до конца фразы, поскольку знаю, что эмоции голосом отлично передаются даже по телефону.

— Уф-ф-ф… — выдохнул прямо в трубку генерал, — Ещё немного, и мне придётся жалеть о том, что я стал Наместником Императора на Дальнем Востоке.

— Для старых друзей у меня всегда найдётся тёплое местечко, — постарался я вложить в свои слова максимум убедительности.

— Ты не поверишь, — скрипуче выдавил Алябьев, как будто у него удавка на шее появилась, — Но вчера мне Антон что-то очень похожее сказал. Сразу предупреждаю — вы оба в пролёте. Я присягал Императору. Такие, как я, присягают раз, и больше ни разу. На вольные хлеба могу сходить погулять, но если труба позовёт, то я, как тот сторожевой пёс, буду тут и сразу. Уж не обессудьте, князь.

— Хрена се, — только и смог я проговорить после таких откровений, — Ваш протеже Карпухин из такого же рода — племени?

— Рассчитывали в Генштабе Империи других найти? — ядовито, и очень трезвым голосом поинтересовался Алябьев.

— Пожалуй, нет. Меня устраивает. Не одному мне в Защитниках Императора ходить, — довольно толсто напомнил я ему о некоторых тонкостях внутренней российской политики.

— Пожалуй, я был не прав. Погорячился, — смог признать Алябьев, а это дорогого стоит.

Генералам, как и любым другим руководителям высокого ранга, не свойственно признавать свои ошибки. А вот мне, молодому князю, не стыдно и покаяться, если меня аргументировано убедят, что я косяк впорол.