Экспедиция. Туда, но не обратно (СИ) - Старый Денис - Страница 49

— Витек, ты живой? — выкрикнул Игорь, отбрасывая ставший ненужным автомат.

— Нога! — простонал студент.

— К черту ногу, потом поплачешь, поджигай бутылки! — Игорь встал с колена, провел по правому уху, откуда все еще хлестала кровь, как и со щеки.

— Света, Власта, Таня, отходите! — выкрикнул Игорь и всмотрелся вниз, где уже бежали у склона варяги, еще больше обозленные от неожиданного препятствия в виде проволоки.

Врагов стало не больше двадцати. В это же время прозвучал глухой звук от свето-шумовой гранаты.

— Они еще справа кого-то послали. Обложили, — прошипел Игорь, принимая стойку, — в правой руке максимально заостренная саперная лопата, в левой «Макаров».

Нельзя сказать, что Солдат левой рукой стрелял так же, как и другой, но рубить лопатой было точно сподручнее правой.

Выстрел из пистолета по подымающемуся первому бородачу прозвучал, когда в полете была первая зажженная бутылка с соляркой. Повезло то, что «коктейль» нашел обо что разбиться в конце своего пути, упав на склон и скатившись до единственного на ближайшие десять метров камня.

Разлитая жидкость вспыхнула, другие бутылки добавили эффекта. На десять секунд атака замедлилась. Выстрелов наступающие не испугались, огонь же у варягов чуть не вызвал панику. Если бы эффект не был столь коротким, то они бы побежали, однако и выигранные десять секунд боя многого стоят.

«Поспешил с лучниками» — подумал Игорь, что возникшей паузы и заминки в рядах атакующих хватило бы если не на два, то на один залп стрелков точно, а он уже отправил подальше Свету с коллегами. И стрелы нашли свою добычу, не хватало только трех, так как Власта с Таней и Света послушались приказа, который был обращен к ним, а так был бы реальный шанс не допустить рукопашной, а расстрелять варягов на склоне.

Враги были уже готовы отступать, и их выдержка конечна, но увидели уже взобравшегося на гору своего берсеркера и воспряли духом, Олаф еще никогда не проигрывал в схватках, мог потом долго лечиться, но во время боя не проигрывает, он их главный таран.

Берсеркер, весь в дыму, который исходил от голого тела, с ходу оттолкнул плечом Горыню и устремился к Игорю. Как этот безумный воин выбирал себе противника, Солдат так и не понял, но голый, немалых размеров мужик, шел на него, замахиваясь большой секирой. Солдат должен был себе признаться, что страх — это эмоция, которая ему не чужда.

Игорь, пятясь назад, успел сделать два выстрела в берсеркера, когда тот нанес удар секирой. Парирование секиры лопаткой смягчило могучий удар, и лезвие прошло по касательной, но вспороло кожаную куртку с железными накладками в районе левого плеча. Выстрел! Еще один, но берсеркер стоит на ногах, в глазах ни боли, ни осознания, что уже должен умереть, а патронов больше нет. Очередной замах секирой, но Игорь реагирует и подныривает под руку, рассекая острой лопаткой живот, казалось, бессмертному мужику. Даже после этого «вскрытия брюшной полости», вкупе с ранениями в разные места туловища, берсеркер попытался вновь занести для удара свою секиру, пусть и делал это очень вяло. Однако, прилетевшая со стороны укреп-городка стрела прошила бритую голову и туша наркомана, а иначе поступки мужика, Игорь никак для себя не оправдывал, рухнула.

Оглянувшись, Игорь увидел, как Горыня проигрывает свою схватку рослому мужику с серебряной шейной гривной, другие же союзники так же были заняты своими соперниками. Пять варягов с правого фланга, которые попали на растяжку, жаль что свето-шумовой, а не боевой, гранаты уже так же участвовали в рукопашной. Немного пошатываясь то ли уже от усталости, а может и из-за потери крови, Игорь приблизился к поединщикам в момент, когда варяг с гривной уже продавил оборону Горыни и ударил ногой по бедру Снора, тот подкосился и меч Горыни вошел в грудь главы варяжьей ватаги.

Когда еще три стрелы, выпушенные женскими руками, нашли свои цели, эти бесшабашные валькирии вышли-таки из-за укрытия, бой закончился. Восемь варягов бросили оружие и, склонив головы, стали на колени.

— Что с Костей? — выкрикнул Игорь в сторону укреп-городка, сваливаясь на колено.

— Жив! — кто-то откликнулся в тот момент, когда сознание покинуло Игоря.

В это время все уже было закончено, причем на всех направлениях. Сложнее всего пришлось как раз Косте, который во время первого напора потерял четыре парней убитыми и еще троих ранеными, одного дезертира, который, впрочем так же был убит, но в спину. В итоге парень, по сути, отмахивался один от напора троих бородачей, что могло только отсрочить его поражение. Артуру из своего укрытия на чердаке дома Большого получилось остальных варягов отсечь от парня выстрелами, уничтожив почти всех. Когда же в бой вступил Шишон и другие прибежавшие с ним, оставшиеся трое варягов сдались.

На левом фланге и так варяги не шли в бой полноценно, только отвлекая силы защитников. Но и они сдались, как только узнали, что предводитель Снор и берсеркер, которого больше всего боялись ватажники, Олаф, погибли. Начали, было торговаться с Горыней на предмет своей почетной капитуляции, но тот продемонстрировал голову Снора, и захватчики сдались без предварительных условий. Конные попытались было удрать, но промедлили с решением, без четкого понимания происходящего на холме, те просто ждали. Ну, а после лучники взяли под прицел и конных, срезав стрелой самого резвого из них.

Потеряв предводителя хирда выжить воинам было почти невозможно, бежать же на корабли, а потом к месту встречи, где много награбленного было сложно, как и уходить с поля битвы без тела предводителя, позор больший, чем сдача в плен.

Драккар так же получилось взять быстро. Варяги оставили охранять своих рабов молодняк, посчитав, что легкой прогулкой взятие странного поселения не будет и все опытные воины нужны на горе. Молодые же воины без жесткого, порой жестокого присмотра, расслабились и службу несли плохо. Только пять отроков были на корабле, остальные же поспешили занять места в «зрительном зале» и пытаться что-нибудь рассмотреть из происходящего у горы, а чуть позже и на ней.

Вот эти зрители и были расстреляны практически в упор из охотничьих ружей с большой дробью. Убить сразу всех охранников не получилось, но и бойцами те уже престали быть. Большой с Роговым-младшим и Бойко ворвались на палубу и стали крушить там оставшихся, не готовых к сопротивлению отроков. Наиболее сильно сопротивление оказал один раненный боец, явно вундеркинд среди всех варяжьих недорослей, да и, видимо, этот парень занимал немалую позицию в иерархии завоевателей, одет был намного лучше остальных и был опоясан мечом. Только усилием уже взбежавшего на корабль Рогова-старшего, пришедшего на выручку сыну, уже раненому молодым варягом, удалось зарубить, несомненно, могущего стать великим воином, если бы не странные пришельцы с палками, извергающими огонь и металл.

На этом схватка и закончилась, а вопрос же с пленниками, что были на корабле связаны, был отложен, решили и не развязывать людей, только напоили их. Остались караулить добро Павел и Бойко, остальные побежали к поселению, в желании помочь, понимая, что не успеют, все же два с половиной километра, да и бежать было нелегко после пусть и скоротечного, но энергозатратного боя. Однако, иначе не могли, там были дети, так это понимал и Большой и Рог и напрягали все силы, чтобы меньше думать о том, что может произойти в поселении, если среди молодняка варягов оказался такой неслабый боец.

Глава 6

Лазарет, или госпиталь, если можно так назвать выделенный дом без какого-либо медицинского оборудования, был переполнен. Дом в три комнаты был устлан ранеными и больными. Ольга и еще три девочки, переступая через спящих и бодрствующих лежачих больных, старались помочь всем, но это было крайне сложно. Баба Клава так же помогала девчонкам, оказалось, что она очень много знает о травах, как и лекарствах будущего промышленного производства. Накоротке Клавдия Ильинична стала общаться и с ведьмой из числа беглецов. Та, тоже, к слову, пожилая дама часто спорила с бабой Клавой по поводу того или иного состава травяного лекарства, вводя христианского проповедника Андрея в когнитивный диссонанс, — он не мог понять, как соединены в одном человеке и ведовство и вера в Христа. Ведь баба Клава траву заговаривала, на ухо болезным шептала, при этом истово молилась на красивые иконы.