Великая Война (СИ) - Афинский Владислав - Страница 42

– Пауль, с вами всё хорошо? – тут же к Гинденбургу подбежал солдат. – Чёрт, он теряет сознание. Трос, давайте трос. Уходим прямо сейчас.

В этот же момент начали раздаваться боевые кличи. Клетка молний, окружавшая арену, неожиданно ослабла. Отряды поддержки тут же попытались рвануть вперёд, дабы вынести тела, однако последние силы Гинденбург отдал, дабы атаковать спасателей.

Но на большее его уже не хватало, русская армия же начала прорываться. Многие падали замертво от одного магического эха, но всех немцы не убьют. К тому же последние корабли отступили и те силы, что теснили врага севернее, также переключились на новую цель.

Конечно, ещё оставались очаги сопротивления, но это никак не поможет Гинденбургу. Через считанные секунды его отрежут.

– Убейте Ренненкампфа! – на последних силах рявкнул главнокомандующий немцев, после чего и вовсе отрубился.

Но тела Ренненкампфа на поле боя уже не было. Медленно плющ утаскивал умирающего командира первой армии, после чего начал разрывать плоть и забирать всю кровь. Тоже происходило и с моим телом, внутри которого плющ начал заменять повреждённые внутренние органы.

Однако не так страшно отсутствие сердца, являющиеся просто насосом, сколько опасны раны ментальные раны. Мой ментальный контур не мог нормально функционировать и из-за этого начало распадаться физическое тело.

В какой-то момент ощущение реальности и привязанности ко мне вернулось. Будто во сне, я сидел среди тьмы, пока моё тело исцелялось в коконе. Затем взглядом нашёл Кристину, сидящую рядом, поджав коленки и положив на них голову.

– Что-то случилось? – спросил я.

– Ты чуть не умер из-за меня.

– Из-за тебя? – я задал ещё один вопрос и не сдержал усмешки. – А мне показалось это Гинденбург вырвал у меня сердце, а ты вроде наоборот меня спасла.

– В прошлом мире мне не было равных. Ни одно оружие не могло выдержать даже одного удара мной. Самые лучшие артефакты разлетались в дребезги, а тут… тут всё иначе. Не могу держать планку.

– Ничего страшного, после перехода отойдёшь и всё наладится.

– Не наладится, Саш. Я взяла свой максимум, кроме того огромное количество крови было отдано добровольно, что тоже очень важно. Но всё это не помогло. Я просто слаба, а местные маги оказывают какую-то нереальную конкуренцию. Этот сраный Гинденбург, попади он к нам домой, стал бы править миром. Мне даже подумать какой силой обладают условные императоры или главнокомандующий всеми армиями фронта.

– И всё же мы не проиграли.

– Но и не выиграли.

– Тоже верно, – вздохнул я, после чего попытался достать портсигар, но забыл что нахожусь не в физическом мире. – Зараза… Ладно, хочешь хорошую новость?

– Давай.

– Мне кажется я всё же свёл с ума Гинденбурга. Перенаправил весь шок своей смерти на него. Ближайшие деньки у него будут очень весёлые, а учитывая войну и прочий стресс… Из строя он точно выведен на приличный срок.

– А толку? Он всё равно оправится, он же сильный. Кроме того, во второй раз такой трюк с ним уже не сработает. Других козырей у тебя нет.

– Занудой должен быть я. Хотя ты права, нам нужно что-то делать. Может попросить Самсонова отправить меня пораньше в академию? Там наверняка много чего полезного расскажут, может получиться на основе новых знаний совершить прыжок в силе? Мы же спасли Ренненкампфа…

– М-м-м, тут такое дело… не спасли.

– Как это?

– Ну, я его поглотила.

– Зачем?!

– Чтобы тебя исцелить… – неуверенно произнесла Кристина, после чего снова спрятала взгляд: она точно чего-то не договаривала.

– Тебе крови не хватало? Да и сердце это просто насос, что там исцелять!

– Ну, ментальный контур, все дела…

– Крови тебе и на это должно было хватить с лихвой. Зачем Ренненкампфа сожрала?!

– Он бы всё равно умер.

– И умер бы в госпитале! А так получается, что мы его убили!

– Ну… ещё же силы лишние бы нам не помешали. Для сражения с Гинденбургом.

– Я конечно был очень занят ментальным противостоянием, но вроде бы ты сожрала Ренненкампфа уже после того как Гинденбург ушёл. Ты мне правду скажешь?!

– Ну, понимаешь, тут такое дело… как бы так сказать…

– Прямо говори.

– Я же всю свою жизнь в форме оружия существуют. Ну и вот.

– Что «вот»?

– Сделала себе подходящую оболочку на основе ментального тела Ренненкампфа. Он сильный, ресурса мне хватило. Теперь я буду настоящим живым человеком с нормальной жизнью.

Глава 23

Кёнигсберг был захвачен, хотя от него и мало что осталось. Немцы потеряли значительную часть балтийского флота, однако корабли у них ещё оставались. «Екатерина» была вынуждена совершить стратегически важную посадку, однако в это никто не верит и Рузский уже отстранил от командования генералов, входящих в ставку Ренненкампфа.

Самого Ренненкампфа сделали героем, почти одолевшим аж самого Гинденбурга. Он не проиграл, а пал гордо держа победу в руках. Прямо сейчас солдат награждали, вручали медали и попутно ещё подвозились подкрепления. Потери с обеих сторон уже измеряются сотнями тысяч и к концу года скорее всего перевалят за миллион точно.

А я сидел в тюрьме. Для меня вырыли личную землянку, позаботились об условиях, даже приятно кормили, но это всё равно была тюрьма. Снаружи постоянно дежурили одарённые из числа подразделений дворян, также за мной следили и элитные отряды Самсонов, а может и Рузского или самого императора. Тут точно сказать нельзя, ведь передо мной никто не отчитывался.

– Пирожного мне! И мороженного! – а вот Кристине было явно весело.

Из оболочки Ренненкампфа, не из плоти, а из ментального контура, она соткала себе новое тело. Плюс ещё кровь десятков тысяч солдат и вот, она уже сидит в моём кителе, жрёт мой бисквит, просит ещё пирожное, да трофейное пиво хлещет. Только прикоснулась к нормальной человеческой жизни и сразу же скатилась в гедонизм.

– Не суди меня и не судимым будешь! – философски заметила Кристина, а вернее просто нашла удобную отмазку, после чего жалобного посмотрела на меня. – Ну, дай пирожное. Ты же всё равно его не хочешь.

Это была манипуляция чистой воды. Она ещё и глазки состроила, прямо как котёнок. Но стоит только на секунду обмануться и она тебя поимеет. Да и не только она, женщины в принципе очень умны и хитры, в отличие от прямолинейных мужчин. А если мужчина ещё и без характера, то стоит только надеть одежду с вырезом побольше, томно вздохнуть, сделать комплимент и всё, тот уже не только пирожное, но и мороженное, и квартиру отдаст. Условно.

– Приятного аппетита, – произнёс я, после чего взял пирожное и начал есть его сам, пусть и не хотел.

– Нет! – с криком Кристина тут же вскочила.

И рванула в мою сторону, после чего совершила прыжок, пытаясь схватить моё пирожное. Со стула она меня сбила, повалила, но желаемого не получила.

– Ты монстр, Саш, – раздосадовано произнесла Кристина, переваливаясь с меня на пол. – Разве я о многом просила?

– Ты не просила, а требовала.

– Унизительно молила…

– Эмоционально шантажировала.

– Чтобы просто вкусно покушать. Тебе-то хорошо, ты всю жизнь был человеком, а я только стала прикасаться к нормально жизни…

– Учись вежливости.

– Мне надо было сказать «пожалуйста» и ты бы мне дал?

– Скорее всего да. Пирожное я не хотел, но ты борзеешь не по дням, а по часам. Нужно было приспустить тебя на землю.

– А при чём тут пирожное?

– Что?

– Что?

Я нахмурился, после чего поднял стул и сел обратно. Поведение Кристины меня напрягало, а она продолжала пилить меня взглядом. При чём взгляд был жутковатый. В плане, она много кого убила, как, собственно, и я. Добавляем это к тому, что Кристина ещё не успела развить эмпатию, научиться шифровать и расшифровывать эмоции в мимике, движениях, голосе и прочем. И получаем довольно жуткий взгляд, прямо как у хищника на охоте. Такое ощущение, что она собирается меня сожрать.