Онлайн Ведьма (СИ) - Шатил Дарья - Страница 64

– Так, ладно. Нина, мы с тобой не ночные бабочки, чтобы куковать на автомагистрали, так что поехали куда-нибудь в город. Я от нервов всегда есть хочу.

У девушки, в общем-то, и не было варианта не согласиться. Можно, конечно, остаться в лесу и топать на своих двоих вдоль трассы, но ни я, ни стажёрка не были к этому готовы. Мне, по крайней мере, нужно было выбить из неё пакт о неразглашении – желательно нотариально заверенный. Так что я вырулила на дорогу и помчалась к городу, жалея, что у меня нет знакомого нотариуса. А Нина всё ещё ржала и явно была не готова принимать решения.

Кафе я выбирала по принципу «чем дальше от работы, тем лучше», так что вот так мы и оказались в Болотинском парке в одной из небольших кофеен, расположенных по разным берегам озерца. Есть тут было практически нечего – так, бутербродики да красивые пирожные – зато кофе вкусный. Именно его-то я и заказала вместе с какой-то сырной булочкой. А Ниночка ограничилась симпатичным лимонадом с названием, которое я вряд ли смогу воспроизвести – что-то с «ля-ля» и «шур-фу-фу», в общем, явной отсылкой на французскую речь.

Если судить по моему школьному аттестату, то я знала французский язык и даже имела по нему «пятёрку», вот только на практике о французском я знала лишь то, что он существует, и что с артиклями там всё ещё хуже, чем в английском. Вы спросите – почему так, а я вам отвечу: у нас была преподавательница, которая вместо проведения предмета обсуждала с нами свои поездки во Францию и все досужие сплетни школы, а в конце года рисовала нам красивые оценки. Не скажу, что меня эта ситуация устраивала, но идти против коллектива я не хотела, так что молчала в тряпочку.

Собственно, к чему я завела этот разговор. Когда мы с Ниной делали заказ, у меня сложилось впечатление, что у человека, составляющего меню, были примерно те же познания во французском, что и у меня. Так что о том, что моя булочка оказалась с сыром, я узнала только когда откусила её, а о том, что лимонадик Нины оказался алкогольным, удалось узнать и того позже.

Мы заняли столик в дальнем углу освещённой террасы, и с нашего места было отлично видно как озеро, так и людей, гуляющих вдоль его кромки в лучах закатного солнца. Из колонок лилась музыка – какие-то джазовые мотивчики. В общем, место было атмосферное. Вы, наверное, уже заметили, что я падка на местечки подобного типа.

– Ну и как тебя занесло к маме? – в лоб спросила я, решив обзавестись информацией, прежде чем просить о чём-либо.

– Вы же не собираетесь писать об этом рассказ? – с сомнением спросила Нина. Её явно не прельщала идея стать героиней рассказа писаки-самоучки.

– Личный интерес. Честное пионерское! – пообещала я, вскинув руки.

Не знаю, было ли ей достаточно моего обещания или же Ниночка просто хотела поговорить хоть с кем-то, но, горько вздохнув, она начала свой рассказ о неразделённой любви к извращенцам и Ведьме.

Глава 19.2 Ведьминская история о яйцах и извращенцах

Чтобы, так сказать, проникнуться историей, придётся включить заднюю передачу и таки отъехать немного – на пару-тройку месяцев назад, к весне, когда Нина впервые увидела прекрасного и неповторимого Мочалина. С каждым эпитетом я вполне могла бы поспорить, потому что ничего прекрасного и уж тем более неповторимого в Серафиме не видела. Но, как говорится, у первой любви глаза близоруки, а очочки розовые.

Собственно, случилась судьбоносная встреча не иначе как восьмого марта – символичнее было бы только четырнадцатого февраля. На почве Нининой истории я даже задумалась над тем, какого же числа я встретила Психа, но вспомнить, конечно же, не смогла. Помню, как вылила на него кофе, а вот какой это был день, без понятия – нужно будет в трудовой посмотреть, хотя, если не ошибаюсь, официально меня устроили спустя месяц или около того. Ладно, не суть важно, когда-нибудь я обязательно высчитаю эту дату. Зря что ли аналитик?

Но давайте всё же вернёмся к Нине. Вернее, к Нине и Серафиму. Для неё их встреча стала чем-то вроде любви с первого взгляда. Для него же… Он даже не обратил на неё внимания. Хотя, если честно, я в этом сомневаюсь: Нина была из тех девушек, которым оборачиваются вслед. Из тех, о которых мечтают и грезят. Наверное, мои слова прозвучат совершенно не тактично, но Нина выглядела, как девушка, которая придаёт статусности. По крайней мере, именно так кинематограф рисует девочек богатых мальчиков.

А Серафим? Молчаливый и заикающийся, неуверенный в себе. Парень, который на моей памяти двух слов связать не мог. Так что я нахожу крайне забавным тот факт, что болтливая Нина влюбилась в молчаливого Серафима. Но меня опять унесло, а я так и не рассказала, с чего всё началось.

Нину приняли на работу после нового года. А в зимнее время Белозёров был, пожалуй, одним из лучших начальников, потому что щедро давал нам дистанционку. Работали мы неделю через неделю, а художники так и вовсе появлялись только на собраниях. Работать из дома зимой – это потрясающе, хотя, как мне кажется, Белозёров таким образом просто экономил на счетах.

Так и получилось, что у Нины с Серафимом, работающих в одной компании, почти за два месяца ни разу не совпали смены. Лично я думаю, что таким образом судьба из последних сил разводила их в разные стороны, но злой рок, как уже было сказано ранее, всё же обрушился на них восьмого марта.

В тот день радостная Нина с наклонностями шпиона, получив подарки от пяти своих возлюбленных, ни один из которых не знал о другом, шла на работу, предвкушая вечернее свидание с шестым – надо ли мне упоминать что на этом моменте истории я подавилась кофе?

Я уже готова была наклеить ярлычок «шалава» на Нину, но та, икнув, произнесла:

– Александра Петровна, я ни с кем из них не спала. Флирт, не более. Да и никому из них не обещала, что «я их навечно».

Я разве что согласно кивала, мысленно добавляя в картотеку Ниночки пунктик «вертихвостка». Скажем так, её представления о жизни в мои исконно моногамные не вписывались. Возможно, тут имела место правильно заложенная модель отношений, сложно сказать. Но скорее всего дело было в чувстве вины – я не могла понять, зачем впрягаться в отношения с человеком, если собираешься ему изменять. И дело даже не в великой любви, а в банальном человеческом уважении. Для меня любая измена – табу, а уж то, в какой форме она проявляется, не важно.

И мне кажется, Нина поняла мой настрой, потому что выглядела она смущённой. Тем не менее, девушка неуверенно продолжила свой рассказ:

– Вы же знаете, я всегда на каблуках хожу. Сказывается комплекс маленького роста. Я, когда маленькой была, очень медленно росла, и всё, что ела, шло в лишний вес. Потом я очень резко вытянулась – буквально за пару месяцев – и похудела, но привычка осталась. Ну так вот, – она поджала губы и отпила ещё лимонадика. – У нас весна рано пришла, всё начало таять, а ночью неожиданно ударил мороз. Я тогда была в весенних ботиночках, у которых ещё такая гладкая подошва... Ну, я поскользнулась. Растянулась на льду у Рекламамы: юбка по швам порвалась, колготки все в стрелках, ещё и колени с ладонями стесала до крови. Пытаюсь подняться – и снова падаю…

И вот лежала Нина на льду под фонарём в семь утра и плакала. Не столько от боли, сколько от обиды. Однако, слово «плакала» в данном случае не совсем отражает сути – девушка скорее выла, проклиная всё, что только можно было проклясть. А редкие прохожие странно косились на неё и шли дальше.

Все, кроме Серафима. Вы же уже заметили, что он избранный? Я, после стократного повторения этого от Нины, да!

Наш герой, конечно же, просто не смог пройти мимо девушки в беде и спас её из затруднительного положения в силу своего чудесного воспитания. По крайней мере, так это рисовала Нина. Я же представляла, как заикающийся Серафим пытается поднять воющую девушку с земли, попутно чуть не падая с ней обратно. Но то, что он снял с себя куртку, чтобы прикрыть разорванную юбку Нины – поистине джентельменский поступок.