Восходящая тень - Джордан Роберт - Страница 74

Перрин молчал — что толку спорить, все равно ее не переубедить. Но просить он не будет. Конечно, она права: верхом до Двуречья добираться не одну неделю, а Путями можно попасть туда за два дня. Но просить ее после того, как она обхитрила Лойала, а теперь пытается диктовать условия ему — ни за что!

— Можете отправляться в Манетерен одни, а я последую за вами. Буду держаться позади, в отдалении, так что считайте, что к вашей компании я отношения не имею. Таким образом Лойал клятвы не нарушит. А кто может запретить мне идти, за кем пожелаю.

— Это очень опасно, Перрин, — с тревогой сказал Лойал. — В Путях темно. Если ты пропустишь нужный поворот или ненароком пройдешь не тем мостом — потеряешься навсегда. Или до тех пор, пока тебя не настигнет Мачин Шин. Попроси ее, Перрин, она же говорит, что, если попросишь, можешь идти с нами.

Бас огир дрогнул, когда он помянул Мачин Шин, да и по спине Перрина пробежал холодок. Мачин Шин. Черный Ветер. Даже Айз Седай толком не знали, то ли это одно из Порождений Тени, то ли он возник сам собой, в результате порчи Путей. Но именно из-за Мачин Шин путешествия Путями были смертельно опасны. Айз Седай говорили, что Черный Ветер пожирает души, и Перрин в это верил. Но лицо его было решительно и голос звучал твердо. Чтоб мне сгореть, если я дам ей заметить, что дал слабину.

— Я не могу просить, Лойал. И не стану. Огир поморщился и обратился к Фэйли:

— Он сильно рискует, собираясь идти за нами следом. Пожалуйста, разреши ему…

— Нет. Если он такой гордый, что и попросить не желает, с какой стати я должна уступать? И если он сгинет — какое мне до этого дело? — Она обернулась к Перрину:

— Коли охота, следуй за нами, но на расстоянии. Будешь тащиться за мной, точно щенок, пока не попросишь. Ну что, будешь просить?

— Ох уж эти люди, — пробормотал огир, — до чего упрямы и нетерпеливы. Вечно торопятся, а спешка до добра не доводит.

— Я бы хотел выступить сегодня, — промолвил Перрин, не глядя на Фэйли.

— Если уж отправляться, лучше не мешкать, — согласился Лойал и с сожалением глянул на тетрадь. — Прихвачу-ка я в дорогу свои заметки. Глядишь, смогу кое-что подправить. Жаль, одному Свету ведомо, какие события я пропущу, не оставшись с Рандом.

— Перрин, — позвала Фэйли, — ты меня слышишь?

— Я только возьму коня и кое-какие припасы, Лойал. Мы выступим еще до полудня.

— Перрин Айбара, чтоб тебе сгореть, ответь мне!

Лойал посмотрел на Фэйли с тревогой и обратился к юноше:

— Перрин, ты твердо уверен, что не…

— Это дело решенное, — промолвил Перрин. — Она мастерица на уловки и хочет хитростью заставить меня плясать под ее дудку, но ничего у нее не получится. — Он не обратил внимания на возмущенный возглас, вырвавшийся у Фэйли, девушка смотрела на него, словно кошка на приблудного пса, и уже выпустила коготки. — Как только буду готов, дам тебе знать. — Перрин двинулся к двери, но Фэйли в ярости крикнула ему вслед:

— Нет уж, послушай меня, Перрин Айбара! Изволь собраться за два часа, не то рискуешь остаться здесь. Через два часа найдешь нас в конюшне у Ворот Драконовой Стены. Слышишь?

Заметив, что она замахнулась, Перрин захлопнул за собой дверь, и вовремя — что-то с глухим стуком ударилось о нее. Книга, подумал Перрин, она запустила в меня книгой. Ну за это Лойал задаст ей жару. Лучше треснуть Лойала по голове, чем портить его книги.

Некоторое время он стоял, прислонившись к двери, и невеселые мысли бродили у него в голове. Он сделал все, что мог, чтобы заставить ее возненавидеть его, а она все равно собирается в Двуречье, где увидит его казнь. Вот пусть и полюбуется! Но до чего упряма — Свет таких не видывал!

Юноша повернулся, намереваясь уйти, но тут к нему приблизился айилец — высокий, с рыжеватыми волосами и зелеными глазами, с виду очень похожий на Ранда, только постарше. Гаул. Перрин знал его и уважал, хотя бы за то, что тот никогда не подавал виду, что замечает необычные глаза юноши.

— Да овеет тебя прохлада, Перрин, — промолвил Гаул. — Домоправительница сказала мне, что ты направился сюда. Вид у нее был такой, будто она и мне хотела вручить метлу. Суровая женщина — вроде наших Хранительниц Мудрости.

— Да овеет тебя прохлада, Гаул. Если хочешь знать мое мнение, все женщины вздорны и упрямы.

— Может, и так, если не знаешь к ним подхода. Я слышал, ты собрался в Двуречье.

— Свет! — воскликнул Перрин, не дослушав его. — Неужто об этом уже вся Твердыня знает? Если прослышала Морейн…

Гаул покачал головой:

— Ранд ал'Тор отвел меня в сторонку и рассказал об этом, но просил никому не говорить. Думаю, он говорил и еще кое с кем из наших, но не знаю, кто согласится пойти с тобой. Мы слишком долго пробыли по эту сторону Драконовой Стены, и многие тоскуют по Трехкратной Земле.

— Ты хочешь пойти со мной? — удивился Перрин. Если с ним будет айилец… все может обернуться иначе. О таком он и мечтать не смел. — Ранд ал'Тор просил тебя пойти со мной? В Двуречье?

Гаул снова покачал головой:

— Не просил. Просто сказал, что ты собрался в Двуречье и что там есть люди, которые задумали тебя убить. Вот я и решил пойти с тобой, если, конечно, ты не против. — Я? Против? — Перрин чуть не расхохотался. — Да уж совсем не против — можешь не сомневаться. Прекрасно, через несколько часов мы уже вступим в Пути.

— В Пути? — Выражение лица Гаула не изменилось, но он моргнул.

— Это что-то меняет?

— Нет, Перрин. Все равно все мы когда-нибудь да умрем.

Так-то оно так, подумал Перрин, но ответ неутешительный.

— Поверить не могу, что Ранд оказался таким бессердечным, — сказала Эгвейн, а Найнив добавила:

— Он даже не попытался остановить тебя. Сидя на кровати Найнив, девушки делили золото, которое Морейн дала в дорогу Найнив с Илэйн. Каждой досталось по четыре толстых кожаных кошелька, которые они собирались припрятать в кармашки, специально пришитые под юбками. На поясе у каждой будет висеть кошелек поменьше — чтобы не слишком привлекал внимание. Эгвейн брала с собой меньше денег, потому как в Пустыне от них не много проку.

Илэйн хмуро разглядывала два плотно увязанных узла, стоящих у двери, и лежащий рядом список вещей, которые необходимо взять в дорогу. Одежда, гребень, вилка, расческа, иголки, булавки, нитки, наперсток, ножницы, мыло… Перечитывать список не было смысла — все приготовлено. И главное, за пазухой у Илэйн спрятано каменное кольцо Эгвейн. Она была готова в дорогу. И ничто не могло ее задержать.

— Да, не пытался, — промолвила Илэйн, гордясь тем, как спокойно прозвучал ее голос. Похоже, Ранд почувствовал облегчение. Облегчение! А я словно последняя дурочка открыла ему свое сердце в этом письме. Хорошо еще, что он распечатает его, только когда я уеду. Найнив тронула ее за плечо, и Илэйн вздрогнула.

— А тебе хотелось, чтобы он попросил тебя остаться? Но ведь ты знаешь, каков был бы твой ответ. Разве не так?

Илэйн поджала губы:

— Конечно, знаю. Но он как будто даже обрадовался — каково, а? — Она осеклась, поняв, что сказала больше, чем хотела.

Найнив взглянула на нее с пониманием:

— С мужчинами бывает нелегко.

— А мне до сих пор не верится, что он… — сердито пробурчала Эгвейн.

Но Илэйн так и не узнала, что же она имела в виду. Дверь распахнулась, и с такой силой, что ударилась о стену. Илэйн мгновенно обняла саидар и почувствовала неловкость, когда на пороге показался Лан. Однако в следующий момент она решила, что коснулась Источника не напрасно. Страж, чья внушительная фигура загораживала дверной проем, был мрачнее тучи. Если бы его голубые глаза могли метать молнии, они испепелили бы Найнив на месте. Илэйн заметила, что свечение саидар окружало и Эгвейн.

Однако Лан уставился на Найнив, словно никого, кроме нее, в комнате не было.

— Ты дала мне понять, что возвращаешься в Тар Валон, а я и поверил, — рявкнул Страж.

— Если ты и поверил, — спокойно ответила Найнив, — я тут ни при чем, я тебе ничего подобного не говорила.