Гаситель (СИ) - "Mae Pol" - Страница 3

«Выдыхай».

Он снял и вновь нацепил на нос очки. Снова добрался до ручья, зачерпнул воды и умылся, вгляделся — лицо похоже на прежнее, в голове звенит, но два сливается в одно.

«А кто я тут буду?»

«Айнар Венегас — или все же Рави Иванов?»

«Угу, а еще можно задуматься о бабочках, снах или мудрецах».

Проще всего оказалось воспринимать происходящее вроде компьютерной игры. Он здесь, у него персонаж с легендой. «Просыпайся, соня, тебя даже вчерашний шторм не разбудил» и все такое; когда-то Рави патриотично выбирал редгардов.

«Или», — он подумал об этом не сразу, потому что прожил всю жизнь в России, о культуре своей матери больше читал, чем действительно впитывал ее с метафорическим молоком, — «Я аватар, у меня одно лицо или несколько, но все они одно, и все имена принадлежат мне, все аспекты — это я».

«Ищи женщину по имени Гарат Ашшала».

В саквояже он нашел одежду, похожую на ту, которую знал Рави.

«Давай договоримся, аватар. Давай ты будешь все же Айнаром Венегасом, ну или придумай какое-то другое имя, раз уж ты беглый раб».

— Разговаривать с собой — признак безумия.

Белка хихикнула с дерева. Только потом он осознал, что это вовсе не та белка. Новая мелкая и непримечательная, серовато-бурая шерсть, из всех интересов — те золотистые орехи на ветви.

Айнар так Айнар.

Лес опасен. В нем водятся странные твари, мотыльки-хищники — не самое худшее. Слишком много соли в почве, причем, большая часть этих солей ядовита, от треххлористого фосфора до солей фосфоновых кислот. Местные травы, деревья, мхи, лишайники, а за ними насекомые и млекопитающие приспособились. Им помогают дикие Искры.

Искры — это магия.

«Какая еще…»

Но Айнар Венегас знал о магии — по крайней мере, не меньше, чем многие. Рабам не доверяли Искр, поэтому он видел шедевры Светочей только на расстоянии. Искры лечат и орошают почву вместо воды, заставляют плыть лодки, по сравнению с которым бумажный кораблик первоклассника — шедевр судостроения. Людям не нужно ничего, кроме Искр. Светочи правят миром и берут за свои услуги справедливую цену.

Так было… всегда?

Как пересечь лес, наполненный дикими Искрами.

«Никак, ты умрешь».

— Гарат Ашшала.

Имя перекатывалось на языке, закругленное и мягкое. Белка Татьяна подсказала: наверное, эта Гарат Ашшала живет в лесу?

Так почему бы просто не идти, пока не найдешь ее?

Башмаки из плотной кожи ступали по дернистому настилу. Почва казалась болотистой, вода проступала иногда ржаво-красная, иногда темно-синяя, как вылившиеся из шариковой ручки чернила. Саквояж тянул руку.

Айнар остановился и открыл его.

Инструмент для нанесения резьбы. Молоток, пила. Несколько отверток, мотки проволоки. Колбы с реагентами. Даже толстая тетрадь с карандашом — надпись «Kooh-i-Noor» на миг вернула в магазин канцелярских товаров где-нибудь в паре кварталов от метро, напротив KFC, но, когда попытался написать первое, что пришло в голову, свое имя на форзаце тетради, появились незнакомые символы.

Да нет, знакомые. Раб их не знал прежде, а теперь понял. Это на глеорском.

«Рабочий журнал Айнара Венегаса».

— Гарат Ашшала.

Словно это могло помочь. «Дальше будет легче».

Наверняка, решил он, вдыхая пахнущий прелыми листьями и сыростью воздух. Уже хотелось есть и отдохнуть. Неплохо бы этой женщине найтись в ближайший час-полтора.

Сначала идти было приятно, невзирая на болотистую местность. Трава-дерн пружинила, как напольное покрытие в дорогом фитнес-клубе. Сплетенные ветви деревьев, темно-коричневые в оттенок красной охры и ярко-зеленая листва образовывала купол. Нити лиан добавляли ощущения каких-то декораций, сиджиая из фильмов, а то и вообще компьютерной графики в видеоигре.

Отравленные листья, лианы-пожиратели, деревья с корнями, похожими на кровеносные сосуды: глубокие артерии и вены, поверхностные капилляры, лес — огромная живая тварь. У нее нет сердца, но кровь качается исправно, питает симбиотических паразитов, все вместе фильтрует отраву — только поэтому почва плодородна, а вода не превратилась в плавиковую кислоту.

Иногда приходилось останавливаться. Ксифопагическая путаница в голове заставляла тереть лоб: сиамских близнецов еще можно разделить, а если они оба в одном теле? И чем все это закончится?

«Я умру?»

Кто это думал? Беглый раб или человек, который еще сегодня утром сверялся по старенькому смартфону с навигатором «как проехать в далекие гребеня».

Лес. Белки. Или какие-то еще твари. Несколько раз попадались черные мотыльки — здоровенные, в ладонь величиной. Они шевелили крыльями и летели за Айнаром, тот отмахивался, как-то даже раздавил: крылья оказались хрупкими и колючими, как тонкое стекло, а тельце раздутым и мерзко-мясистым. На пальцах остался липкий сок. Айнар с инстинктивной брезгливостью отер руку о какие-то листья, взвыл — обжегся.

Лишь бы не борщевик. Для борщевика тут солнца маловато — почти совсем нет, темно, как в траншее. В шахте. Там еще были чадные лампы, потому что настоящую Искру жалели на рабов переводить.

Лес спускался.

Айнар мог поклясться, что на самом деле, нет: ровно, даже чуть вверх по небольшому склону, заваленному позапрошлогодней листвой — под ногами она тоже хрустела, заставляя содрогаться. Потом чуть вниз, снова вверх, ничего примечательного.

И все же лес спускался, каждый шаг — будто вниз по длинной-длинной лестнице. Может, лестница эта винтовая, но все равно, ты огибаешь ось, на новом витке оказываешься на ярус ниже. Красноватые ветви потемнели до оттенка пепла, зато лозы-паразиты вспыхнули ярче, как гирлянды на новогодних елках.

«Цатхан заманивает».

Туда никто не ходит. Люди подбираются к краям то здесь, то там, выжигают все живое. Пепел становится почвой для посевов, хватает надолго, главное — Искры обновлять. Лет сто вытянет, а потом останется пустая земля, но и ее можно переделать в город или дорогу, спуститься вниз, поискать золото, серебро, драгоценные камни.

Или дикие Искры.

«Дикие…»

Мелькнула вспышка: ксеноновой фарой в лицо, не меньше. Айнар выругался «еж твою медь», хотя на языке Глеоры идиома совершенно потеряла смысл по сравнению с великим и могучим.

Искра…

Снова мелькнуло: он успел зажмуриться.

Свет принял облик волка: ненастоящего, волки по одиночку не ходят, и уж точно не сверкают, как долбанный кристалл Сваровски, высекая — да, именно, — искры изнутри себя. Волк был прозрачным: как алмаз или текучая вода. Даже оскаленные клыки мерцали то розовым, то синим, то каким-то непередаваемо-оранжевым. Призрак, видение.

Зубы щелкнули в полуметре от Айнара.

«Беги».

Он побежал.

Глава 3

Айнар перепрыгнул через мелкий ручей и едва удержал равновесие. Коряга торчала из дерна. Он бежал в полумраке под золотым сиянием лоз и радужными бликами настигающего тебя стеклянного волка. Айнар замахал руками, отчаянно ругаясь. Он бежал дальше.

«Куда» — это он подумает как-нибудь потом. Деревья смыкались все плотнее, подлесок-кустарник выставил колючки. Айнар расцарапал руки, длинная ветка плетью хлестнула по лицу, хорошо хоть глаз не задела.

Блики заплясали в колючем переплетении и, заорав, Айнар попытался пробраться внутрь похожих на ежевику зарослей. Вспорхнули мотыльки, среди черных оказались и молочно-белые, крылья жадно ловили блики.

Дыхание хрустального волка коснулось спины.

Айнар ожидал, что оно будет морозным и свежим — существо напоминало сосульку или странную громадную снежинку неправильной формы, но затылок ожег раскаленный воздух, а пахло, как из мусоропровода, нечищеным железом, забродившей кислятиной. Айнар различал оттенки провалявшихся на недельной жаре арбузных корок, колбасных шкурок и пустых пакетов из-под кефира вперемешку с нафталином выброшенных на свалку старых вещей. От вони затошнило, Айнар упорно лез в колючки. Кусты цепляли одежду, но не рвали ее — он заметил это как-то издалека, «ух ты», — и только. Зато руки превратились в сеть мелких царапин.