Загадка графа Сторна (СИ) - Садов Сергей Александрович - Страница 56

Верольда попыталась сдержаться, но все-таки рассмеялась.

— Госпожа Наташа, вы неподражаемы. Только вы можете так наплевать на правила этикета и при этом не выглядеть неуважительной или невоспитанной. Скорее глоток свежего воздуха в застоялом и затхлом болоте.

— Ну мы в разных там поместьях не жили, — помахала рукой Наташа, слегка покраснев, — Можно мне кофе покрепче? Иначе усну.

— Кофе? Вы пьете кофе? — удивился врач. — Он считается мужским напитком и не очень полезным.

— Ага, — кивнула Наташа, снова зевнув. — Читала еще дома. Правда не про мужской напиток, а про вред. Уверяю вас, для женщин он ничуть не более вреден, чем для мужчин. А так… Вы же врач, вам ли не знать, что вопрос яда и лекарства заключается всего лишь в дозе.

— О… Полагаете кофе полезен?

— Очень… Если не пить его стаканами весь день. Утром чашечку кофе покрепче, чтобы взбодриться, потом можно еще немного не такой крепкий, а после обеда если и пить, то разведенный молоком.

— Молоком?

— Ага. А лучше с молочной пеной, тогда получится капучино. А вот если в горячее кофе положить ложечку-две холодного мороженного, то получится глясе. А вот если кофе добавить в молоко, то это уже латте называется. Это я умничаю, если что. У меня отец был большим любителем кофе, потому много о нем знаю. Если он день начинал без кофе, то весь день ходил сонным.

Верольда повернулась к замершему у двери слуге и кивнула ему. Тот поклонился и исчез.

— Сейчас принесут, — пообещала девушка.

— Спасительница, — растеклась лужицей по креслу Наташа.

Пока несли кофе, Наташа достала несколько помятый листок из кармана, распрямила его и еще раз перечитала адрес.

— Уважаемый Райин… Скажите, вы слышали о… — Наташа еще раз перечитала листок, — о некоем Арлиде?

— Как? Арлид? Случайно не Арлид Верхз?

— Не знаю. Фамилии не написано. Но вот представление… Маг, связывающий любящие сердца, готовый отвадить разлучницу…

— А-а-а, понял, о ком вы. — Доктор поморщился. — Хотя предпочитал бы не слышать. Такие надежды подавал, юноша… На последнем курсе медикуса попался на торговле приворотами. Был выгнан с позором.

— То есть и в медицине что-то понимает.

— Он был если и не лучшим, то одним из.

— Зачем тогда она начал торговать этими приворотами? Кстати, даже интересно стало, этот приворот реально действует?

Врач поморщился.

— Ну вы же должны проходить основы теории магии…

Наташа подняла руку.

— Только начала. До этого всю жизнь была уверена, что магии не существует.

— Ох… простите, забыл. Призванная, да? Нет, конечно, никакой любви нет, а вот… как бы это сказать… чисто фармакологическое действие на организм.

Верольда хлопнула глазами, явно не поняв, что имел в виду доктор. Глянула на Наташу, которая задумчиво постукивала кончиком указательного пальца себе по кончику носа.

— То есть воздействие на гормоны, — перевела она доктора. Впрочем, теперь уже врач удивленно моргал.

— Простите, что?

— Ну там дофамин, адреналин и еще куча всякого, не помню названий. А, да, еще инсулин помню.

— Э-э… это зелья вашего мира?

— Зелья? Ну… можно и так сказать. Нет, я правда поняла. Эти ваши зелья могут магически стимулировать определенные… гм… элементы… организма, как это делают у нас с помощью химии. Конечно, тогда, ни о какой влюбленности говорить не приходится, обычное химическое воздействие… Вот только как добиваются, чтобы воздействие происходило только при виде конкретного человека…

— Ты правда, поняла? — удивилась Верольда.

Наташа кивнула.

— Ну если не заморачиваться с магией, то тут простая химия, а химию я в школе хорошо учила. Единственное, непонятен механизм запечатления на человека, но поверю, что магия такое может. И, как всякая химия, тут возможны два варианта дальнейшего: действия вашего зелья заканчивается, после чего подливший его получает в лоб без шанса когда-нибудь понравится объекту приворота. Ну по крайней мере я бы никогда такого не простила никому, какую бы цель этот кто-то не преследовал. Второй вариант — привыкание. Несколько таких вливаний и вскоре человек уже не сможет без таких зелий с закономерным результатом в виде деревянного ящика.

— Наташа, порой вы очень… циничны, — поморщилась Верольда.

— Я реалист, Верольда. И, поверь, хорошо знакома с действиями таких препаратов. — Наташа помрачнела. — Один мой друг вот так закончил. Я к нему в больницу приходила за несколько дней до смерти… Не хочу вспоминать.

— В целом, вы правы. Правда, привыкания нет, там идет эффект накопления и каждый раз будет требоваться все большая и большая доза для того, чтобы достигнуть нужного эффекта. И, в один прекрасный момент уже ни о каком незаметном добавлении речь не идет. Кстати, среди высшей аристократии империи принято с детства давать такие зелья понемногу. К тринадцатилетнему возрасту они уже практически невосприимчивы к подобным отравам.

— Не думаю, что это совсем безопасно для детей, — поморщилась Наташа. — Там же идет воздействие на гормоны, к которому в столь раннем возрасте дети совершенно не готовы. Физически не готовы. Да и психологически тоже, полагаю. Неужели не аукается?

Врач замер, о чем-то задумавшись.

— А знаете… Есть кое-какие болезни, которые медицинская наука до сих пор не может объяснить. И, самое главное, исключительно среди высшей аристократии. Надо бы поинтересоваться с какого возраста они начали прививать иммунитет к подобным отварам. Спасибо, госпожа Наташа, если вы правы…

— Тем более, подозреваю, что это все равно не совсем помогает. Как я понимаю, привычка вырабатывается к какой-нибудь группе зелий, а их может быть несколько.

— Есть такое. Но там по степени воздействия градация идет. Защищают, как правило, от самых опасных. Остальные… Ну большинство просто силой воли можно перебороть.

— Что ж, спасибо, уважаемый Райин. Это было познавательно. И раз уже речь зашла о всяких лекарствах и ядах. — Наташа достала листок. — Скажите, вот один работник порезался о нож, здесь симптомы после этого, — Наташа перебросила листок с описанием того, что происходило с Тайлиным после ранения. — Как вы думаете, что это может быть?

Врач внимательно перечитал листок. Поднял глаза, отвернулся, снова перечитал.

— Хм… Не то чтобы я не знал, просто странно. Кому бы понадобилось наносить такое на нож.

— В каком смысле?

— Вы недавно в нашем мире и вряд ли успели прочитать наши любовные романы. Так вот, по описанию это похоже на действие вытяжки из корня Лакруна. В целом очень красивого и достаточно безопасного растения. А вот если корни растения выпарить на водяной бане, потом выдержать в спирте, сделать вытяжку. Получается такая смолянистая полупрозрачная масса, легко растворяющаяся в воде. Если несколько капель этого растворить в вине, то человек просто уснет и не проснется. Совершенно безболезненно. Потому и называют эту штуку ядом неразделенной любви.

Наташа поморщилась. Не любила она ничего высокопарного, особенно относительно того, чем людей травят. Врач, кажется, понял.

— Не подумайте ничего такого, отравить этим ядом кого очень трудно. Слишком уж характерный у него вкус и запах, ни с чем не спутаешь. Случайно можно выпить только, если уж совсем утратил вкус. Да и так, можно еще некоторое время не поддаться действию яда, а там выпить как можно больше молока. Молоко отлично нейтрализует яд. Успел выпить хотя бы стакан — будет болеть, но выживешь. Выпил два стакана — совсем хорошо. Три — считай повезло. Об этом все знают, кто читал такие книги. Так что отравиться этим ядом можно исключительно добровольно.

— Вот оно как… А если нанести его на нож?

— Вот это и странно… — Врач задумался. — Не то, что такого никто не делал… просто зачем? Конечно, яд, попадая внутрь через кровь, действует медленно…

— Насколько медленно?

— Да кто ж его знает? Могу только прикинуть… В зависимости от дозы… ну минут десять. Может чуть меньше. Вот я и не понимаю зачем? Ваш же человек не умер? Выпил бы молока, вообще никаких последствия не было бы.