Теотль Сухоруков (СИ) - Кленин Василий - Страница 60

— Помнится, ты говорил о 20 тысячах, — подсказал мне Ичтакауэка.

— Да. Это примерные расчеты, но, если говорить именно о воинах, то все наши альтепетли смогут собрать не больше 20 000. Конечно, можно поднять крестьян. Но чем их вооружить? Палками? Да и не пойдут крестьяне в далекий поход. Вот и окажемся мы: один наш воин против их пяти. Еще и на их родной земле.

— Но, если мы обучим их твоим тайнам? Вооружим чудесным оружием? — не унимался Машишкатль.

— На это уйдет не один год, — улыбнулся я. — Но даже, если так. Ты знаешь, тлатоани, какой поход нас ждет? Огромное войско, которое не так просто прокормить, пойдет на запад, в Анауак. Сначала мы окажемся в землях аколуа. Допустим, они устрашатся и не выйдут из Тескоко. Мы выйдем к берегу великого озера. Теночтитлан стоит на озере, к которому ведут узкие дороги-дамбы. Нам придется идти по ним, ибо нет в мире лодок, которые могли бы вместить наши 20 000. А на узкой дамбе нас остановит даже малый отряд. Так и простоим, пока враг не соберется.

— А, если часть войска пустить по дамбе, а других — посадить на лодки? — оживился Тольтекатль. — Воины с лодок высадятся в самом городе и ударят в спину!

— Неплохо, — улыбнулся я. — Но в городе живет 30 000 мужчин. Сколько ты посадишь на лодки? Две четырехсотки? Три? Их просто затопчут, пока наше войско будет стоять на дамбе.

Все вокруг приуныли.

— И это не всё. Пока мы топчемся перед дамбой, на востоке соберутся аколуа. Правитель Тескоко может перекрыть полуостров, на которым мы стоим. Отрежет нас от поставок еды. Либо наоборот — двинется в нашу долину. Где вообще нет войск!

— Надо их догнать и уничтожить! — вспыхнул Машишкатль.

— Разумеется, мы так и сделаем, — серьезно согласился я. — А в это время астеки всеми силами ударят нам в спину. Мы сами поместим себя в окружение.

Снова мрачная тишина.

— А если сначала разгромить Тескоко? — оживился Тольтекатль. — Чтобы не дать нас окружить. Мы ведь сильнее одних аколуа?

Я с уважением посмотрел на правителя Уэшо. Пока он давал самые здравые идеи.

— Думаю, сильнее. Но даже все вместе мы не победим аколуа за один день. И за месяц не победим. А за это время астеки будут кричать повсюду: Смотрите! Пришли жестокие завоеватели! Идите к нам, и мы вместе одолеем войско Змея-Скорпиона! — я вздохнул. — И ведь придут. Не все, но многие. За эти 20 дней в Теночтитлане соберется двое-втрое больше воинов, чем есть у нас. Мы им и без дамб проиграем. В чистом поле.

— Что же нам делать? — мрачно спросил Машишкатль, утративший пыл.

— Ждать. Сегодня мы намного ближе к нашей победе, чем год назад. Но еще очень далеко. Надо ждать и готовиться. Чтобы мы становились сильнее, а астеки — слабее.

— Ну, с первым понятно, — кивнул Ичтакауэка. — А астеков мы как сделаем слабее?

— Оставить их одних. Надо сделать так, чтобы подданные ненавидели их еще сильнее. А союзники — не доверяли.

— Но как?

— Не знаю. Пока не знаю.

Разговоры в тени 6

— Будешь какашут?

Сухорукий бог указал здоровой рукой на стол. Очень высокий стол. Да и сам Змей-Скорпион сидел на какой-то высокой штуке, так что зад его возвышался над полом на целый локоть. И самозванец делал вид, что ему это нравится.

— Какая щедрость — для простого пленника! — Чичинтламати протянул руку к теплой чашке и жадно пригубил.

И еле сдержал гримасу. Ни крови, ни муки в напитке не было. Просто сваренный какашут, да еще и с чем-то сладким. Дорого, но нелепо — как и всё, к чему прикасается этот странный «бог».

— Ты обещал мне рассказать о своем боге, — обозначил тему разговора долговязый калека.

— Я так долго просидел в яме, что решил, что тебе это уже неинтересно, Змей-Скорпион! — улыбнулся жрец.

— У бога много дел, — улыбнулся сухорукий. Какой же он странный!

— Тогда я с радостью поведаю тебе: бог, которому отдал я и жизнь свою, и душу — это Тонатиу, вечноюный владыка.

— Солнышко? — Змей-Скорпион вздел брови. — Однако, кровавую службу ты принял для такого светлого бога.

— Кому, как не ему нужна такая служба! — пылко возразил пленник хозяину. — Тонатиу нуждается в силе ежедневно. Каждый вечер, спускаясь под землю, Нисходящий Орел может погаснуть. Неужели ты не слышал об этом? Ему нужна кровь жертв. Увы, из этого похода я не смог привести пленников, Но в двух битвах я всласть напоил моего бога кровью тлашкальтеков. И твоих воинов тоже.

Калека молчал, жуя нижнюю губу. Наверное, не стоит его слишком злить.

— Я слышал про вашу веру о Солнцах, — наконец, заговорил верзила, проигнорировав дерзкие слова пленника. — Вы считаете, будто Солнц было много, но каждое гибло в катастрофе. И ваши жрецы уверены, что кровь каких-то жалких людей способна сделать сильнее самого бога.

Чичинтламати вспыхнул, сжав кулаки… Но замер.

«Он ведь точно также попытался задеть меня! — озарило жреца. — И у него это почти получилось!»

Впервые ему попался такой интересный боец словесных битв.

— Нам открыта истина. Как странно, что ты не ведаешь ее, Змей-Скорпион. Кто-то мог бы подумать, что ты не совсем и бог, раз не общаешься с иными Сильными.

На этот раз стрела не достигла цели: сухорукий явно ждал удара и лишь улыбнулся, сохраняя холод в глазах.

— Четырежды боги возжигали Солнца из заботы о мире. Первым Солнцем был грозный Тескатлипока, вторым — мудрый Кецалькоатль, третьим — могучий Тлалок, четвертой — щедрая Чальчиутликуэ. Но, лишенные поддержки людей, лишенные силы крови, эти Солнца гибли, а мир разрушался до основания. И сейчас мы все должны поддерживать Солнце-Тонатиу, особенно, в эти грозные годы.

— Какие громкие имена, — кивнул сухорукий. — Первыми Солнцами были самые великие боги. Странно, что сейчас мир освещает малоприметный бог. Почему так?

Разговор выходил не совсем туда, куда хотелось пленнику. Но пока он решил поддержать интерес самозванца.

— Вот поэтому я люблю моего бога больше прочих, Змей-Скорпион. Ведь до начала Пятого Солнца был он совсем невеликим божеством. И носил он тогда совсем другое имя.

— Какое же? — у сухорукого проснулся настоящий интерес. Он и впрямь не знал.

— Полным Язв звали его, Нанауацином. Давным-давно родила его госпожа Обсидиановая Бабочка, владычица страны Тамоанчан. Но она оставила сына, и юного бога вырастили владыка грез Седьмой Цветок и ветреная Цветочное Перо. Много славных дел сделал Нанауацин, но не ценили его. Ибо был он мал, некрасив и покрыт незаживающими болячками. Когда погибло Четвертое Солнце, а мир погрузился во тьму и холод, боги решили попробовать еще раз. Смогли они разжечь чудесный огонь. Чтобы стать Солнцем, следовало войти в него. Избрали для этого гордого и прекрасного Текцистекатля. Ему предстояло стать солнцем. А уже в угасающее пламя должен быть прыгнуть и Полный Язв, чтобы стать Луной. Трижды подходил Текцистекатль к огню, но не выдерживал жара. Боялся прыгнуть. Боги были в ужасе: ведь зажечь новый огонь у них уже не хватит сил. И тогда Нанауацин спас всех. Молча подошел к огню и прыгнул в него! Тут же сгорело его уродливое тело, и стал он прекрасным, ярким, пылающим Тонатиу. Устыдившийся Текцистекатль кинулся следом, но теперь он только Луна, бегущая следом за Солнцем.

Чичинтламати посмотрел на сухорукого: тот слегка убаюкался его речами. «Он всего лишь человек! — улыбнулся жрец. — Но еще слишком рано…».

— Теперь ты понимаешь, почему я так люблю моего бога?

— И впрямь хороший бог, — серьезно кивнул верзила. — Легко быть героем, когда ты намного сильнее противников. Это — как бить детей. Никакой славы. А вот попробуй стать героем, когда ты изначально маленький и слабый…

— Или у тебя одна рука, — тихо-тихо добавил пленник.

Лживый бог аж вперед подался! Эта стрела цель не поразила, но явно нашла брешь в броне сухорукого.

— А ты тоже хороший собеседник, — улыбнулся Змей-Скорпион. — Но на будущее — не стоит недооценивать мою правую руку.