Притворная дама его величества (СИ) - Брэйн Даниэль - Страница 14

Мы тронулись в путь. Кучер все равно старался держаться ближе к лесу, но продолжалось это недолго, дорога свернула, слилась с другой и стала более оживленной, а мы теперь находились на совершенно открытом пространстве. 

Под колесами чавкала грязь, телеги и кареты, попадавшиеся нам навстречу, были заляпаны по самую крышу, лошади походили на тощих длинноногих свиней. Когда начало темнеть, мы остановились на ночлег в очередном трактире — постоялом дворе? Гостинице? — уже более приличном, чем в первый раз, и кучер, напуганный моими предупреждениями, обращался со мной как с госпожой. У него было достаточно времени все обдумать. Проблемы определенного характера он решил с порога, перемигнувшись с какой-то разбитной девицей.

Возможно, я никогда не стала бы той, кем стала, если бы не умела реагировать на обстоятельства и учиться быстрее, чем конкуренты. Как только я вошла в комнату, сразу потребовала принести мне сена и купила — денег было жалко, но выбор отсутствовал — у хозяйки новые простыни. Ванны не было, воду мне принесли холодную, но я заставила ее нагреть и прокипятить, содрогнувшись, правда, от запрошенной цены, а еще — потребовала оставить себе кувшин с кипятком, справедливо полагая, что наутро вода остынет достаточно, чтобы можно было пить.

Нужно было что-то изобрести с едой, думала я, ковыряясь в принесенных мне блюдах. Теперь у меня была явно «господская» порция, но и она мне не нравилась. Слишком жирная, слишком пресная, есть одни безвкусные овощи можно, но без мяса я буду мерзнуть. Но есть мясо, какое оно тут… скажется ладно если на фигуре, а если на здоровье? Что тут вообще умеют лечить? Мне не хотелось проверять искусство местных лекарей опытным путем, тем более на себе.

Город я увидела на следующий день после полудня.

Он почти ничем не отличался от деревень или городишек поменьше. Те же здания, те же цвета, те же узкие улицы — еще уже, как мне казалось, чем те, что я уже видела — только куда больше ора и вони. Улицы были зажаты между домов, и поэтому звуки и запахи, запертые в пространстве, сосредотачивались, накапливались и усиливались в разы. От них некуда было деваться, они пробирались мне в нос и в уши, и я понимала, что это чуть ли не основное, с чем мне нужно научиться справляться. 

Карета в очередной раз свернула, и я вдруг увидела… ну, наверное, это был замок. Сложенное из такого же серого камня, как и почти все вокруг, здание отличалось от большинства виденных мной здесь домов, во-первых, размерами, а во-вторых, окнами, которые наконец-то напоминали размерами нормальные окна. Я насчитала пять с половиной этажей — очень высоких этажей, и последний был совсем невысоким. А может, так просто снизу казалось, и окна там были маленькими… Крыша по всему периметру была украшена статуями — я не успела их толком рассмотреть, но они все точно были разными и, если так можно сказать, человеческими. В смысле, изображавшими каких-то людей. С другой стороны, что люди, что сатиры, что эльфы какие-нибудь, какая мне разница, обреченно подумала я.

Больше я не успела разглядеть ничего: мы въехали в ворота и остановились в большом… нет, огромном дворе, почти совершенно пустом. 

И — боже мой! — почти чистом.

Глава одиннадцатая

В телевизоре все казалось простым и понятным: замок — балы, красавицы, лакеи, юнкера, в реальности, потому что это была все же моя реальность, мне даже булкой похрустеть никто не предложил, и говоря откровенно, впечатление от замка — или дворца — у меня было двойственное.

Да, здесь явно прошлись с метлой и хотя бы так не орали, как в городе, и никто не волок гусей прямо перед едущими каретами, народу было не так чтобы много, но бегали они так деловито и хаотично и лица у них были такие озабоченные, что мне показалось — именно тут, на площади перед королевским дворцом, нашли пристанище изгнанные с нашего Черкизона мои коллеги по торговле барахлом. Мне казалось, что вот-вот люди начнут раскладывать товар и выстраивать баррикады из клетчатых пластиковых сумок, благо площадь позволяла…

Но я пока сидела в карете и чего-то ждала. Кучер приуныл, что не удивляло, здесь он был никто и звать никак, чтобы цапнуть меня привычно за плечо и оттащить в королевскую опочивальню. 

Мне хотелось есть, очень нужно было посетить важное заведение, меня несколько утешало то, что хотя бы здесь не было так холодно, как могло бы быть. Звучала речь на разных языках, люди мельтешили, я от нетерпения постукивала ногой и готова была начать разносить свою карету. Хуже нет ждать и догонять, но в последнем случае есть хоть цель.

— Теплый апрель в этом году, — вдруг услышала я, и нога моя, отбивавшая ритм, так и зависла. Апрель? В снегу по самые уши? Хорошо, что не июль, подумала я, а чем еще я могла себя утешить?

Потом кто-то распахнул дверь кареты, отскочил в сторону, я пару секунд помедлила, решая, что делать — выходить или нет, кучер свое дело сделал и мог с чистой совестью проваливать, и с этой минуты мне предстояло как-то справляться самой.

Все это было не очень вовремя. Я все еще рассчитывала, что у меня будет возможность удрать, я прикидывала варианты, но после встречи с лезарами вынуждена была пересмотреть свои планы. Шансов против этих тварей у меня нет — только если я в крытом экипаже, вероятно, ума у этих монстров не хватало, чтобы понять: в консервной банке есть добыча. Сбежать я могла только в крупном городе, где нет проблем найти работу, где мне хватит и остатка дня, чтобы пристроиться куда-нибудь служанкой, но вот крупный город и вот дворец, и планы снова приходится корректировать.

На это я, по крайней мере, искренне надеялась.

— Госпожа де Аллеран, — раздался слащавый мужской голос, и я, вытянув шею, осторожно высунулась из кареты. — Герцогиня де Бри ожидает вас. Я Пьер.

Я рассматривала Пьера с долей здорового скептицизма. Не то чтобы я осуждала герцогиню де Бри, во-первых, это не мое дело, во-вторых, у меня были в наличии проблемы несколько посерьезнее. Допустим, Пьер не стал мне называть род своих занятий, я на его месте тоже ограничилась бы именем. 

— Я доверенное лицо герцогини, — опомнился Пьер, я кивнула. Доверенное лицо, значит, доверенное лицо. — Ваши вещи принесут в вашу комнату.

В этом мире мне определенно не хватало парочки крепких слов. Я ступила на землю — думала, на брусчатку, а оказалось, на подтаявшую лужу, лед под ногой хрустнул, нога провалилась в ледяную воду, а я завопила. Но парочки крепких слов у меня не имелось, вопль вышел бессловесный, зато от души, так что бедняга Пьер от неожиданности выпустил мою руку. Я решила, что графская дочка должна была либо стерпеть, либо плюхнуться в обморок.

Я уже вспоминала про пять стадий принятия неизбежного. Я предполагала, что рано или же поздно они выйдут мне боком. Но моей фантазии не хватало, чтобы представить себе то, что случилось после того, как я распугала зычным криком благовоспитанных дам и господ. Я просто хохотнула — сначала нервно и несколько робко, но затем, стоило мне вынуть ногу из лужи и тотчас удариться мыском туфли о неровно торчащий булыжник, стресс, усталость и гормоны, о существовании которых я в прошлой жизни стала уже забывать, взяли свое.

Я просто вспомнила ту самую плитку, которая стала символом столицы наряду с древним Кремлем, статуей Петра Великого и Звенигородским мостом. Я вспомнила, как приехала на горнолыжный курорт вскоре после того, как там окончилась Олимпиада, и с удивлением обнаружила, что, собственно, этот самый курорт теперь местами как две капли воды похож на Садовое кольцо и, черт побери, вездесущая плитка! Жителям столицы она приелась, и кто-то решил разнообразить пейзаж в горах. Может быть, для того, чтобы жители столицы и в самой известной южной точке страны чувствовали себя как дома.

Добро пожаловать домой, Мария, сказала я себе, всхлипывая от накатившей истерики, и между делом пытаясь понять, что все-таки послужило ее причиной. От меня шарахались проходящие мимо люди, Пьер стоял как оплеванный, я понемногу приходила в себя.