Пётр Машеров. Беларусь - его песня и слава - Величко Владимир Михайлович - Страница 35

А еще он был человеком очень отзывчивым на чужое горе. Когда легендарного Кирилла Прокофьевича Орловского свалила неизлечимая болезнь и врачи доложили об этом в ЦК, Петр Миронович тут же отправился в Мышковичи Кировского района навестить председателя колхоза «Рассвет». Поговорили по душам, многое вспомнили. Через три месяца знаменитого руководителя, а в прошлом бесстрашного развед­чика, не стало. Машеров проводил его в последний путь.

Или такой пример. Узнав о плохом самочувствии Аркадия Кулешо­ва, первый секретарь ЦК КПБ безо всякого предупреждения приехал к нему домой. Народный поэт явно не ожидал этого визита, заметно волновался. Петр Миронович расположил Аркадия Александровича к искренней беседе. Осмотрев тесную квартиру, распорядился затем вы­делить новое жилье. На время своего двухнедельного зимнего отпуска пригласил в Беловежскую пущу — оздоровиться, набраться сил.

Многим привлекал белорусский лидер. Он мог защитить крестья­нина, высказавшегося против колхозов; оставить в партии ученого, подвергшего сомнению отдельные положения «вечно живого» учения; приструнить зарвавшегося чинушу и строго сказать ему в глаза: «По­чему тебя так плохо воспитали отец и мать?»

Петр Миронович ценил крепкого хозяйственника Василия Шарапо­ва, председателя Мингорисполкома. В 1937 году молодого машиниста Оршанского депо призвали в создаваемые железнодорожные войска. Служил в Сибири, воевал с японцами на Халхин-Голе. При освобожде­нии Беларуси от немецко-фашистских захватчиков замполит миномет­ного дивизиона 24-й гвардейской бригады капитан Шарапов потерял ногу. Обладая мужеством и волей, он нашел в себе силы и, по образ­ному сравнению журналиста Игоря Осинского, «Минск пестовал, как собственного ребенка».

Будучи в почтенном возрасте, Василий Иванович в канун 2014 года презентовал книгу «Нас время ставит на свои места». В ней автор вос­создал панораму развития города в послевоенные годы. Шарапов на­зывает Машерова по-настоящему талантливым руководителем, умным, дальновидным политиком, у которого, как у Патоличева и Мазурова, люди всегда были на первом месте.

Петр Миронович подставил плечо и семикратному чемпиону мира, трехкратному чемпиону Олимпийских игр по вольной борьбе Александру Медведю после того, как правительство республики, рассмотрев кандидатуры на получение квартир, почему-то убрало его фамилию из общего списка. Павел Пиляк решил, что называется, по горячим следам сообщить об этом Машерову. Но шло Бюро ЦК. Тогда Петру Мироно­вичу передали записку. Он пробежал ее глазами и в конце заседания сказал следующее:

— У нас недооценивают выдающихся спортсменов. За их захваты­вающей, рыцарской борьбой у экранов телевизоров неистово следят миллионы людей планеты, слушают гимн страны-победительницы, умножая ее славу. Неужели мы не в состоянии предоставить им достойное жилье?

К вечеру того же дня Совет Министров исправил ситуацию. Алек­сандр Васильевич Медведь был счастлив, его жена и дети — вдвойне.

Спустя некоторое время Павел Пиляк проинформировал первого секретаря ЦК КПБ о крайне стесненных условиях, в которых работал Институт физической культуры. Петр Миронович распорядился под­готовить за его подписью письмо на имя председателя Госплана СССР Николая Байбакова. Какое у Павла Владимировича было восторжен­ное удивление, когда буквально через неделю из союзного ведомства пришел ответ о выделении средств из резервного фонда на начало проектирования и строительство нового комплекса Института физиче­ской культуры! Подобрали площадку — и работа закипела. Студенты по­лучили светлые аудитории для лекционных занятий, а также прекрасно оборудованные залы для тренировок по многим видам спорта.

Не без участия Машерова в столице по улице К. Маркса перепрофи­лировали здание под республиканский Центр олимпийской подготовки по шахматам и шашкам, в детском парке имени Горького открыли крытый каток. По месту жительства населения, нередко преодолевая со­противление чиновников, создавались физкультурно-оздоровительные комплексы. Они обеспечивали развитие массовой физической куль­туры, что явилось залогом укрепления здоровья народа и выявления одаренных спортсменов.

В людских сердцах Машеров остался молодым и энергичным на­циональным лидером с незапятнанной репутацией. Его открытое лицо, проницательные глаза и обворожительная улыбка подчеркивали в нем яркую индивидуальность, в которой гуманистические начала брали верх над волевыми методами управления. И в этом были величие и драма, тайна и загадка Машерова, не вписывавшегося в стандарты сво­его времени.

Глава десятая

Трава забвения не прорастет

Помните афоризм: «Наиболее счастлив тот, кто сделал счастливым наибольшее число людей»? Если применить данное изречение к уди­вительно чистой и яркой личности Петра Мироновича Машерова (а интерес к ней не ослабевает), то вполне резонно можно утверждать: жизнь его состоялась. Живая память народа — это ничем не заменимая награда.

И действительно, время как хорошее сито: оно просеивает песок, оставляя самородки. С этой точки зрения потомки еще не раз вспомнят Петра Мироновича. Мой рассказ о Машерове дополняют воспоминания его современников.

По словам Александра Аксенова (1924—2009), Председателя Совета Министров БССР с 1978-го по 1983 год, Петр Миронович был из тех благородных людей, которых называют светоносцами. Многогранность, сложность решаемых задач требовали не только максимальной работо­способности. Необходим был и большой опыт. Жизненные универси­теты Машерова сформировали у него умение интуитивно схватывать суть новых проблем и сосредоточиваться на их осуществлении. Человек проницательного ума и неуемной энергии, он сочетал в себе размах и деловитость, свои мысли воплощал на практике, смотрел далеко за горизонт повседневности.

Присущий Машерову христианский принцип человеколюбия, от природы сравнимый с милосердием, был нацелен на возвышение достоинства и чести граждан. Это в его представлении должно стать безусловной доминантой развития. Не случайно при нем решающая роль в воспитательной работе отводилась нравственному сознанию и духовным ценностям. Так как культурный, высоконравственный чело­век не причинит зла другим, не нарушит справедливых законов, бази­рующихся на традиционном наследии, в основе которого лежат знания разумного поведения людей. Да и сам он жил по правде, в ладу с сове­стью, в скромном достатке, соблюдая принцип единства слова и дела. Такие необходимые идеалы выливались в особую духовную машеровскую мощь.

При всей централизации власти Петр Миронович всемерно рас­ширял и поощрял народное самоуправление. Когда в городах и селах начали проводиться конкурсы на лучший дом, двор, улицу, очень это­му радовался. Потому что общественный порядок, образцовая чисто­та есть не что иное, как наглядное проявление внутренней культуры людей.

Анатолий Андреев (1916—2005), Герой Социалистического Труда, за более чем двадцатилетний период работы министром автомобильного транспорта республики часто общался с Петром Мироновичем Машеровым. По словам А. Андреева, это был разносторонне образованный, эрудированный политический руководитель, живо интересовавшийся положением дел во всех сферах экономики, требовательный и вместе с тем чутко и внимательно относившийся к кадрам, к запросам и потреб­ностям рядовых работников.

Анатолий Евгеньевич вспоминал:

— После избрания Машерова первым секретарем ЦК КПБ в беседе о состоянии дел в отрасли он высказал озабоченность в связи с трудно­стями, которые испытывают сельчане при поездках в районные центры. Помню, я заметил, что регулярное круглогодичное автобусное сообще­ние в сельской местности в основном сдерживается неудовлетворитель­ным состоянием дорог, которые в период осенне-весенней распутицы, при снежных заносах становятся непроходимыми для автобусов.

«А на протяжении 6—8 месяцев благоприятного периода автобусы могут следовать по этим дорогам?» — спросил Петр Миронович. — «Могут. Но когда наступит осень, маршруты будут закрыты...» — «Жалоб опасаешься? Население будет “подпирать” не только транспортников, но и местные органы власти, дорожников... Дело наверняка сдвинется с места...»