Прах к праху - Джордж Элизабет - Страница 60

– Потому что между нами будут другие отношения. – Он скатал свою постель. – Не обязательно так вести себя с мужчинами. Есть и другие способы утвердиться.

– Например?

– Быть самой собой. Чего-то стоить. В том или ином плане.

– Ой, ну хорошо. – Я села, прикрывшись одеялом. – Начинай, – сказала я.

– Что начинать?

–Лекцию, которую тебе не терпится мне прочесть. Только будь осторожен, потому что я ведь не твой зверек и могу уйти в любой момент, когда пожелаю.

– Тогда почему не уходишь?

Я сердито на него посмотрела. Ответить я не могла. У меня была квартирка в Эрлс-Корте. Постоянные клиенты. Ежедневная возможность распространить свой бизнес и на улицу. Пока я имела желание делать все что угодно и пробовать все что угодно, у меня был стабильный источник дохода. Так почему я оставалась?

Тогда я думала: «Потому что хочу показать тебе, что к чему. Прежде чем все кончится, недоносок, ты у меня будешь выть на луну, я тебя так распалю, что ты будешь передо мной на брюхе ползать, только чтобы полизать мне ноги».

А для осуществления этого плана мне, разумеется, нужно было остаться на барже.

Я схватила свою одежду, лежавшую на полу между спальниками. Торопливо оделась, сложила одеяло, пригладила волосы и сказала:

– Хорошо.

– Что?

– Я тебе покажу.

– Что?

– Как быстро я бегаю. Как далеко. И все остальное, что тебе в голову взбредет.

– Будешь лазать?

– Отлично.

– Прятаться?

– Прекрасно.

– Ползать по-пластунски?

– Надеюсь, ты убедишься, что в позе на животе мне нет равных.

Он покраснел. Это был первый и последний раз, когда мне удалось его смутить. Он наподдал деревянную чурку и произнес:

– Ливи.

– Я не собиралась тебя дразнить, – сказала я. Он вздохнул.

– Дело не в том, что ты проститутка. И никакого отношения к этому не имеет.

– Имеет, – возразила я. – Да меня вообще здесь не было бы, не будь я проституткой. – Я поднялась на палубу. Он вышел вслед за мной. Был серый день, дул ветер. По дорожке, идущей вдоль берега, с шуршанием неслись листья. Пока мы стояли там, вода канала подернулась рябью дождя. – Отлично, – сказала я. – Бежать, карабкаться, прятаться, ползти. – И я сорвалась с места, чтобы показать следовавшему за мной Крису, на что я в действительности способна.

Он проверял мои навыки. Теперь мне это очевидно, но в то время я предположила, что он разрабатывает стратегию, как бы не поддаться мне. Понимаете, тогда я не знала, что у него есть какие-то другие интересы. В те первые несколько недель, что мы провели вместе, он работал на барже, встречался с клиентами, которым требовался его опыт для реконструкции их домов, заботился о животных. Вечерами он оставался на барже, в основном читая, хотя и слушал музыку и делал десятки телефонных звонков, которые, как я предположила – по деловому тону Криса и его постоянным обращениям к плану и топографической карте города, – были связаны с его работой по гипсу и дереву. Впервые он ушел вечером примерно через месяц после нашего знакомства. Сказал, что идет на встречу – пояснил, что это ежемесячное мероприятие с четырьмя школьными друзьями, в каком-то смысле так это и было, как я обнаружила позже, – и предупредил, что вернется не поздно. И не обманул. Но потом на той же неделе он ушел вечером во второй раз, а затем и в третий. На четвертый раз он вернулся только в три часа утра, разбудив меня грохотом. Я спросила, где он был. Он ответил только, что перебрал, после чего упал на постель как подкошенный и отключился. Неделю спустя все повторилось. Крис сказал, что встречается с друзьями. Только в этот раз на третью ночь он вообще не пришел домой.

Я сидела на палубе с Тостом и Джемом и ждала его. По мере того как шли часы, моя тревога за него стала рассеиваться. Ах так, подумала я, в эту игру я тоже умею играть, Я надела обтягивающее платье, блестящие побрякушки, черные чулки и туфли на каблуках и отправилась в Пэддингтон. Подцепила там австралийского киношника, который участвовал

каком-то проекте на студии Шеппертон. Он хотел пойти в свой отель, но меня это не устраивало. Я хотела, чтобы все происходило на барже.

Он был все еще там – спал голышом, – когда Крис наконец вернулся, войдя тихо, как вор, в половине седьмого утра. Он открыл дверь и спустился по ступенькам с курткой в руках. Я не сразу разглядела его против света. Прищурилась, а потом удовлетворенно потянулась, увидев знакомый ореол волос, Я зевнула и провела рукой по ноге австралийца. Тот застонал.

– Доброе утро, Крис. Это Брай. Австралиец. Хорошенький, правда? – М я принялась за дело, отчего хозяйство Брайана должно было увеличиться в объеме. По счастью, он простонал: – Хватит! Я не могу. Я сорвусь, Лив. – Насколько мне было видно, глаз он так и не открыл.

– Спровадь его, Ливи, – сказал Крис. – Ты мне нужна.

Я отмахнулась и продолжила начатое с Брайаном, который пробормотав: «Что? Кто?», с трудом приподнялся на локтях и прикрылся одеялом.

– Это Крис, – сказала я и погладила Брайана по груди. – Он здесь живет.

– А кто он?

– Никто. Он Крис. Я тебе говорила. Он здесь живет. – Я потянула одеяло. Брайан удерживал его. Другой рукой он стал шарить по полу в поисках своей одежды. Я отшвырнула ее в сторону со словами: – Он занят. Мы ему не помешаем. Давай. Тебе же ночью нравилось.

– Это я уже понял, – сказал Крис. – Пусть убирается.

И затем раздался новый звук, кто-то тихонько заскулил, и я увидела, что Крис держит в руках совсем не куртку. В старое коричневое одеяло с рваной окантовкой было завернуто что-то большое. Крис понес это в дальний конец баржи, где располагались животные. Кухня к тому времени была уже закончена, как и уголок для животных и туалет, поэтому я не могла сказать точно, что он там делал. Услышала, как гавкнул Джем.

– Ты хотя бы зверей покормила? Вывела собак? – бросил он через плечо, а потом: – О, черт. Ладно. – И уже гораздо тише, мягко: – Вот. Все хорошо. Все будет хорошо. Тебе нечего бояться.

Мы смотрели вслед Крису.

– Ну я исчезаю, – сказал Брайан.

– Ладно, – отозвалась я, не отрывая взгляда от двери. Натянула футболку. Услышала, как поднялся по ступенькам Брайан и закрылась за ним дверь. Я пошла на кухню к Крису.

Он наклонился над длинным рабочим столом в уголке для животных. Лампу он не включил. Слабый свет утреннего солнца просачивался в окна. Крис ласково приговаривал:

– Все хорошо. Хорошо. Хорошо. Нелегкая выдалась ночь, да? Но все позади.

– Что тут у тебя? – спросила я и заглянула через его плечо на стол. – О, господи боже, – произнесла я, и у меня свело желудок. – Что случилось? Ты был пьян? Откуда он? Ты сбил его машиной?

Это было первое, что пришло мне в голову, когда я увидела бигля, хотя если бы мозги у меня не были одурманены алкоголем, я бы сообразила, что швы, шедшие от собачьего лба до затылка, были недостаточно свежими для первого утра после операции. Бигль лежал на боку и медленно, редко дышал. Когда Крис дотронулся костяшками пальцев до челюсти пса, тот слабо шевельнул хвостом. Я схватила Криса за руку.

– Ну у него и вид! Что ты с ним сделал?

Он посмотрел на меня, и в первый раз я увидела, как он бледен.

– Я его украл, – ответил он. – Вот что я сделал.

– Украл? Этого?.. Откуда?.. Ты что, сдурел? Залез к ветеринару?

– Он был не у ветеринара.

– Тогда где же…

– Ему сняли часть черепа, чтобы добраться до мозга. Для этого они любят использовать биглей, потому что это добрые собаки. Легко завоевать их доверие. Что, разумеется, им и нужно, прежде чем…

– Они? Кто эти «они»? О чем ты.говоришь? – Мне стало страшно, как и в тот вечер, когда я впервые его увидела.

Крис взял пузырек и вату, чем-то смазал швы. Пес посмотрел на него печальными, затуманенными глазами, его обвислые уши словно прилипли к изуродованному черепу. Двумя пальцами Крис осторожно оттянул кожу бигля. Когда же он убрал пальцы, кожа не разгладилась.