Темный алехандр для принцессы светлых (СИ) - Евтушенко Мария - Страница 2

— Отца здесь нет. — Мелан улыбается, смотря на фея с задорным вызовом.

Он лежит слишком близко, чтобы я не могла не почувствовать его нарастающее возбуждение, все более явственно упирающееся в моё бедро. Я не отстраняюсь, наслаждаясь этим прикосновением, как всегда. Другая близость с ним мне недоступна.

Мелан жестом подзывает вампиршу к себе, и она с радостью возвышается над ним. Он мягко притягивает к себе её лицо, впиваясь в её губы поцелуем. А ведь на её губах вкус моего оргазма. И прямо сейчас брат пробует меня, хоть и не напрямую. И меня от осознания этого и созерцания его порочного поступка обдает жаркой волной. О да, брат. Я тоже готова к новому полёту. Но, похоже, у Арлавиэла другие планы.

— Приём уже через час. Нам нужно уйти прямо сейчас, если мы не хотим опоздать, — напоминает нарушитель нашего покоя.

Я перевожу затуманенный от желания взгляд на фея. Убеждаюсь — он хочет остаться, но долг превыше всего. Так же, как и для нас с Меланом.

— Мы вернёмся ночью, — обещаю вампирше. — Будет окошко для нас?

— Втроем, — добавляет Лав, улыбаясь ей. — Ты же не оставишь нас голодать, Симона?

— Вам всегда рада. — Вампирша откидывается на подушки, наблюдая, как мы одеваемся с долей сожаления.

Если верить её словам, у неё мало таких щедрых и ласковых клиентов, как мы. А мне некстати подумалось, что именно щедрость наша радует её больше всего. Хоть она не может имитировать оргазмы с нами. Фей в этом не обмануть. Мы всегда чутко понимаем эмоции. А вампиры к тому же испытывают к феям особую страсть. Так что она не только хорошо заработает, но еще и получит массу удовольствия.

Если бы мы не спешили, я бы немного покапризничала. Возможно, позволила бы жениху себя одеть. Но не сейчас. Сперва дела государства, а после утехи. Я люблю секс, но народ свой люблю больше.

2

В тронном зале правителей ангелов много присутствующих. Сам аргх Сефарин сидит на высоком золотом троне. А рядом с ним, так же высоко, его супруга — аргхиня ангелов, Винсентта. Их первенец, Габриил, стоит немного левее матери, сложив руки за спиной. Представители этого народа столь же горды, сколь и красивы. И Габриил в своей неизменной манере окидывает толпу надменным взглядом.

Он никогда мне не нравится — и никогда не нравился, поскольку всегда смотрел на меня свысока, так, словно я недостаточно имею прав на то, чтобы дышать с ним одним воздухом. Он презирает мой народ. И я счастлива, что у ангелов трон не переходит по наследству, аргхов выбирают их сенаторы, а это значит, что Габриил может не стать следующим правителем. Хотя, учитывая его заслуги в военном деле, именно его и выберут. Боюсь этого дня. Как-то раз, когда я уже была достаточно взрослой, родители привезли меня сюда. Именно тогда, будучи ещё совсем мальчишкой, Габриил в злости сказал мне, что, когда станет аргхом, сразу же пойдёт на нас войной, потому что мы, феи, недостойны существовать. Что мы позорим Свет. Тогда мы с Меланом не придали значения словам ребёнка. Мы были хоть и старше, но ненамного.

С того разговора прошло немало времени. Многое изменилось. Теперь в тронном зале, кроме детей Света, присутствуют порождения Хаоса. С некоторыми народами мы вынуждены объединиться против детей Бездны. Мой отец мог бы вместо Арлавиэла отдать меня в жены Габриилу, для укрепления союза, если бы престолонаследование у ангелов имело место. Но нет. Что очень хорошо для меня. Поскольку моё мнение в данном вопросе вообще никого не интересует. Хоть и очевидно то, что с возрастом Габриил стал сдержаннее, лояльнее относиться к феям, своего презрения ко мне лично он никогда не скрывал.

— Не обращай внимания на этого зануду, — шепчет мне на ухо мне Джэйда.

Я добродушно ей улыбнулась. Принцесса фурий, детей Хаоса, понравилась мне с первой встречи. Мы сдружились со временем. Хоть её интерес ко мне тогда был вызван не желанием узнать меня ближе, а присутствием рядом со мной тёмного фея. Мелан, как представитель своего народа, для ближних к нам Сфер — большая редкость. Его положение при короне фейского государства делает его желанным кавалером для многих женщин. Его обаяние, экзотическая красота и манеры — приятный бонус. А слухи о его раскрепощенности, выносливости в постели и неукротимом сексуальном голоде только подталкивают охочих до удовольствий предложить ему себя.

Мелан никогда ни за кем не бегал, ни с кем встречи не искал. Но разборчивым его не назовешь. Он мало кому отказывает. Красивые и не очень, богатые или благородные, женщины или мужчины — это не имеет для брата значения. Он выбирает по каким-то непонятным мне критериям. Только одно у него условие. Если у Мелана есть выбор уединиться с кем-то или разделить удовольствие со мной, он всегда выбирает второе, постоянно приводя своих партнёров в мою постель.

Когда наши с ним игры на троих уже стали главной темой для обсуждения при дворе, мать отругала нас, а отец пригрозил запереть, если мы не прекратим совращать молодёжь из благородных семей. Естественно, наши заверения о том, что эти якобы невинные юные феи приходили сами, проявляя инициативу, во внимание приняты не были. Так мы впоследствии и стали посещать дома утех, а я определилась в своих предпочтениях.

В компании жениха и брата я направляюсь поприветствовать аргха ангелов.

— Пусть Свет озаряет твой путь, юная Айрин, — говорит мне Сефарин.

Мелана они игнорируют. Он в глазах высшего сословия всего лишь телохранитель. Или дорогая игрушка. Потому что содержать полудемона — увлечение весьма затратное.

Мы обмениваемся любезностями, в то время как Габриил молча сверлит меня злым взглядом и кривит нос так, словно от меня воняет. Хоть я и привыкла к его на меня реакции, по-прежнему каждый раз неприятно. Я искренне поздравляю Сафарина и Винсентту с рождением такой долгожданной дочери.

Жестом благодарю за гостеприимство и отвечаю в том же духе:

— Пусть Свет благословит вашу дочь и наделит ее своей мощью!

У них семь сыновей, и вот наконец Свет благословил их семью дочерью. У ангелов рождается очень мало девочек. Примерно одна женщина на сотню мужчин. С этим связано их трепетное отношение к прекрасной половине их народа. А также тот факт, что, несмотря на всю свою неприязнь к сексуальной свободе, огромное количество правил и табу по этому поводу, ангелы все же терпят присутствие борделей в своей родной Сфере. Хоть большинство из них и стараются не прибегать к таким контактам. К слову, однополая любовь между ангелами — это смертный приговор.

Габриил же самолично возглавляет движение за чистоту тела и духа, своим примером показывая, насколько возвышает воздержание. Не будь я принцессой фей, всплеснула бы руками в восторге. Потому-то он и злой такой.

Джэйда уже произнесла приветственную и поздравительную речи для виновников торжества и терпеливо ждет нас в центре зала, среди других гостей. Она здесь совершенно одна, даже не прихватила охрану. Принцесса фурий предпочитает одиночество и в сопровождающих не нуждается. Чем вызывает у меня восхищение. Обладай я подобной силой, тоже могла бы держаться независимо.

А мне даже не позволено выбрать того, с кем я проведу всю свою долгую жизнь. Против выбора моих светлейших родителей я ничего не имею, однако хотелось бы, чтобы этот выбор у меня все-таки был.

— До чего же хорош сученыш, — заговорщически подмигивает мне подруга, едва я останавливаюсь напротив нее.

Она старше меня раза в три, а уж Габриил по сравнению с ней и вовсе мальчишка. Бросаю на него взгляд. Да, очень хорош. Особенно в этой своей стойке телохранителя и сияющих золотисто-белых доспехах. Его белокурые, слегка вьющиеся волосы блестят, словно сам Свет притаился в них, но суть свою скрыть не смог. Блики ламп отражаются в зубьях его головного убора, похожего на корону.

Габриилу пророчат великое будущее, и все, кто знаком с ним, уверены, что, став аргхом, он приведет их народ к процветанию. А сами ангелы видят в нем пример для подражания. Черты его лица идеальны и невероятно прекрасны, так что их не портят даже плотно стиснутые челюсти и сосредоточенно сведенные на переносице брови. Он следит за гостями в зале, каждую минуту ожидая нападения. И это неудивительно, ведь его семья сейчас слаба как никогда из-за появления дочери.