Исправление повесы - Джордж Кэтрин - Страница 9

— Я не буду заходить, Лаури, — сказал он, остановив машину. — Мне уже полчаса назад надо быть в одном месте, так что передай привет Саре и Руперту и скажи, что мне очень нравится их маленькая кузина.

— День был просто прелестный, Адам. Большое спасибо.

Адам приветливо улыбнулся и похлопал ее по руке.

— Я тоже получил громадное удовольствие, Лаури. Ты ужасно милая — впредь будь осторожна.

Лаури поколебалась, затем все-таки спросила, неловко улыбнувшись ему:

— Можно личный вопрос, Адам?

— Ради Бога, — кивнул он.

— Кэролайн — это Тридцать шестой размер? Адам запрокинул голову и громко захохотал, затем сжал ее руку и, продолжая смеяться, проговорил:

— Ну конечно, нет. Мисс Тридцать шестой размер ты еще не видела.

Лаури покачала головой, смеясь, помахала ему и отправилась к Саре и Руперту. Потом она удалилась в свои пенаты, чтобы предаться воспоминаниям о прошедшем дне, пожелав, чтобы Адам думал о ней не просто как о маленькой кузине Клэров. Против воли она мечтала, что как-нибудь он снова поцелует ее и она докажет ему, что она не просто «милая», а настоящая женщина. Сара права, размышляла она, нежась в горячей ванне. Адам Хокридж сердцеед, причем самый опасный из всех — потому что абсолютно не ведает о своей сокрушительной власти.

На следующее утро Лаури с новой энергией приступила к работе, решив выкинуть Адама Хокриджа из головы. Руперт почти закончил диктовать роман. Еще день-другой, и он отдаст ей все оставшиеся кассеты, а к концу недели Лаури рассчитывала завершить перепечатку первого, чернового варианта романа.

— После этого тебе придется перепечатать все снова, и не один раз, — предостерегала ее Сара. — Руперт, как правило, успокаивается на четвертом или пятом варианте. Думаешь, это тебе по плечу?

— Разумеется, — бодро отвечала Лаури, а затем вопросительно подняла бровь:

— А что будет, когда наступит конец? Моя работа закончится?

— Вот еще! У Руперта в голове уже следующий роман. Но до того, как он к нему приступит, тебе придется провести массу исследовательской работы. Предупреждаю заранее, это бесконечные часы в библиотеках или придется таскать на себе тяжеленные тома, чтобы, сидя дома, выискивать какую-нибудь подробность, без которой Руперт, хоть убей, не может обойтись!

Лицо Лаури расцвело.

— Об этом только мечтать можно! В школе история была моим любимым предметом.

К середине недели Руперт кончил наговаривать книгу, а в субботу поздно вечером Лаури закончила перепечатку, несмотря на протесты Клэров, не желающих, чтобы она трудилась в уик-энд.

— Но должна же я знать, чем там дело кончилось, — с решительным видом заявила Лаури, — не выйду из-за стола, пока не поставлю последнюю точку. — Наконец, усталая, но счастливая, она откинулась на спинку стула; в голове ее звучали последние слова Ионы Халдейна, одержавшего сокрушительную победу над своими врагами.

— Ну как? — был первый вопрос Руперта, когда она чуть позже явилась в дом, чтобы сообщить всем, что завершила перепечатку. — Что ты думаешь?

— Просто сногсшибательно, Руперт, — восторженно выдохнула Лаури.

— Стало быть, не перепевы Диккенса, — с облегчением сказала Сара.

— Сара! Что ты такое говоришь!

— Это слова Руперта, а не мои. Я еще и строчки не прочитала.

Лаури с негодованием повернулась с Руперту.

— Типун тебе на язык, Руперт. Я никогда не смела признаться, потому что нахожусь в явном меньшинстве, но Диккенс всегда нагонял на меня скуку. А твоя книга… — и она помахала рукой, подыскивая нужное слово, — я не столь красноречива, как ты, Руперт, но вот что я хочу сказать: дочитав до последней строчки, я впала в отчаяние оттого, что книга закончена, мне бы хотелось, чтобы она только начиналась. А ведь это только черновик, представь же, что будет, когда ты наконец доведешь ее до кондиции и почувствуешь удовлетворение.

Руперт, смеясь, обнял ее.

— Ладно-ладно, а то еще взорвешься. Каждому бы писателю по такой вот поклоннице. Сколько тебе потребуется, чтобы перепечатать последний кусок?

— Вторник. А может, понедельник, если буду работать завтра.

— Никаких завтра, — твердым тоном заявила Сара. — Завтра Руперт решил вознаградить тебя за тяжкие труды. Надеюсь, это ему удастся. Доминик утверждает, что ты обалдеешь.

— Как насчет воскресного крикета у Лордза? — спросил Руперт. — Сара повезет Эмили на чей-то день рождения, а мы можем посмотреть — ты, я и Доминик — «Мидлсекс» против твоих любимчиков «Гламорганов».

Доминик оказался прав. Лаури была в восторге. Площадка для крикета у Лордза была совсем недалеко от дома, и Лаури мечтала попасть туда с первого дня своего появления в Сент-Джонз-Вуде.

— Папа позеленел бы от зависти, — заявила она.

Сара сочувственно улыбнулась.

— Не у всякой девушки такое представление о праздничном дне.

— Что поделаешь, — съязвил Руперт, — Лаури из Морганов, как и ты, а ты у нас тоже штучный экземпляр.

После недели напряженного труда для Лаури было верхом блаженства, сидя между Рупертом и Домиником на знаменитом крикетном поле, яростно хлопать в ладоши, когда одиннадцать «Гламорганов» прорывали защиту «Мидлсекса».

— Это у меня второй пикник за неделю, — радостно сообщила Лаури, когда они расположились перекусить и она распаковывала корзинку для пикника, которую готовила вместе с Сарой. — Только на этот раз я еще и посмотрела состязание по крикету, я их страстно люблю. Папа-то у нас сноб и не признает воскресный крикет, а по мне, и это здорово. Большое-пребольшое тебе спасибо, Руперт, за то, что пригласил меня сюда.

— Я хочу стать профессиональным крикетистом, — промычал Доминик: рот его был набит пирогом со свининой. — Надеюсь, меня возьмут в первый состав в «Шрюзбери».

— Конечно, возьмут, — раздался знакомый голос. Все трое разом повернули головы и увидели смеющегося Адама Хокриджа. — Один-два таких перехвата, как у Лаури, и им от тебя некуда деться. Всем привет. Разрешите присоединиться?

Руперт вскочил на ноги и приветствовал вновь прибывшего. Доминик весь расплылся от радости, освобождая место для Адама между собой и Лаури.

— Тебе повезло, что ты отыскал нас среди этой толчеи, — заметил Руперт, протягивая ему сэндвич.

— Я звякнул Саре, она объяснила мне, где вы приблизительно можете быть, — Адам с улыбкой посмотрел сверху вниз на внезапно смутившуюся Лаури. — Насколько я понимаю, это награда за тяжелый труд.

— Не все девушки любят такого рода развлечения, — одобрительно отозвался Руперт.

— Честно говоря, я позвонил, чтобы узнать, свободна ли ты сегодня вечером, — продолжал Адам, беря второй сэндвич.

— Кто, я? — не поняв, переспросил Руперт.

— Нет, благодарю, ты не мой тип, — хмыкнул Адам и повернулся к Лаури. — Вот дама, которую я разыскиваю. Прости, что я так с места в карьер, но мне хотелось бы знать, не согласитесь ли вы, Лаури Морган, сегодня вечером поужинать со мной, а потом сходить куда-нибудь в кино.

Лаури подавилась большим куском сэндвича, и на глаза у нее навернулись слезы. Ни о чем в мире она так не мечтала, но что-то тут не так. Должно быть, Кэролайн, Фиона или Мисс Тридцать шестой размер, а может, и дюжина других, в последнюю минуту дали ему от ворот поворот, оставив его с носом. Она вежливо улыбнулась.

— Это ужасно мило, но, боюсь, сегодня я занята.

Адам в изумлении уставился на нее. Такого он не ожидал. Однако он быстро взял себя в руки и натянуто улыбнулся.

— Ах как не повезло! Действительно, было несколько самонадеянно рассчитывать на то, что ты свободна. Может, в следующий раз?

Лаури с деланным безразличием улыбнулась в ответ и склонилась над корзиной, чтобы не встречаться с изумленным взглядом Руперта.

— Кто хочет яблока?

Когда они вернулись домой, Лаури выслушала восторженный отчет Эмили о дне рождения, где она была, предложила уложить девочку и почитать ей на сон грядущий, отказавшись от ужина по причине якобы слишком обильного пикника, и наконец удалилась в свое гнездо.