Совесть негодяев - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 58

– Ой, извините, – испугалась женщина, – я нечаянно.

– Понимаю, что не нарочно, – улыбнулся он, – ничего страшного.

– У меня есть платок, – потянулась она к своей сумочке.

– У меня он тоже есть, не нужно так переживать из-за обычного бокала шампанского. Во-первых, опрокинулось совсем немного. Во-вторых, я сейчас вытру, в-третьих, на темных брюках пятно все равно не будет видно.

Она улыбнулась, но ничего больше не сказала.

Он вышел в туалет и, вернувшись через две минуты, улыбнулся молодой женщине.

– Уже ничего не видно.

– Извините, – еще раз сказала она.

– Ничего. Давайте лучше поговорим о деле, – он взглянул на часы, – как раз осталось лететь около часа. Кто такой этот Керим Измайлович? Вы его хорошо знаете?

– Неплохо, – когда дело касалось ее работы, она сразу становилась уверенной и подчеркнуто собранной, – он довольно часто приезжает в гости к Рафаэлю Мамедовичу. Возглавляет крупную фирму, имеет влияние в нескольких московских банках. Все его телефоны я знаю. Я думаю, он будет встречать нас в депутатской.

– А Мурад Гасанов?

– Этого я знаю хуже. Видела всего два раза. Он в Баку ввязался в политику, и его за это даже посадили в тюрьму. Рафаэль Мамедович очень сильно ругался. Звонил жене Гасанова и кричал, что такому богатому человеку незачем лезть в политику. Гасанов переводил наши деньги в зарубежные банки.

– Вы знаете его телефон в Баку? А где вы их держите?

– Я их запоминаю, – серьезно ответила Зоя.

– Все? – не поверил он.

– Конечно, все. Никогда не ношу с собой записную книжку.

– И сколько телефонов вы можете помнить?

– Около пятисот – точно.

– Вы издеваетесь? – взглянул на нее Дронго. – Каким образом?

– В школе была чемпионкой по шахматам, – пояснила Зоя. – В детстве я была довольно некрасивым ребенком, и моя мама с горя решила отдать меня в шахматистки. Она руководствовалась обычным родительским эгоизмом. Некрасивая, так хоть умная. Вот я и стала кандидатом в мастера спорта. А после девятого класса выяснилось, что я могу быть и красивой. Тогда я забросила шахматы.

– Теперь верю. Никогда не буду играть с вами в шахматы. Его московский телефон тоже помните?

– Помню.

– Назовите.

Она сказала.

– А бакинский?

Она даже не запнулась.

– Номер телефона Керима Измайловича?

– У него несколько телефонов.

– Назовите те, которые вы помните.

– Я помню все.

– Говорите.

Она перечислила три телефонных номера, среди которых был и номер аппарата спутниковой связи.

– Вообще-то я вам поверил, – удовлетворенно сказал Дронго, – память у вас действительно феноменальная. Вас можно возить с собой вместо записной книжки. А как Гасанов оказался в Москве?

– Он бежал из тюрьмы.

– Подпольный граф Монте-Кристо? Какой молодец. Надеюсь, он не прыгал с башни в воду?

Она засмеялась, представив себе приземистую полноватую фигуру Мурада Гасанова в роли несчастного арестанта замка Иф.

– Нет, думаю, он не прыгал.

– Насчет сбежал точно?

– Точно. Шеф узнал об этом из Баку в тот же день.

– Мне нравятся ваши исчерпывающие ответы.

– Рафаэль Мамедович приказал мне помогать вам во всем.

– Он сбежал один?

– Нет, с двумя напарниками по камере. Один был генерал, бывший заместитель министра обороны.

– Ого! Это уже не граф Монте-Кристо. Это уже Матиас Шандор. Остальных схватили?

– Нет, они тоже в Москве.

– Надеюсь, за ними не охотятся правительственные агенты?

– Не знаю.

– У кого есть право подписи документов?

– Только у Гасанова и Рафаэля Мамедовича.

– А кто знал об этих деньгах?

– Только эти двое.

– Так не бывает. Должны были об этом знать бухгалтера, операторы, финансисты. И секрет, который не является секретом двоих, уже может считаться просто общенародным достоянием.

Когда она улыбалась, он замечал ее мелкие ровные зубы. И он невольно любовался ее улыбкой. Зоя была действительно красивой женщиной.

– Когда мы приедем в Москву, куда вы поедете?

– Мне нужно отвечать и на этот вопрос? – невольно нахмурилась женщина.

– Я спрашиваю об этом не для того, чтобы к вам приставать. Мне это нужно по делу. Так куда вы поедете?

– К себе домой.

– Где вы живете?

– На Кутузовском проспекте.

– Там рядом квартира Рафаэля Мамедовича. Я об этом слышал. Правильно?

Молодая женщина чуть покраснела.

– Да, – сказала она нетвердо, – да, там и его квартира.

– Простите за мою бестактность. Это одна и та же квартира?

Она вспыхнула.

– Нет, – немного резче, чем следовало, сказала она, – это моя квартира. Он живет в другом блоке и на другом этаже.

– Но вы живете в соседних квартирах? – уточнил Дронго.

– Да, мы соседи.

– Какая у вас квартира?

– Три комнаты. Обычная. Семьдесят метров полезной площади.

– А у него?

– Там объединены две квартиры. Четырехкомнатная и трехкомнатная. В этих квартирах он живет обычно один. Семья находится в другом месте. Здесь он принимает людей.

– Я знаю. Кроме него, кто-нибудь живет в этой квартире?

– Нет, но когда он дома, в прихожей обычно дежурят его помощники.

– То есть телохранители?

– Да.

– У кого есть ключи от его квартиры? У жены, детей?

– Нет, – снова чуть запнулась Зоя, – ни у кого нет.

– Даже у вас?

– У меня есть.

– У кого еще?

– Больше ни у кого. Рафаэль Мамедович довольно замкнутый человек и доверяет не каждому встречному.

– Ваш намек понял. Надеюсь, это не в мой огород?

– Не в ваш. Но если вы будете задавать такие вопросы...

– Мне нужно знать, кто может иметь доступ к его бумагам в квартире.

– Никто, кроме меня.

– Учту. Бумаги находятся там?

Она молчала.

– Вы не слышали вопроса? – терпеливо спросил Дронго.

– Я вас прекрасно поняла. Просто у меня поручение передать вам эти бумаги. И все. У меня не было разрешения рассказать вам, где они находятся.

– Хорошо, не говорите. Но как вы думаете их взять?

– Поеду и возьму.

– Одна?

– С вами.

– Тогда почему не сказать мне сразу?

– У меня нет разрешения, – немного раздраженно ответила женщина.

– Ладно, оставим это. Кто еще знает, где находятся эти списки? Кроме вас, Зоя.

– Никто.

– Гасанов тоже не знает?

– Нет, не знает.

– Керим Измайлович?

– Тоже не знает.

– Теперь вы должны ответить мне на очень важный вопрос. Только подумайте и потом говорите. Вы знаете всех знакомых и друзей Рафаэля Мамедовича? Или у него есть знакомые, которые вам не известны?

– Может, и есть, – снова почему-то покраснела женщина, – но я знаю почти всех.

– Сколько лет вы с ним работаете?

– Уже полтора года.

– Сколько вам лет, Зоя? – неожиданно даже для самого себя спросил Дронго.

– Двадцать, а почему вы спрашиваете?

– И вы нигде не учитесь?

– Это тоже имеет отношение к нашей поездке в Москву? – ядовито спросила Зоя.

– Нет. Это имеет отношение к вашей собственной жизни.

– Я как-нибудь позабочусь о себе сама.

– Не сомневаюсь. Но почему вы не учитесь?

– Я учусь на заочном, – возразила девушка, – в МГУ. Поступила в прошлом году на исторический.

– Тогда конечно, – печально сказал он. Эта женщина принадлежала Рафаэлю Багирову душой и телом. Только он был полновластным хозяином Зои. Видимо, это нравилось и самой женщине. Или ей казалось, что нравится. – Вспомните, Зоя, к вам никогда не звонил и не приходил бывший министр безопасности Баранников? Может, вы слышали такую фамилию?

– Конечно, слышала. Но нам не звонил никогда. Это точно.

Странно, подумал Дронго, покойный банкир Караухин был другом бывшего министра безопасности. Но почему именно Багиров, почему именно он?

И почти сразу он услышал то, о чем мучительно размышлял последние несколько дней.

– Но Рафаэль Мамедович всегда говорил о нем с большим уважением. Ведь Баранников работал в Баку первым заместителем министра внутренних дел Азербайджана. Они были знакомы еще тогда.