Туман настоящего. Несколько жизней - Орлова Наталья Леонидовна - Страница 25

Всю ночь на половине отца горел свет и был слышен приглушенный разговор. Рано утром генерал верхом покинул усадьбу.

Отец позвал Сатоко в сад, он был задумчив.

– Смотри, как выросли деревья. Время летит и все меняется. Все необратимо. Ты тоже выросла и стала красавицей. Тебе давно уже пора замуж, я один эгоистично не хотел признавать этого.

– Отец…

– Скажи мне честно, как тебе показался генерал Ицуми? Он занимает высокое положение при дворе, его род древнее нашего…

– Он отвратителен, человек, улыбающийся одними губами, в глазах лютая зима… Отец, не отдавайте меня ему – Сатоко упала на колени, – Пожалуйста!

– Не плачь, хотя генерал крайне настойчив, мы найдем повод отклонить его предложение.

На следующий день в дом был приглашен старик-гадальщик. Он зажег благовония, чинно разложил необходимые предметы и приступил к гаданию: тонкие палочки, обмотанные разноцветными нитками, веером легли перед ним. Старик начал бормотать, менять их местами и покачивать головой, затем достал гладкие камешки с нанесенным на них тонким узором, снова бормотание и покачивание головой.

– Господин, этот брак будет неудачен, он принесет только несчастье – старик был встревожен, – этот брак так же неизбежен как приход ночи, он повлечет за собой позор!

Слова гадальщика сильно напугали Сатоко и не только ее. Отец отправил письмо генералу Ицуми, в котором подробно описал произошедшее, а также извинился, сожалея о невозможность столь блестящей партии для своей дочери.

От генерала не последовало ответа, но вскоре приехала дальняя родственница Сатоко госпожа Оота, которая всячески намекала на недовольство генерала. Она долго беседовала с отцом, после чего уехала, разгневанная, сказав на прощание Сатоко:

– С таким отцом, даже такая красавица как ты, не найдя достойного мужа, будет вынуждена состариться в одиночестве!

2

С тех пор прошел почти год. Сатоко по-прежнему жила в доме отца, она много читала, брала уроки игры на кото, рисовала тушью. Приближалось время цветения сакуры, столь долгожданное всегда.

Утром, когда зацветающее дерево окутала легкая дымка, Сатоко с отцом сидели на открытой веранде, любуясь цветами. Отцу нездоровилось, он был задумчив.

– Последнее время я часто, глядя на тебя, вспоминаю твою мать, иногда мне кажется, будто это она сидит со мной рядом… Этой ночью она пришла ко мне во сне, окруженная белым сиянием, она была прекрасна. На ней было свадебное кимоно…

– Я почти не помню маму, не помню ее лица, только руки, теплые и очень ласковые…

– Госпожа Оота была права, тебе нужно найти мужа.

– Мне очень хорошо здесь, сейчас я счастлива. Разве нам плохо вместе? Смотрите, как прекрасна наша сакура!

– Помнишь, как мы сажали ее?..

Спустя несколько дней после этого разговора, когда сакура у колодца стала медленно ронять в воду нежные лепестки, отец Сатоко умер. Он умер во сне со счастливой улыбкой на губах.

3

Снова в доме появилась госпожа Оота, она взяла на себя все хлопоты. Сатоко казалось, замерла, оглушенная горем. Она с трудом узнала лицо генерала Ицуми, приехавшего выразить соболезнования, она была равнодушна ко всему. По настоянию Ооты, Сатоко стали посещать врачи, они прописывали различные порошки и твердили, что ей необходимо сменить обстановку. Неожиданно для самой себя Сатоко оказалось невестой генерала. В день объявления о помолвке было много гостей. Служанки нарядили, накрасили и причесали Сатоко, усадив ее для этого как куклу в центре комнаты.

Многочисленные гости на все лады восхищались красотой невесты. Генерал презрительно и с нескрываемым торжеством оглядывал присутствующих. Весть о красоте Сатоко достигла императорского двора, поэтому генерал, едва дождавшись соблюдения приличий, увез невесту в столицу.

Сатоко, ни разу не выезжавшая за пределы усадьбы, была молчалива и равнодушна ко всему. На церемонии она сидела потупившись, едва отвечая на положенные по этикету любезности. Так через год после смерти отца Сатоко, стараниями госпожи Ооты и настойчивости генерала, стала госпожой Ицуми.

Часть III

1

Приближалась вторая годовщина со дня смерти отца, и Сатоко смогла уговорить генерала Ицуми отпустить ее в усадьбу, чтобы почтить память умершего. Близилось время цветения сакуры, и душа ее была полна горечи.

По случаю приезда госпожи в усадьбе царила суета, управляющий Ямада вынужден был нанять плотников для того, чтобы те срочно сделали пристройку для слуг. Когда Сатоко подъехала к усадьбе, ее встретил ритмичный стук топоров. Знакомые ворота покосились, поэтому привратнику пришлось приподнимать тяжелые створки, чтобы открыть их.

Войдя в свою комнату, Сатоко приказала раздвинуть сендзи, чтобы посмотреть на любимый сад. В старом колодце по-прежнему отражалось небо, вишня слегка изогнулась, словно хотела увидеть свое отражение в воде, на тонких черных ветках едва заметно выделялись тугие почки. Слезы показались на глазах Сатоко. Юкико тревожно заглянула в лицо госпожи.

– Вы устали с дороги, вам надо отдохнуть. Садитесь, сейчас принесут жаровню. Поздняя в этом году весна, холод страшный.

– Ты заметила, вода в колодце вовсе не замерзла. Странно. Кажется, что этот кусочек сада неподвластен законам времени… Что это за стук?

– Плотники работают над пристройкой – Юкико была рада, что госпожа заговорила о другом, ее настораживала меланхолия Сатоко, – Их пригласил Ямада. Теперь с нами приехало столько слуг и охраны. Говорят, усадьба еще не знала такого количества челяди.

Юкико гордилась положением госпожи, служба у такой знатной дамы льстила ее самолюбию.

– Я устала.

– Вас растрясло в дороге. Давайте я приготовлю постель. Приказать подать ужин?

– Нет, я не голодна.

Сатоко лежала в знакомой с детства комнате, слушала шум ветра за стенами. Тяжелая тягучая тоска вливалась в ее душу вместе с ночной темнотой: «Отец, ах, отец, зачем вы оставили меня одну! Снова зацветет наша вишня. Я помню, как вы сажали ее. У саженца было тонкая красноватая кора, больше напоминающая кожицу сочного плода, мне так нравилось прикасаться к тонким, теплым веткам. Пахло землей, весеннее солнце пригревало, и мне было жарко в теплом кимоно. Вы смеялись. Мы вместе обращались к дереву и просили его расти сильным. Когда впервые зацвела наша сакура, я была самым счастливым ребенком на свете! Отец, я никогда не думала, что наступление весны может быть столь тягостным… Заберите меня отсюда! Жизнь слишком тяжелое бремя… Белые цветы в розовой дымке так прекрасны, счастлив тот, чья смерть украшена ими!..». Сон медленно овладевал Сатоко, перемешивая мысли с ночными видениями. Ей снился тонкий ствол, пригретый солнцем и печальное лицо отца.

Юкико долго не могла уснуть на новом месте и все прислушивалась к едва слышному прерывистому дыханию госпожи. Ей казалось, что ветер, гуляющий по саду, шепчет о будущем, но слова никак не удается расслышать. Юкико уснула глубокой ночью с нехорошим предчувствием, решив не оставлять госпожу одну ни на минуту.

2

Утро было солнечным, и воздух пах весной. Сатоко проснулась поздно, и только после ее пробуждения было разрешено плотникам работать. Размеренный стук сначала раздражал Сатоко, но потом ей стало казаться, будто это не стук топоров, а шаги невидимого дракона, приближающегося и ждущего подходящего момента, чтобы оборвать ее жизнь.

Делая прическу госпоже, Юкико безудержно болтала, пытаясь отвлечь Сатоко от грустных мыслей.

– Вы сегодня прекрасно выглядите. Здешний воздух положительно влияет на вас. Вы только посмотрите! Это просто чудо! Если бы господин мог видеть вас сейчас, он бы снова влюбился!