Совесть негодяев - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 47

– И не только в Австрии. В Турции и в Финляндии тоже.

– У вас хорошо поставлена информация, – мрачно заметил Багиров, – вам нужно работать в справочном бюро.

– Вы согласны?

– Когда вам нужны эти списки?

– Немедленно. Скоро начнутся выборы.

– Понимаю. Но у меня только копия. На самом деле первый экземпляр находится... в общем, у того человека. Вы сами знаете, у кого. Вернее, он у него был.

– Мы все знаем, Рафаэль Мамедович. Но этот экземпляр исчез. Его увез помощник погибшего в другой город. И мы не можем его найти.

– Вы же все можете.

– Как видите, не все.

– Хорошо, – тяжело произнес Багиров, – наверное, вы правы. Иначе мне не дадут здесь спокойно лежать.

– Вас достанут с другого конца света, – ласково подтвердил Петр Савельевич, – и если не мы, то другие. У вас нет никаких шансов. Не поможет никакая охрана.

– Я это знаю.

– Значит, мы договорились?

– Да.

– Где нам забрать документы?

– Я вам перезвоню завтра утром. Дайте ваш телефон, – попросил Багиров.

– Только обязательно позвоните, – попросил Петр Савельевич, аккуратно продиктовав свой московский номер, – иначе начавшиеся неприятности мы просто не сможем остановить.

– Не надо меня пугать. Я не из пугливых.

– Я знаю.

– Передайте трубку Мураду Гасанову.

– Он просит вас, – передал трубку Гасанову Петр Савельевич. Гасанов взял трубку.

– Я ничего им не говорил. Клянусь тебе.

– Знаю. Слушай, Мурад, ты сегодня должен найти Керима. Пусть мне позвонит. Только срочно. Скажи ему, что я разрешил вскрытие. Ты меня понял?

– Конечно, понял. Найду обязательно.

– Хорошо. Ты остаешься в своей квартире?

– Да, конечно.

– Вечером я позвоню. Узнаю, как твои дела. Ты не бойся, они тебя обязательно отпустят.

– Спасибо, Рафаэль, спасибо, дорогой.

– До свидания.

Гасанов отключился и, положив трубку, вытер тыльной стороной ладони потный лоб.

– Вы с ним договорились? – спросил Петр Савельевич.

– Кажется, да. Он мне вечером позвонит домой, чтобы убедиться в моей безопасности, – торопливо добавил Гасанов, – вы меня должны отпустить, как обещали, иначе он все узнает.

– Конечно, мы вас отпустим. Вы можете уехать прямо сейчас. Мы вас даже отвезем домой, если хотите.

– Не хотим. Вы нас только на шоссе подбросьте, а дальше мы сами доберемся.

– Проводите этого господина, – разрешил Петр Савельевич сопровождавшему Гасанова молчаливому охраннику, – и отпустите его напарника. Они свое уже отсидели.

Когда за вышедшими захлопнулась дверь, он аккуратно снял парик, убрал очки, спадавшие на нос, отклеил бороду и усы. В комнату вошел еще один незнакомец. Он спросил у «Петра Савельевича»:

– Багиров согласился?

– Как только услышал про «Феникс» – сразу.

– Слушай, а если действительно в это дело вмешается настоящая группа «Феникс»? Что мы будем делать тогда?

– Не сходи с ума. И не задавай мне глупых вопросов. Сейчас главное для нас получить списки Баранникова.

Глава 25

Услышав за спиной подобное обращение, Дронго не спеша повернулся и попал в объятия известного сирийского музыканта и композитора Фарада Бадабека. Они были знакомы уже давно, с тех пор, как в Лиссабоне Бадабек победил в престижном международном конкурсе скрипачей, где занял первое место.

– Дорогой мистер Дронго, – Бадабек не знал его настоящего имени, но помнил кличку, под которой проходил этот известный советский эксперт ООН, так много сделавший тогда в Португалии и раскрывший убийство норвежского профессора, коллекционера скрипок и виолончелей, убийство, в котором подозревали и самого Фарада Бадабека.

– Как у вас дела, мистер Бадабек? Какими судьбами вы оказались в Лондоне?

– У меня концерт. Послезавтра вечером. Я вас приглашаю.

– Большое спасибо. Вы остановились в этом отеле?

– Конечно. Мне обычно заказывали «Дорчестер», но там сейчас заняты все номера. Приехал какой-то арабский шейх, брат самого короля. Так, во всяком случае, говорят.

– Думаю, наша гостиница не хуже.

– Лучше. Из моих окон такой вид на Гайд-парк. Это просто сказка. В каком номере вы живете?

– На двадцать третьем этаже. Номер 2311.

– Прекрасно. А я на семнадцатом. Мы почти соседи. Мистер Дронго, нам нужно отметить это событие. Обязательно отметить.

– Согласен. Только сегодня, – предложил Дронго, взглянув на часы, – завтра я никак не смогу.

– Я сам не смогу, – вспомнил Бадабек, – у меня репетиция. Давайте увидимся сегодня в восемь вечера в холле отеля. Договорились?

– Хорошо. Где здесь магазин? Мне нужно купить зубную щетку.

– В той стороне, слева от лифтов. Пройдите туда и увидите небольшой магазинчик. Можете купить все, что вам нужно.

– Спасибо, мистер Бадабек.

– Так жду вас сегодня в холле.

– Договорились, – улыбнулся Дронго.

Он поспешил в магазин. Встреча с этим сирийским музыкантом может здорово пригодиться. Багиров – известный меломан и ценитель музыки. Ему будет приятно, если такая знаменитость, как Бадабек, пошлет ему привет или цветы. Можно будет придумать и что-нибудь поинтереснее.

Ровно в восемь вечера он сидел в холле, ожидая сирийца. Тот появился, запыхавшись, опоздав на пятнадцать минут.

– Ради Бога, извините, – просил Бадабек, – на Парк-лейн такие пробки, что я просто не мог приехать быстрее.

– Ничего, все в порядке. Куда мы пойдем?

– Ага, – оживился Бадабек, – здесь есть прекрасное место на Пиккадилли. Ресторан «Фахреддин». Пойдемте туда.

– Согласен. Тем более что я там бывал несколько раз. Он, кажется, на втором этаже, а под ним находится итальянский ресторан. Верно?

– Феноменально! Когда вы в последний раз были в Лондоне?

– Три года назад.

– И помните до сих пор. Все детективы такие умные или это я такой невнимательный?

– Все, мистер Бадабек, разумеется, все.

Они вышли на улицу. Предупредительный швейцар отеля в фирменном черном костюме поспешил к ним, ожидая приказа подозвать такси. Но они, отмахнувшись, решили пройти пешком, тем более что идти было недалеко от их гостиницы, поражавшей своей роскошью и сервисом. Пройдя мимо не менее роскошного отеля «Four Seasons», они вышли на Пиккадилли.

Они, неспешно двигаясь, перешли на другую сторону улицы и, вспоминая о событиях в Лиссабоне, дошли до отеля «Ритц», одного из самых известных и старых отелей Лондона. Снова перейдя Пиккадилли, вскоре оказались у ресторана.

Поднявшись на второй этаж, они встретились с метрдотелем, который провел их в довольно тихое место, расположенное в самом углу своеобразной веранды, выходившей окнами на Пиккадилли. Заказав традиционные арабские мясные блюда и закуски, они выбрали себе бутылку ливанского вина.

Вино понравилось музыканту, и по его требованию принесли вторую бутылку. И хотя сам Дронго терпеть не мог спиртного и пьяных компаний, в этот вечер он тоже выпил достаточно много, стараясь не отставать от своего собутыльника. Музыкант ему нравился. Было что-то доброе в этой нескладной, чуть полноватой фигуре, в больших очках, в близоруких глазах. Он обычно доверял таким людям. Это были фанатики искусства, которые жили своей особой жизнью, непонятной большинству нормальных людей.

Из ресторана они вышли в двенадцатом часу. Достаточно разгоряченные и веселые.

– Ты был просто молодец в Лиссабоне, – говорил шепотом Бадабек, – просто молодец. Как ты раскрыл убийство норвежца, я до сих пор понять не могу.

– Тебе и не нужно понимать, – с этого вечера по взаимной договоренности они перешли на «ты», – я ведь не спрашиваю, как ты учишься играть на своей скрипке.

– Это разные вещи, – попытался объяснить Бадабек, но потом махнул рукой, – давай лучше съездим в Сохо. Хотя нет, сейчас уже поздно.

Не нужно было ему говорить этой фразы. Дронго она задела. В нормальном состоянии он, возможно, так бурно не прореагировал бы, но теперь...

– Такси, – закричал Дронго, – едем в Сохо.