Враги (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 33

-- Прости мою прямоту, но как вышло, что ты - здесь и передаешь просьбы командора? У нее, безусловно, были причины поступить так, как она поступила, но...

-- Она спасла мне жизнь.

-- Вот как?

Натаниэль вздохнул, и начал рассказывать. Ничего не приукрашивая и стараясь, не слишком поддаваться эмоциям. Эддельбрек всегда был исключительно порядочен, но все равно незачем ему знать о том отчаянии, что толкнуло его искать заведомо безнадежного поединка, о том, каково это - когда мир встает с ног на голову, и невозможно поверить, не только принять. Поэтому он просто рассказывал, как забрался в собственный дом - а Элисса приказала его отпустить. Как болтался по постоялым дворам не зная, куда податься - на этом месте Эддельбрек покачал головой и спросил, почему Натаниэль не пришел к нему - но не станешь же говорить, что перестал верить кому бы то ни было, если подруга детства которую, казалось бы, знал как облупленную, предстала совсем не такой, как он помнил. Не говорить же, будто был уверен, что все его предали - как до того предали его отца? В таком даже самым близким не вдруг признаешься, и поэтому Натаниэль просто пожал плечами и продолжал. Как вышел на дорогу навстречу... Эддельбрек снова покачал головой, словно поняв, зачем, но, хвала Создателю, промолчал. О вылезших из леса тварях, ноже у горла. Как слушал в трапезной замка простых солдат и понимал - они могу привирать в подвигах, но в целом - не врут. И никак не мог увязать в голове девчонку-сорванца, которую он помнил, командора, которая заботилась о своих людях прежде себя самой - и чудовище, предавшее и убившее отца.

Будь на месте Эддельбрека кто угодно другой - он не стал бы этого говорить. Но старый лорд тоже славился тем, что в походах не ложился, пока последний из его людей не был сыт и обихожен. И едва ли за последние восемь лет изменился настолько, что перестал различать, что можно нести дальше, а о чем стоит молчать. Они не были друзьями - слишком велика разница в возрасте, да и приезжал Эддельбрек не так часто, чтобы стать кем-то больше доброго знакомого. Но те мальчишечьи тайны, которые случайно узнавал - хранил свято.

Натаниэль продолжал рассказывать. Как наливаются черным вены и от них на глазах расползается черная же паутина. О Посвящении как единственном способе избежать смерти.

-- Выходит, ты оказался загнан в угол? - подался вперед Эддельбрек. - Но клятвы, данные под давлением...

-- Вы не поняли, - мотнул головой Натаниэль. - Я действительно боюсь смерти, но...

-- Не верьте ему, лорд Эддельбрек. - донеслось от двери. - Человек, который вчера заслонил меня от стрелы собственным телом - боится смерти?

Она церемонно поклонилась, подойдя ближе, лорд ответил тем же.

-- Прошу прощения, что заставила вас ждать.

-- Ничего страшного, это время не прошло впустую. Но в чем именно мне не стоит ему верить? Возможно, и в той части, где он утверждал, что вы дважды спасли ему жизнь?

-- Так и он мне - дважды, - пожала плечами Элисса. - Нашел тоже, чем считаться.

Когда это успел? - подумал про себя Натаниэль. Потом, вспомнив, хмыкнул. Как, оказывается, пышно звучит, и как все просто на самом деле.

-- Я хочу быть уверен, что Натаниэль Хоу не находится здесь против собственной воли. И что он не был вынужден присягнуть вам.

В дверь сунулся слуга, поставив третий стул, испарился. Быстро и бесшумно, кто ж их так вышколил? Едва ли у Элиссы или того же Варела было время этим заняться. Выходит - и правда, из тех. кто отцу служил. Куда им было деваться, на самом-то деле, когда эрлинг отдали стражам? После войны мало кто будет новых слуг набирать - тут уже тех, кто есть, прокормить бы.

Элисса знаком предложила мужчинам сесть, опустилась на стул сама.

-- Выбор между смертью и Посвящением - все-таки выбор, хоть и из тех, что я не пожелала бы злейшему врагу. Но как я могу доказать, что никого не удерживаю силой? Клятвы не помогут, если нет веры словам. Натаниэль способен говорить сам за себя - но всегда можно сказать, что я держу его так крепко, что он не решается быть откровенным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

-- Ну вот так, походя трусом обозвали, - хмыкнул Натаниэль.

-- Я сказала "возможно" - улыбнулась в ответ Элисса. - Думаю, лорд Эддельбрек не хуже меня знает, что ты кто угодно, только не трус.

Она снова повернулась к лорду.

-- Я, право, не знаю, что вы хотите услышать от меня. Разве что... Вчера Натаниэль действительно заслонил меня собой и... "благодарна" - это немного неправильное слово. Недостаточное...

Она покачала головой.

-- ... Это видели многие. Не верите Стражам или простым солдатам - спросите Вареля. Его репутация вам известна. Заставить сделать такое... лично я способа не знаю, а вы?

Натаниэль к изумлению своему почувствовал, что краснеет.

-- Перестань. Говорю тебе - не герой я, просто вышло так.

И еще сильней смутился, увидев, как в глазах Эддельбрека замерцали веселые искорки.

-- Что ж, я рад, что ваша дружба жива, несмотря на все, что случилось. Натаниэль, прости, что сразу не выразил соболезнования. Как бы то ни было, эрл Рэндон остается твоим отцом.

-- Благодарю, - склонил голову Натаниэль. - Он совершил немало непоправимого, и мне горько об этом думать. Но он всегда будет моим отцом.

Не говорить же вслух, что он до сих пор не понимает, что нашло на отца. Огрен тогда рассказал, мол, Элисса спросила - за что? Почему? Словно до последнего искала ему оправданий - а отец рассмеялся ей в лицо и сказал, что устал от того, что слава вечно достается Кусландам.

Забавно, а ведь и сейчас вся слава достается Кусландам. Точнее, одной из них. Слава. И ответственность. Потому что Эддельбрек не забыл, ради чего приехал, он всегда был упрям тем посконным неповоротливым упрямством, что свойственно людям, близким земле. И сейчас он хотел знать, за какие грехи его разлюбезных фермеров умыли кровью. Натаниэль не хотел бы оказаться на месте командора ни за какие коврижки.

Натаниэль самое начало заварухи пропустил, свалившись, но со слов Элиссы выходило, что когда он упал, фермеры шарахнулись, а тот старикашка завопил - мол, помогите, люди добрые, убивают. Кто убивает, кого - было уже неважно тем, кто не видел, что, собственно, случилось, а слышал лишь крики. Толпа ломанулась на солдат - те стоять и ждать, пока дубина шею переломает, не стали - и понеслось. А вот в том, что не предвидела этот вопль и старикашку не заткнула, пусть даже клинком у горла - откуда ж он вылез-то, шустрый такой - Элисса винила только себя. На взгляд Натаниэля - совершенно безосновательно.

-- Вы уверены, что это не фатальное совпадение? - спросил Эддельбрек. - Что тот стрелок определенно не покушался на вас, а должен был спровоцировать резню, если та не начнется сама по себе?

-- Я то и дело мотаюсь из башни в Амарантайн и обратно, дорога здесь одна. Можно даже не подкупать никого, кто вовремя сообщал бы о передвижениях - достаточно упорства и нескольких помощников, чтобы караулить посменно. Обычные засады я не чую, только порождений тьмы, а с тех пор, как погиб Жулик... Словом, это куда как проще, чем лезть на башню, рискуя попасться.

Ее мабари, как же Натаниэль умудрился про него забыть? Впрочем, тут людей-то считать устанешь, а собаку...

-- Найдите время и загляните ко мне, - сказал Эддельбрек. - У меня как раз подрастают три прекрасных пса, уже обучены. Если один из них признает вас хозяйкой... Потерю это не восполнит, но еще один добрый боец не помешает.

-- Да, благодарю.

-- В любое время, как будет удобно. Что до стрелка... Я не открою великой тайны, если скажу, что когда Хоу лишили владений, отдав их Стражам, недовольных было много, и еще больше их стало, когда выяснилось, что командором прислали вас - с вашей неоднозначной репутацией.

Элисса улыбнулась.

-- Прошу прощения, - продолжал лорд. - Но я помню вас ребенком - тогда вы были умны, и едва ли поглупели к сегодняшнему дню.

-- А вы все так же прямы и нелицеприятны, - хмыкнула командор. - Да, я знаю. Многие считают меня интриганкой, погнавшейся за короной, а когда дело не выгорело, бестрепетно отправившей ставшего ненужным любовника на смерть. Пусть их болтают. Значение имеют только дела, и мои мне известны. Но в последний год эрл Рэндон наворотил такого - прости, Натаниэль, - что аукается до сих пор и будет аукаться еще долго. Сейчас у меня на столе два прошения на одну и ту же землю, и кому я ни отдай эти владения, второй останется недовольным...