Пять лет спустя (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 47

— Ну, рассказывай, что это был за гипноз! — требовательно спросила она, стоило им оказаться вдали от посторонних ушей.

— Это был не гипноз, — покачала Алёна головой, — Моя дочь, она, как медиатор.

— Такая штуковина, которой на гитаре играют? — удивлённо подняла брови Императрица.

— Можно и так сказать, но она задевает те струны, про которые сам человек зачастую не знает, что они в нём самом есть, или не хочет знать. У слова медиатор существует и другой смысл — так иногда называют человека, способного с его взглядом со стороны, объективно разрешить конфликт. Внутри каждого из нас тоже есть конфликты. Мы их или не замечаем порой, или знаем про них понаслышке, но всячески их в себе холим и лелеем. Та же лень — это типичный конфликт. Ты прекрасно знаешь, что тебе надо встать и сделать что-то нужное и полезное, но продолжаешь упорно лежать на диване, пытаясь себя занять чем-то пустяковым. Головой вроде понимаешь, что жизнь проходит и чтобы добиться успеха, нужно по меньшей мере оторваться от дивана, приодеться и выйти в люди, а твоё второе я тебя в это время прибивает тебя к дивану гвоздями, изобретая десятки отговорок. Это самый простой пример конфликта внутри себя.

— И что же тогда, по-твоему, только что сделала твоя дочь?

— Она нашла нужную струну и дала имениннику почувствовать, как она правильно звучит. Ты пойми — среди нас нет людей специально предрасположенных природой к изучению математики или иностранных языков, есть только те, кто преодолел конфликт внутри себя и захотел включить свой мозг на максимальные обороты. Проще всего сказать: "Я не понимаю математику" или " Мне не даются языки". На самом деле, всё это чушь. Мы очень редко используем свои умственные способности даже на десять процентов. Медиатор способен дать человеку возможность к развитию, ликвидировав самоустановленные ограничения. Снять психологические блоки. Сейчас моя дочь погасила конфликт у твоего сына, который отчего-то вовсе не тянулся к знаниям. Тебе осталось найти причину этого конфликта.

— Ой, брось. — задумалась Анна, повесив голову, — Полагаю, что причина мне была давно известна, но я ей значения до сих пор не придавала.

— Вот как! И что же это было?

— Наш богослов. Сын мне пару раз уже говорил, что этот учитель заставляет его верить в то, во что сам не верит. Мой мальчик очень тонко чувствует ложь. Настолько тонко, что ни я, ни государь не рискуем теперь говорить при нём неправду. Думаю, что его конфликт в учёбе как раз связан с богословом и его ложью. Мальчишки — они такие идеалисты! А богослов, так или иначе, но бросил тень на всех остальных своих коллег, дающих образование нашему сыну.

— Носики будем пудрить, или как? — поинтересовалась Алёнка, глядя на загрустившую вдруг супругу Императора.

— Да мы и так получше других выглядим, — взглядом скользнула по одному из зеркал на своё отражение Императрица.

— Ну, тогда возвращаемся...

А там их как будто специально дожидались. Хотя, скорее всего, так оно и было.

— Папа, мама, а мы можем сегодня объявить о моей помолвке? — чуть ли не строевым шагом подошёл именинник к своим родителям, при всех гостях звонко обратившись к Императору и его своей матушке с весьма непростым вопросом.

— Видишь ли, сын, мы ещё не выбрали тебе невесту, — начал было государь.

— Себе вы можете выбирать, кто вам нравится или подходит, а я выберу ту, с кем буду жить и радоваться, — сказал, как отрезал наследник.

— Понимаешь, сын, все мальчишки так устроены, что в твоём возрасте, чисто из-за биохимических реакций молодого организма, каждая твоя подруга ещё долго будет тебе казаться единственной и неповторимой, — улыбаясь, начал государь развешивать сыну лапшу на уши, — Но с возрастом это проходит. Когда-нибудь и у тебя пройдёт.

— Я тебя понял, отец, — с усмешкой глянул на него наследник, — Давай отложим этот вопрос до моего десятилетия, но пообещай мне, что если я его и там повторю, то ты не станешь возражать против нашей помолвки?

Упс-с... Признаться, больше всего мне в этот момент очень захотелось иметь в руках фотоаппарат. Просто для того, чтобы лицо Императора в этот момент запечатлеть для потомков. Очень уж оно выразительное было. Как у боксёра, только что пропустившего нокаутирующий удар...

Как по мне — его сынуля своего папу только что всухую уделал. Согласился с ним так, что заведомо обрёк нашего государя на проигрыш. Вот это школа!

Нет, я тоже умею соглашаться с жёнами, жизнь научила, но далеко не всегда с таким ультимативным итогом.

Но не это главное.

Меня другое поразило. То, что наша дочь на весь этот спектакль смотрит с вполне очевидным одобрением.

Нет, я вовсе не против счастья детей... Но вот чтобы его устроить, паре отцов теперь придётся прилично поработать головой. Эта помолвка, если она когда-нибудь состоится, так встряхнёт и перемешает все существующие отношения и расклады внутри Империи, как никакому землетрясению или торнадо не удавалось.

— Думаю, три года — это достаточный срок, чтобы ты мог проверить свои чувства, — вынужден был согласиться Рюмин с сыном.

— Клянусь Силой, что через три года ты услышишь мои слова ещё раз! — очень серьёзно произнёс мальчик, и подняв вверх руку, выпустил из среднего пальца метровый факел пламени.

— Инициация! — возликовал Император, увидев эту демонстрацию Силы и совершенно не обращая внимания на её весьма вызывающую форму подачи, — У моего сына проснулся Дар!

Меж тем, мальчик напрягся ещё сильней, и взметнул в воздух пятиметровый столб пламени, почти что долетевший до высоких потолков дворца.

Правда, хватило его всего лишь на секунду — другую. После огонь опал, а ребёнок не очень уверенным шагом попробовал вернуться к своему столу, но уже шага через три-четыре его ощутимо повело в сторону.

Государь, словно заранее почувствовав что-то, уже мчался к нему на помощь. Потом они вместе добрались до стола именинника, а затем началась суета. Забегала охрана, а чуть позже и целители появились, унося на носилках виновника происшествия куда-то во внутренние покои.

Родители поспешили вслед за ними.

— Неужели у мальчика Источник выгорел? — повернулась ко мне Алёнка.

— Это поправимо, — отмахнулся я от неё, вспоминая не только собственный опыт, но и десятки других случаев, когда с помощью моих "протезов" к магам возвращалась их магия.

— Тогда отчего ты так напряжён?

— Только что, на твоих глазах сотни, а то и тысячи планов и прожектов у целой кучи князей, графов и бояр ухнули в урну. И уже очень скоро столько же появятся заново. Ты хотела светской жизни и придворных интриг? Можешь не отвечать. Теперь мы вляпались в них по самые уши.

Думаете, я огорчил жену?

Вовсе нет. Алёна как-то очень по-новому оглядела всех присутствующих, и не могу сказать отчего, но я стал вдруг за них всех слегка волноваться... Может потому, что мы, маги, чувствуем, когда кто-нибудь из нас пробует применить Силу, особенно это хорошо получается здесь, в Императорском дворце. Нормальное заклинание здесь далеко не у всех выйдет, и даже для того, чтобы попросту активировать артефакт, Силы требуется очень много. Так вот на противоположной стороне стола кто-то только что решился применить магию.

Не сказать, чтобы я не догадывался, что у Императорской Семьи имеются свои тайные знания и заморочки, но догадываться — это одно, а вот на себе прочувствовать — картина совсем другая.

Короче, Алёнка встрепенулась и чем-то всех нас придавила. Ненадолго. Меня меньше, чем на минуту зацепило, хотя я и был рядом с ней.

Судя по всему, другим больше досталось. А может им попросту не повезло оказаться в фокусе заклинания.

Я уже давно в себя пришёл, а наши недавние собеседники за столом, так и сидят с отрытыми ртами.

— Задавай им вопросы. Теперь минут пять никто из них врать не сможет, — буквально на ухо шепнула мне жена, поддерживая свою магию.