Останься моей - Роман Виолетта - Страница 9

– Ты что-то хотела спросить? – вдруг раздается его хриплый голос. И я понимаю, что он снова взял меня с поличным.

Встряхнув головой, привожу свои мысли в порядок.

– О чем ты только что говорил? Что я больше не буду делать?

Уголок его губ слегка вздрагивает. И от этого намека на улыбку, у меня мурашки бегут.

– Пить так много. По крайне мере, не будешь пить, если рядом нет меня.

Я буквально чувствую, как раздражение от его слов опаляет жаром каждый нерв.

– Хватит. С меня достаточно. Не знаю, может, девушкам в вашем окружении нравится подобное общение, но для меня это неприемлемо. Отдайте мне документы, и я поеду.

Он не реагирует на мои слова. Продолжает неспешно нарезать стейк. А когда заканчивает с этим действом, поднимает свою тарелку и меняет ее на мою.

– Поешь, здесь вкусно готовят.

С губ рвется смешок. Он серьезно?! Я продолжаю смотреть на него в упор. Теперь мужчина разделывает свой кусок стейка. Никак не могу понять, он настолько наглый? Или просто хитрит? Почему он ведет себя так, словно мы с ним на настоящем свидании? Будто не знает о моем семейном положении?

– У меня есть муж, – выпаливаю, когда он снова поднимает на меня глаза.

– Сейчас ты со мной на свидании. Не упоминай других мужчин, – я слышу злость в его голосе.

Я хочу ответить ему, но замечаю, что со стороны бара, к нам направляется высокий блондин. Он довольно крупный, одет в шикарный брючный костюм. Белокурые волосы аккуратно зачесаны назад, а в голубых глазах плещется интерес. На всем пути до столика, он не сводит с меня глаз.

– Добрый вечер, – его тихий голос ласкает мой слух. Он останавливается в метре от нас. Брюнет поднимает на него глаза, и, мазнув равнодушным взглядом, возвращает внимание к тарелке.

– Надеюсь, вам все понравилось? Мы долго ждали вас… обещали быть к пяти вечера, – в голосе блондина слышатся недовольные нотки. Он опускает взгляд на наручные часы. Замечаю, что это золотые ролексы.

Брюнет задумчиво трет подбородок, со смехом глядя на блондина.

– Как видишь, не все понравилось. Моя женщина почти ничего не съела.

И в который раз за этот вечер я вспыхиваю от стыда. Зачем он выставляет меня в таком свете?!

– Простите, я не представился, – блондин подходит ближе. – Амир, я хозяин этого заведения.

Вот оно что! Если брюнет дружит с хозяином ресторана, так вот почему он смог попасть сюда. Но, с другой стороны, что может связывать такого богатого человека и ремонтника дорог? Черт… кажется, я совсем сбита с толку.

– Все в порядке? Или вам что-то пришлось не по вкусу?

– Мой собеседник совсем не по вкусу, а ресторан отличный.

На губах Амира искрится улыбка. Он переводит взгляд на брюнета. Громила же, с кривой ухмылкой следит за мной.

– Могу я предложить… – начинает блондин, но громила его перебивает.

– Ты можешь свалить и не маячить, Амир, – произносит небрежно. – Ты не должен верить ее словам.

Брюнет облокачивается о стол, сверля меня пронизывающим взглядом.

– Моя женщина немного не в духе. У нас сейчас решающий период в отношениях. Решается вопрос первенства. Мне попалась сильная и характерная львица, – на этих словах он переводит взгляд к хозяину ресторана. – Сам понимаешь, как сложно оказать влияние на такую.

– В таком случае, могу только пожелать неудачи, – произносит Амир с улыбкой, не сводя с меня голубых глаз.

Я думаю о том, что его глаза похожи на глаза брюнета.

Мужчины смеются, а меня это злит. Такое чувство, что все вокруг водят меня за нос!

– Я ухожу, – бросив на стол салфетку, поднимаюсь из-за стола. Мужчины поднимают на меня удивленные взгляды.

– Документы можете оставить себе. Проще сделать новые, чем дождаться их от вас. Не люблю, когда со мной играют в такие игры.

Спустившись с возвышения, направляюсь к выходу. Внутри меня все полыхает от злости и обиды. Я им не маленькая девчонка, над которой можно насмехаться! И я никому не позволю говорить обо мне в таком тоне.

Когда я подхожу к двери, швейцар перегораживает мне путь.

– Дайте пройти.

– Простите, – слетает тихое, мужчина виновато тупит взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ты не уйдешь без меня, Роксана, – раздается глубокий голос над головой, от звучания которого дрожь пробегает в коленках.

– А я еще не насладился десертом, – я чувствую его спиной. Жар и твердость его тела, запах его парфюма. Он пугает меня.

Его ладонь ложится на мое плечо. Он делает знак швейцару, и тот распахивает дверь.

Передо мной – свобода. Казалось бы, пошли его к черту, и беги со всех ног. Не позволяй ему манипулировать тобой! Но почему я не бегу? Почему позволяю ему снова взять себя за руку и увезти к той вульгарной машине?

Брюнет распахивает пассажирскую дверь и предлагает забраться в салон. Его взгляд каждую секунду колит иголками. Впервые за долгое время я чувствую себя растерянной и смущенной. Будто мне снова семнадцать. Казалось, я уже не способна на такие нежные эмоции.

Одарив его злым взглядом, я наклоняюсь, желая забраться внутрь, но брюнет вдруг выставляет руку, и пока я не устраиваюсь на сидении, он держит ее над моей головой так, чтобы я не ударилась ненароком о корпус машины.

Пока он обходит авто, я сижу в полном оцепенении. Думаю о том, что рядом с ним мои эмоции меняются кардинально, и делают это едва ли не каждую минуту. В один момент он поражает меня до глубины души своей обходительностью и заботой. Такой ненавязчивой, словно для него это в порядке вещей – нарезать мясо для своей спутницы, или защитить от удара в месте, где казалось бы, сложно получить травму. И в то же время я одергиваю себя, и думаю о том, что он до раздражения наглый и самоуверенный. И он в принципе не может быть рядом со мной.

Что ты творишь, Роксана? Зачем позволяешь вовлекать себя в нечто опасное, способное принести тебе массу проблем?

Он устраивается на водительском, и не успевает и слова промолвить, телефон в его руках оживает.

– Прости, – бросив тихое, он принимает вызов, в это же время заводит мотор, выезжая на проезжую часть.

Его длинные пальцы прижимают телефон к уху. Какие они ровные и красивые. Если бы не эти ужасные татуировки, я бы могла сказать, что его руки похожи на руки пианиста.

– Да, – рявкает в трубку грубым голосом, так что мороз пробегает по коже. – Я занят. Мне плевать, решайте самостоятельно этот вопрос.

Он сбрасывает вызов. А я будто только что в себя пришла. Набравшись смелости, решаю покончить со всем происходящим.

– Послушайте… это сплошное недоразумение.

Он бросает на меня беглый взгляд.

– Я не давала вам ни единого повода думать, что у нас что- то выйдет. И даже если бы я не была замужем… мы не подходим друг другу от слова «совсем».

На его губах улыбка.

– Ты переживаешь за свой возраст? Брось, Роксана, он не имеет значения.

– Ваши слова – лишнее доказательство того, что мы из разных вселенных. Говорить женщине о ее возврате – верх неприличия.

Он останавливается на перекрестке. Резко подается ко мне, сокращая расстояние между нашими лицами до нескольких сантиметров. Злость, пылающая в его глазах, заставляет меня испуганно замереть.

– Верх неприличия, когда в глазах такой красотки страх и тоска. Верх неприличия, быть зацикленной на условностях и правилах, и быть несчастной, – в его голосе та же злость, что и в глазах.

– Роксана, ты же красивая баба, так почему элементарные цветы ввели тебя в такой ступор? Твой муж – полный кретин, потому что его жена несчастна. Твои глаза должны сиять, ведь природой тебе дано все, чтобы ты была счастлива. А ты напиваешься на вечере, сбегаешь, только бы не возвращаться туда. Так может, твои принципы неверные, Роксана? И это не я из другой вселенной, а ты потерялась в чужой?

Он говорит так, словно знает обо мне намного больше. Будто мы знакомы не один день. В его глазах столько ярости, словно ему есть до меня дело. Этот мужчина сводит меня с ума.

– Еще вчера вы назвали меня уродиной…