Проблема для некроманта – 2 . Часть вторая (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 41

Я прокусила ладонь, глядя на лицо мужа, снова потерявшее всякое выражение. В историях про зомби страшны не разлагающиеся маски мертвецов, а осознание, что близкий человек превратился в бездумное чудовище, несущее смерть тем, кого он любил и кто любил его.

Винсент зашипел, выгибаясь в веревках – Стерри отрезал нити силы.

– Хочешь прореветься? – поинтересовался он у меня так, будто речь шла о чем-то совершенно естественном. Попить, перекусить, порыдать.

– Потом. Когда все решится, так или иначе.

Если все кончится плохо, реветь будет поздно, но сейчас в любом случае не время.

Стерри кивнул, коротко двинул Винсента в висок. Я охнула.

– Передохни немного, – сказал профессор, указывая на свободный стул. – Силы тебе понадобятся.

– Винсенту голова – тоже. – Я передернулась, глядя на безжизненное лицо мужа.

– Если ты не справишься – уже не понадобится.

Умеет подбодрить, ничего не скажешь! Я мотнула головой, собираясь сказать, что отдых не нужен, но профессор прямо-таки запихнул меня в кресло. Жестко придержав за плечо, схватил другой рукой за подбородок. Я дернулась, и он прикрикнул:

– Тихо посиди, шрамы только мужиков украшают!

Он выпустил мое плечо и коснулся скулы. Я замерла, позволив невидимым иголочкам сшивать распоротую кожу.

– Он тебя так? – Профессор мотнул головой в сторону Винсента.

– Да. Легко отделалась.

– Многие на твоем месте судили бы иначе.

Я бы тоже судила иначе, будь, ударивший меня муж в здравом уме.

– Мне доводилось обследовать женщин с побоями и исследовать трупы умерших от побоев. Винсент очень старался не причинить мне вреда.

Даже если ему удавалось сдерживать чужую волю совсем немного.

Стерри взял мою руку, потянул вверх рукав, разглядывая порез на предплечье.

– Это тоже Винсент?

– Нет, это… – Я заколебалась, стоит ли называть имя. Сейчас, когда я могла взглянуть на произошедшее немного отстраненно, начало мерещиться слишком много неувязок в словах и действиях ведьмака. Но профессор смотрел выжидающе, и я все же сказала. – Это Освальд. Открыл дом ключом Кэри, – я кивнула на стол, где из-под тетрадей выглядывала рукоятка кухонного топорика и позеленевшая цепочка.

Глаза Стерри на миг расширились.

– Я подозревал другого, —добавил он задумчиво. – Вот, значит, куда Освальд ездил на самом деле. И как ты сумела его одолеть?

– Я и не сумела, это дом его одолел. – Я потерла розовую полосу, оставшуюся на месте пореза. До чего сложно привыкнуть к местным методам лечения. – Спасибо. – Добавила: – Только я не уверена, что это действительно был Освальд. Долго объяснять, но…

– Объяснишь, когда сделаем дело. Расскажешь, как справилась с Освальдом и почему думаешь, что это не он. Достать эту тварь нужно обязательно, даже если у нас не получится вернуть мальчику свободную волю. – Профессор пожевал губами. – Ты спросила, в чем подвох. Проще было бы сказать, в чем нет подвоха. Ты – даже не недоучка, и учить тебя некому, ритуал я собрал на коленке, и допущений слишком много. Не поручусь, что не притянул кое-что за уши, потому что очень хочу верить, что невозможное возможно. Вот.

Он протянул мне исчерченный лист. Я посмотрела в схему. Где-то я уже это видела…

– Профессор, не могли бы вы дать мне книгу, с которой я работала утром?

– Поняла, значит, – усмехнулся он.

Схема была очень похожа на ту, что я расчерчивала уже дважды. Похожей, и все же другой, но я не взялась бы судить, чем они отличаются, не имея перед глазами обе.

– Я бы хотела сравнить это с той, что используют, проверяя, нет ли ментального вмешательства.

– Конечно, вот. – Он протянул раскрытую книгу и склонился из-за моего плеча. – Смотри, в чем разница.

Схема, предложенная профессором, была сложнее той, которую я знала, и в то же время… логичней, что ли. Вроде наверчено так, что мозги в трубочку сворачиваются, а стоило профессору начать объяснять, и все раскладывалось по полочкам. Или это просто потому, что исходную мне пришлось копировать, точно попугаю, не понимая смысла, а сейчас профессор не поленился объяснить, что из чего вытекает? Как-то получалось у него разжевывать сложные вещи быстро и просто. Когда я начну расчерчивать эту схему, мне по-прежнему придется сверяться с источником, но сейчас я, по крайней мере, буду понимать, что означают символы и почему они скомбинированы именно так.

Если в рассуждения профессора не закралась логическая ошибка, которую мы не заметили оба. Если верно его предположение, будто схема, которую некроманты использовали для того, чтобы выявить ментальное воздействие, на самом деле была трансформирована из той, которую можно было бы назвать средством ментального исцеления. Если профессор правильно додумал недостающее.

Если.

– Вы ведь не можете знать, как действовали ведьмы, – сказала я, в который раз пересматривая схему. Не потому, что хотела поймать его на ошибке или всерьез считала себя умнее профессора. Но пусть лучше он лишний раз подумает и, возможно, увидит что-то, упущенное до того. – Какими методами. Ваш дар…

– Огонь. – На ладони Стерри мелькнул и пропал язычок пламени. – Но теория магии всеобъемлюща. Закономерности одинаковы, вне зависимости от дара. А я преподавал теорию магии полжизни. Если хочешь, потом объясню подробней, почему я решил, что некроманты позаимствовали схему у ведьмаков. Сейчас время поджимает.

В его словах была логика. В конце концов, вселенная едина и ее законы тоже, на уровне молекул и атомов разница между химией и физикой почти незаметна. С другой стороны…

– Теоретически можно и миндалины удалять через трансректальный доступ, – проворчала я, пытаясь справиться со страхом. – Но на практике никто даже пробовать не будет хотя бы потому, что не найдет подходящих инструментов. Разве дар – не инструмент? Разве от инструмента не зависят действия?

– Трансректальный?

– Через прямую кишку.

Профессор приподнял бровь: видимо, представить этакий заковыристый метод получилось не сразу. Но ответил без улыбки.

– В твоих рассуждениях есть резон. Потому сам я даже пытаться не стану реализовать эту схему. Некромант, возможно, смог бы что-то сделать, если бы обладал огромным запасом сил. – Он покосился на Винсента и задумчиво покачал головой. – Ведьме понадобятся некоторые усилия, но вовсе не запредельные. Если я не ошибаюсь.

– Проверить можно только одним способом, верно? – Я сцепила руки, чтобы не видно было, как они дрожат. – Что будет, если вы ошибаетесь? Или если я не справлюсь?

Глава 30

Стерри пожал плечами.

– Ничего особенного. Если я ошибся в чем-то принципиальном, просто не сможешь влить силу в символы. Если ошибка незначительна, схема не сможет перенаправить силу как нужно. Заклинание сорвется, тебя накроет отдачей. Мальчик останется под чужим контролем и мне придется его убить. – Профессор улыбнулся краем рта. – Ты знаешь, что сейчас его единственная наследница? Даже если у него написано завещание, после подтверждения брака в храме оно недействительно.

Если это и было шуткой, то не слишком удачной. Но я сомневалась, что он шутит. Особняк в центре города и сейф с золотом. Убивали и за меньшее.

– Деньги не согреют в холодную ночь, так что засуньте себе это наследство… – Я вздохнула и медленно выдохнула, пытаясь привести нервы в порядок. – Прошу прощения, профессор Стерри. Работать будем здесь или перенесем Винсента?

Ковер выскользнул из-под ножек моего кресла, обнажая доски пола. Я вцепилась в ручки, едва не вывалившись. Что ж, намек понят: на старших не огрызаются.

– Места достаточно. – Профессор руками передвинул кресло со все еще бессознательным Винсентом в центр освободившегося пространства. Протянул мне мелок – Давай, пока не очнулся. Не хотелось бы снова бить его по голове.

Винсент пришел в себя, когда до завершения схемы мне оставались последние символы. Я буквально спиной почувствовала взгляд. Следом догнало ощущение опасности, но прежде, чем я успела поднять голову, Стерри перехватил заклинание. Винсент забился, застонав. Снова обмяк, и до меня донеслись его гнев и отчаяние. Не знаю, чего мужу стоила борьба с внушенным приказом, но силы заканчивались, и надежда тоже.