Пятнадцать ножевых 4 (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 36

— Тебе надо будет, пользуясь подсказками, пройти маршрут. Первую я тебе дам через... полторы минуты. Время ограничено. Опоздаешь, или пойдешь не туда — не сможешь закончить маршрут и получить в конце приз.

— А если я не хочу идти по маршруту? У меня сапоги на каблуках!

— Скажи спасибо мне, — ответил я, открывая портфель. — Переобувайся, вот тебе твои ботинки на низком каблуке. И теплые носки. Побыстрее, время идет!

Много ли народу может похвастаться, что они переобувались на Красной площади? Будет что вспомнить. Это вам не мошонку гвоздем к брусчатке прибивать.

— И что теперь? — спросила покрасневшая Анечка. — Уже одиннадцать.

— Тебе к ближайшему фонтану. Пять минут у тебя.

Я развернулся и пошел к очереди в Мавзолей. Вовсе не для того, чтобы посмотреть на мумию. Мне срочно надо было выдвигаться на точку номер два, контролировать процесс. Впрочем, я не удержался и зашел в ГУМ через вход на Красной площади. Первая точка — самая простая, так что Анечка ринулась в магазин с Ильинки.

Я с огромным удовольствием наблюдал за интеллигентным алкоголиком Васей, нанятым за чекушку. Правда, гонорар он получит только после акции. Поправив очки в оправе, скрепленной на переносице синей изолентой, он шагнул к озирающейся по сторонам девушке и громко произнес: «Разбегаются глаза в книжном магазине! Ах, какие книги есть на полках, на витрине!». Поклонился и потише добавил: «Кирова, деточка! Не позже одиннадцати двадцати».

Конца представления я ждать не стал. Наверняка Аня начнет задавать уточняющие вопросы, ответов на которые у Васи нет. Он устремится за гонораром к Александру Иосифовичу.

Да, я привлек к этой затее довольно много народу. Имелась бы у нас сотовая связь, организовать мероприятие было бы в разы проще, но что есть, но есть. Васю мы наняли вчера, он в ГУМе ошивался постоянно. Нравилось ему тут. Стишок про книжный магазин он запомнил с первого раза и предложил за поллитровку рассказать «Стихи о советском паспорте», но жестоко обломился.

До «Книжного мира» — «Библио-Глобуса» в будущем — отсюда чуть больше километра, наверное. Вчера прогулочным шагом я прошел до него за пятнадцать минут. Теперь мне надо было сделать это быстрее, дать отмашку Симе, дежурящей в книжном. Ей предстояло поиграть в юную подпольщицу и приклеить на стенку возле входа листик с надписью «Аня, не хочешь попить чаю? 10 минут». Прокламация наверняка должна продержаться хотя бы пару минут. Рядом с Лубянкой, конечно, стремно клеить листовки с любым содержанием, но где наша не пропадала? Тем более видеокамер тут нет, разве что гэбэшники ошиваются. А если и есть, то разрешение там такое, что только танк опознать можно. Ладно, будем надеяться, пронесет.

Моя подруга пошла по 25 Октября, как и я, и мне пришлось даже немного побегать, чтобы она меня не увидела. Белый берет — просто замечательно, я не пропустил тот момент, когда Аня начала спускаться в подземный переход. Сима, мажущая клеем ПВА листик и клеящая его к двери магазина — то еще веселье. Эх, сфотографировать хотя бы! Но чего нет, того нет. Не успела она отойти, послание остановились читать человек пять, не меньше. Но Анечка молодец, сразу сообразила, что это ей, и уверенно пошла дальше по Кирова, которую я про себя упорно продолжаю называть Мясницкой.

Жаль, к чайному дому я добежать незаметно не успевал. Разве что сильно бегом по Кривоколенному, а потом дворами. А ходу здесь — всего ничего. Там дежурит Давид. Если этот засранец не найдет исполнителя, песню про советский цирк и двадцать минут времени петь будет он сам.

Почти финалом был, естественно, цирк на Цветном бульваре. Больше мучить Анечку не стоило: именинница со стертыми до самой попы ногами от хождения по морозу в наши планы не входила.

Она и пошла. Я прятался на Сретенке и видел, как Анечка устремилась вперед по Рождественскому бульвару, почему-то оглядываясь. Через пару минут ко мне подошел Давид.

— Ну, как получилось всё? — нетерпеливо спросил я.

— Вообще отлично. Встретил там одного мужика, оказалось, он в этом цирке униформой работает. Я ему когда рассказал, что надо сделать, он даже деньги взять отказался. Вышел из магазина и спел: «Советский цирк творить умеет чудеса, советский цирк и все в оранжевых трусах!». Аня смеялась очень сильно. А дойдет она за двадцать минут? Тут далековато всё-таки.

— Ничего страшного. Её там мама ждет, никуда не уйдет.

— А машина твоя где?

— На последней точке маршрута, где ей еще быть? Пойдем.

Вовремя мы, только подошли, увидели идущих от здания цирка по Малому Сухаревскому переулку Азимовых. Но первой успела Сима.

— Все готово?

— Да.

Я распахнул багажник машины — он был забит красными розами. Давид вытащил из салона торт в виде сердечка. Пришлось дорого стимулировать специалистов из кондитерского цеха «Праги», но дело того стоило.

Пугая прохожих, мы дружно прокричали:

— С Днем Рождения!!!

Все бросились целовать ошалевшую Аню. Я был последний.

— Панов, колись, где ты нашел всех этих клоунов? И почему даже мою маму ты заставил торчать на морозе? Ой, сколько роз!!! Это же безумные деньги!

Ага, весь конверт куратора ушел рыночным грузинам с Даниловского. Плюс позанимал у коллег до получки — нынче это обычное дело.

— Сейчас, всё по порядку, — попытался я успокоить невесту. — Тебе с чего начинать? С подарка? Или рассказа?

— Вот твой приз, — я передал невесте открыл крышку коробки с тортом, все ахнули. Да, в Союзе такое еще не делают. Но если даешь тридцать рублей и постоянно теребишь, то могут.

— Сегодня не только твой день рождения, но и день всех влюбленных. Так что специально для тебя!

Мы обнялись, и поцеловались, потянувшись через охапку роз между нами.

Глава 14

— Торт в форме сердца — красиво, — мечтательно протянула Аня уже в машине. Мы поздравили девушку, договорились о вечерней встрече в ресторане и поехали по домам.

— Подожди, еще будешь вспоминать времена, когда этой хрени в нашей жизни не было, — произнес я очередное пророчество. — На Западе день святого Валентина давно уже считают днем победивших торгашей. Открыточки, кружечки, подушки, всё, до чего фантазия дотянется.

Тут я вспомнил классику и засмеялся.

— Что там?

— Анекдот медицинский. Подходит мужик к прилавку и говорит: «Дайте мне вон ту красную плюшевую жопу». Продавец ему: «Это сердце». «Товарищ, я двадцать лет работаю кардиохирургом и прекрасно знаю, как выглядит сердце. Так что давайте жопу».

— Нет у вас никакой романтики, — вздохнула Анечка . — Кстати, я на Рождественском бульваре Никулина видела. Я в тот момент улыбалась как дурочка, вспоминала этого мужика с песней про оранжевые трусы, смотрю — он. Подмигнул мне и дальше пошел. Ты и его вовлек в свои аферы?

— Ну так... — многозначительно произнес я, поигрывая бровями.

Не знаю, сколько бы взял Юрий Владимирович за мимолетную случайную встречу, но я вряд ли потяну такой бюджет. И так потратился по самое никуда. Хорошо, ресторан взяли на себя родители. Круглая дата, двадцать два.

Врачебная тайна — штука суровая. Никому нельзя разглашать, кроме тех, на кого пациент покажет, его самого, и следователя в рамках возбужденного дела. А если пациент скажет, что никому, даже ему — то исключительно лица, занятые в оказании медицинской помощи. И еще — коллеги, которым не пофиг судьба соседки. Если просьбу подкрепить бутылкой самого простого трехзвездочного коньяка, естественно. Этот пункт нигде не задокументирован, но если знать кому и как, то работает. Я — знал. Медики — одна из самых организованных мафий в мире. Слова про корпоративную солидарность и взаимовыручку — практически официальны. Между собой люди в белых халатах могут враждовать и устраивать всякие интриги, но стоит чужим покуситься на врача — забывают всё и держат совместную оборону.

Так что я просто звонил Игорю Витальевичу, лечащему врачу моей соседки, и он коротенько говорил, что там с Пилипчук. Даже без подробностей. Лучше, хуже, по-прежнему — выберите нужный вариант.