Исправление повесы - Джордж Кэтрин - Страница 16

— Меня еще никто не называл сексуальной, — выдавила наконец она.

— А ты откуда знаешь? — ухмыльнулся Адам. — Мужчины не всегда высказывают свои тайные мысли. И слава Богу! — после краткого раздумья с чувством воскликнул он.

Лаури бросила незаметный взгляд на джинсовые шорты, всей душой пожелав, чтобы они не так сильно выставляли напоказ ее загорелые ноги.

— Я бы не переживал, — посоветовал Адам. — Ты только привлекаешь мое внимание к тем своим частям, которые я весь день сгораю от желания потрогать.

Лаури сердито посмотрела на него.

— Ты что, нарочно дразнишь меня?

— Да что ты! Я только констатирую истину. Она тяжело вздохнула, с беспокойством глядя на его профиль.

— Послушай, Лаури, сделай мне одолжение, — возопил наконец он. — Перестань вести себя как девственница, приносимая в жертву дракону! Клянусь тебе, ты в полной безопасности. По крайней мере пока мы не выбрались из этой пробки. Можно подумать, что все население Британии устремилось в Лондон.

Весь оставшийся путь до Сент-Джонз-Вуда Адам молчал, насвистывая сквозь зубы с безразличным видом, что еще больше нервировало Лаури. Когда они добрались до дома, она отперла боковую калитку и стала подниматься к себе по лестнице, предоставив Адаму следовать за ней с корзинкой для пикников, позаимствованной у Сары.

Открыв дверь к себе, она протянула руку за корзинкой, но Адам покачал головой.

— Не пытайся уверить меня, будто ты вечером занята. Мне прекрасно известно, что Клэры уехали на уик-энд. Я отвезу тебя поужинать.

— Я не голодна, — солгала Лаури. Адам рассмеялся.

— Вся эта девическая паника из-за того, что я сказал, что хочу тебя потрогать? Лаури, дорогая, мы провели великолепный день на солнышке в одном из прекраснейших уголков страны. Я созерцал твой блестящий носик и развевающиеся пряди волос, когда мы лежали на холме и считали овец, и я был так доволен жизнью, что вдруг на ум мне пришла мысль: а что, если я тебя сейчас заключу в свои объятья и расцелую? Но я сдержался. Поскольку прекрасно понимаю, что стоит мне сделать неверный шаг, и ты опять укроешься в своем убежище, и я ни черта не смогу поделать, потому что ты в частных владениях Руперта.

Лаури с недоверием посмотрела на него, но затем чувство юмора взяло верх, и она залилась смехом.

— Прости, я идиотка!

— Сущая правда, — согласился. Адам, — но очень привлекательная идиотка, Лаури Морган. — Он ловко уклонился, когда она попыталась ткнуть его кулаком, а потом отбросил корзинку и привлек ее к себе. Напрасно она колотила по воздуху руками: они оказались прижаты к ее бокам, а Адам не отрываясь смотрел ей в глаза. От его добродушия не осталось и следа.

— Неужели мы нанесем смертельный удар по дружбе, если обменяемся поцелуем?

Уверенная в глубине души, что так оно и есть, Лаури тем не менее не нашла в себе силы. сказать «нет». Как только его рот приблизился к ней, ее губы раскрылись с неподвластной ей готовностью. Не отрываясь от нее, он протянул руку и открыл дверь, затем приподнял ее за локти и перенес в комнату через порог. Поставив ее на пол, он, тяжело дыша, посмотрел ей в глаза.

Лаури провела рукой по волосам, посмотрела на него с неуверенной, робкой улыбкой и тут же вновь оказалась в его объятиях, и он снова стал целовать ее.

— Семь бед — один ответ, — пробормотал он и опустился на диванчик, посадив ее к себе на колени; рука его поглаживала нежную смуглую кожу ее бедер, а губы целовали ее с таким нескрываемым наслаждением, что Лаури не могла сопротивляться, совершенно обезоруженная. На мгновение подняв голову, он прочел изумление в ее глазах. — Ты, конечно, в любой момент можешь выставить меня и запретить впредь являться к тебе, — хриплым голосом заговорил Адам. — Так что лучше уж, пока ты не обрела дар речи, я сполна воспользуюсь ситуацией. — Он запустил пальцы в ее волосы и, крепко стиснув голову, поцеловал ее с таким неожиданно юношеским жаром, что Лаури совсем потеряла контроль над собой. Это совершенно не походило на умелые действия опытного любовника, к которым готовилась она, и от этого оказалось еще опаснее. Совсем опьянев, она успела подумать, как же это хорошо и как он мог догадаться, что именно этого она страстно хотела. А теперь ей уже не хотелось, чтобы это прекратилось. И вот здесь-то и подстерегала главная опасность. Если Адам намерен пробить брешь в ее защите, то ему ничего не стоит обнаружить, что никакой защиты у нее на самом деле нет.

Когда он наконец оторвался от нее и поднял голову, она молча смотрела на него.

— А я думал, ты мне выцарапаешь глаза, — шепнул он.

Лаури кашлянула, чтобы прочистить горло; краска мгновенно залила ее лицо.

— Я потрясен, что это не так. — Губы его искривились в насмешливой улыбке. — Обычные ловкие приемы Хокриджа улетели в окно.

— Не знаю, что это такое, но не думаю, что мне бы больше понравилось, — призналась она. У Адама блеснули глаза.

— В таком случае… — Он нагнулся, и язык его пробежался по ее губам, а затем впился в них с таким пылом, что Лаури задрожала. Руки его сжали ее так, что она чуть не задохнулась, но затем он высвободил одну руку и снова стал гладить ее бедра. Его длинные пальцы медленно продвигались вверх и дошли до груди, но, как только он начал расстегивать пуговки на ее рубашке умелыми и быстрыми движениями, Лаури напряглась и вырвалась.

— Вот это уже действие не мальчика, но мужа, — язвительно бросила она, спрыгнув с его коленей и застегивая рубашку.

Адам, сцепив руки на затылке, смотрел на нее сияющим насмешливым взором.

— Лаури, я намного старше тебя и кое-что в жизни изведал. Было бы смешно уверять тебя, что я не расстегивал пуговицы и не делал много чего более серьезного. Я люблю женщин и получаю огромное наслаждение, любя их, но смею тебя уверить, от моей любви никто из них не страдал — ни нравственно, ни физически. И меня извиняет только то, что желание получить чистое удовольствие от твоего ответного желания привело к несколько неожиданному результату, и я потерял голову и вел себя, как мальчишка, который никогда не целовал девочек.

— Очень длинная речь, — с невозмутимым видом прокомментировала Лаури. — Не желаете ли еще кофе?

— Я бы предпочел лечь с тобой в постель. Она воззрилась на него с изумлением.

— Вот уж воистину, что называется, взять быка за рога, а не ходить вокруг да около.

— Вообще-то говоря, ходить вокруг да около обычно не приходится.

— Ты хочешь сказать, что с любой другой ты уже давно был бы в постели?

Адам кивнул с самым серьезным видом.

— Да. Ты исключение.

— В самом деле? — Она встала, взяла чашки и направилась в кухоньку. Адам пошел за ней. — Мне это льстит.

— Что — быть исключением?

— Да.

Адам скорчил гримасу и пожал плечами.

— Все равно дальнейшего развития бы не было — во всяком случае, сегодня.

— Почему же, если не секрет?

Он потер нос, осторожно глядя на нее.

— Все дело в характере наших отношений, Лаури. Я не был готов к такому развитию событий. — Он улыбнулся, видя, как краска заливает смуглое от загара лицо Лаури. — А кроме того, я не уверен, что ты пользуешься пилюлями, как прочие девушки.

— Здесь ты ошибаешься, — насмешливо взглянула на него через плечо Лаури, наполняя чайник.

Адам посмотрел на нее с таким изумлением, что она проглотила готовый сорваться с ее губ смешок и молча насыпала кофе в чашки.

— Не хочешь ли ты сказать, Лаури, что все это девическое сопротивление с твоей стороны чистое притворство?

— Сопротивление — нет. А если ты хочешь знать, был ли у меня мужчина, ответ — да. — Она сердито посмотрела на него. — А что тут странного? Мне двадцать один год, Адам. Лет на десять, а то и с гаком, меньше, чем тебе, но достаточно, чтоб расстаться с девичьей чистотой.

Адам пожал плечами, взгляд у него был несколько растерянный.

— Не знаю, просто я считал тебя…

— Девственницей, — закончила она за него.

— Да, наверное. — Адам взял из ее рук чашку кофе и сделал большой глоток; горячий кофе обжег ему горло.