Совесть негодяев - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 66

Министр обернулся и снял телефонную трубку с желтого длинного аппарата, на котором был так и не утвержденный Верховным Советом герб новой России. Набрал номер.

– Здравствуйте, – сказал он, чуть изменив тон, – это говорит... – и он назвал свою фамилию, – да, спасибо, все хорошо. Конечно, по делу звоню. Есть в вашем ведомстве такой следователь по особо важным делам? Сегодня он врывался ко мне в кабинет в сопровождении кагэбэшников, угрожал моим людям, ругался. Требовал, чтобы я его принял. Он у вас случайно не закладывает по утрам? Может, любит мужик выпить. Ах, вообще не пьет. Тогда я не знаю, чем объяснить его хамство. Врывается к члену правительства, а кагэбэшники вообще обещали морду бить моим людям. Мне придется рассказать обо всем и премьеру, и президенту.

И.о. прокурора испугался. Он был только и. о. и терпеливо ждал своего утверждения, опасаясь любого скандала в верхних эшелонах власти.

– Мы обязательно разберемся, – горячо заверил он своего влиятельного собеседника.

Министр положил трубку и удовлетворенно кивнул. Потом посмотрел на помощника и, нахмурившись, приказал:

– Придут еще раз – гони в шею. Нечего им у нас делать. Только людей от работы отвлекают.

– Обязательно, – изогнулся в привычном полупоклоне помощник.

Пахомов и Комаров, выйдя на улицу, озадаченно смотрели друг на друга.

– Этого следовало ожидать, – рассудительно сказал Комаров, – давай возвращаться в прокуратуру. А то там ребята одни.

В этот момент министр, дождавшись, когда из кабинета выйдет помощник, звонил заместителю директора ФСБ по оперативной работе.

– Я же просил, – шипел он, – чтобы о моей встрече с этим мерзавцем Анисовым никто не знал. А теперь вот у меня в приемной прокуратура сидит.

– Мы это уладим, – успокаивал его заместитель директора.

– Я улажу сам, а вы лучше занимайтесь своим делом, – крикнул на прощание министр и бросил трубку.

Пахомов и Комаров подъехали к зданию районной прокуратуры через полчаса. Выйдя из автомобиля, они закрыли дверцы и уже поднимались наверх, когда навстречу им вышел Серминов.

– Давно приехал? – улыбнулся ему Комаров. Ему было жаль парня, попавшего в такой переплет. Он чувствовал и себя отчасти виноватым, словно подлость сотрудников его ведомства как-то касалась и его самого.

– Недавно. Я был в прокуратуре республики, и мне сказали, что вы здесь.

– Наверно, прокурор района предупредил, – сказал, кивнув, Пахомов.

– Я приехал сюда, – продолжал как ни в чем не бывало Серминов, – и мне сказали, что вы уехали обратно к себе.

– Ты ребят разве не видел? – спросил Пахомов. – Узнал бы у них, куда мы едем.

– Так они же за вами поехали, – сказал Серминов. – Вы им позвонили, и они, взяв дежурную машину, поехали.

– Кто позвонил? – спросил Пахомов дрожащим от гнева голосом.

– Вы, Павел Алексеевич. Чижов перед отъездом сказал об этом дежурному.

– Он сказал, что звонил именно я?

– Так и сказал.

– Быстрее, – закричал вдруг Пахомов, – они парня нашего убить могут.

Он побежал в здание прокуратуры, ворвался в кабинет прокурора района.

– Ты кому-нибудь говорил, что мы здесь находимся? – спросил, задыхаясь.

– Да, звонили из ФСБ и спрашивали тебя. Я сказал, что твои люди здесь, а тебя самого нет. Потом пришел твой следователь. Этот, который раньше здесь работал, ну, Женя Чижов, и попросил машину. Я ему дал дежурную, и он уехал.

– Один?

– По-моему, нет. С ним был капитан Перцов и еще какой-то задержанный.

Пахомов подошел к телефонным аппаратам. Не спрашивая разрешения, поднял один из них, набрал номер.

– Пахомов говорит. Чижов приезжал? Не приезжал? Хорошо, спасибо.

Он положил трубку, вытер лицо рукой, вздохнул и снова поднял трубку, набирая чей-то номер.

– Майор Соболев, говорит Павел Алексеевич. Поднимай ГАИ, постовые службы, ОМОН, в общем всех, кого хочешь, и ищите машину. Какой номер был у вашей дежурной машины? – спросил он у прокурора. Тот быстро назвал номер, и Пахомов его повторил в трубку. – Объявите общегородскую тревогу. Делайте что хотите, но найдите мне этот автомобиль. Понимаешь?

Он положил трубку.

– Простить себе не смогу, что так парня подставил, – в сердцах произнес Пахомов.

– Может, еще все обойдется, – мрачно успокоил его Комаров, не веря в собственные слова.

– Что все-таки произошло, – спросил наконец прокурор района, – чего вы все такие взвинченные?

– Ничего, – Пахомов пошел к выходу и на прощание попросил: – Если тебе позвонят, пусть сразу звонят мне. Я буду у себя в кабинете.

В прокуратуру республики они возвращались молча. Казалось, руль еще хранил тепло рук Чижова.

– Как глупо все получилось, – вырвалось у Пахомова, – я ведь парня берег, думал, что здесь оставлю, будет лучше. А про нас с тобой даже не думал.

– Они не посмеют их трогать, – неубедительно сказал Комаров, – мы же можем все рассказать.

– А где доказательства? – спросил у него Пахомов.

– Но как они могли обмануть Женю Чижова? – спросил с заднего сиденья Серминов. – Он же знает ваш голос, Павел Алексеевич.

– Для этого не нужно ничего придумывать, – обернулся к нему Комаров, – у нас в ФСБ есть модуляторы голоса. Любой голос можно подделать. А еще проще найти имитатора, которые у нас, кстати, тоже есть. И потом позвонить Чижову и голосом Павла Алексеевича вызвать его куда-нибудь. Вместе с Климатовым и Перцовым. А там их уже будут ждать. Вот и вся механика.

– Если они что-нибудь сделают с Женей, – решительно сказал Серминов, – я расскажу всем про Пенькова.

– Ну и что? Что ты сможешь предъявить в качестве доказательства? – горько спросил его Пахомов. – Ты расскажешь о своем предупреждении сотрудников ФСБ. Они это подтвердят, сказав, что приняли твою информацию к сведению. А кто похитил Пенькова, это уже не их дело. И все. Никаких доказательств.

Серминов замолчал. Комаров смотрел в окно, постукивая пальцами по дверце машины.

Они подъехали к зданию прокуратуры республики. Пахомов аккуратно остановил автомобиль и быстро вышел из него. Поспешил к проходной. Дежурный милиционер, знавший его в лицо, отдал честь.

– Чижов приезжал? – спросил вместо приветствия Пахомов.

– Никак нет, – доложил дежурный сотрудник охраны, – я здесь уже третий час.

В кабинете они ждали минут пятнадцать, пока, наконец, не зазвонил телефон заместителя прокурора республики.

– Что вы себе позволяете? – гневно кричал он.

– Я вас не понимаю, – изумился Пахомов.

– На вас жалобы уже из Кабинета министров. Ворвались сегодня к одному из членов правительства, хамили, оскорбляли его людей, вели себя дерзко, угрожали. Вы с ума сошли, Пахомов! Решили показать свой характер. Думаете, вам все дозволено? Даже если вы раскроете это дело, никакого миллиона вы не получите. Вы на государственной службе. Это вы должны помнить.

– Идите к черту! – вдруг сказал Пахомов.

– Что? Что вы сказали? – даже испугался заместитель прокурора. Раз следователь так с ним разговаривает, значит, у него достоверная информация о кадровых перемещениях в руководстве прокуратуры республики, испуганно подумал заместитель прокурора.

– Ничего. Просто мы потеряли своих товарищей и подозреваем, что они погибли. Если можно, я позвоню вам попозже.

– Конечно, можно. До свидания.

– До свидания, – он бросил трубку. – Наш министр уже успел пожаловаться. Кажется, звонил самому и. о. Напрасно он это сделал. Тем самым косвенно доказывая, что рыльце у него в пушку. Нужно будет серьезно заняться этим министром.

И в этот момент снова зазвонил телефон.

– Павел Алексеевич, – раздался взволнованный голос Соболева, – мы нашли машину, на которую был объявлен розыск.

– Где она?

– Попала в аварию, когда выезжала на Калининский. Столкнулась с грузовиком.

– Люди живы? – закричал Пахомов.

– Пока не знаю. Мы получили сообщение только насчет машины.

– Срочно выясните и позвоните мне. Я жду вашего звонка, – от волнения у него дрожали руки.