Совесть негодяев - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 34

– Убили, – неожиданно очень жестко произнес Рубинчик, – вот нам и нужно так сделать, чтобы другим неповадно было.

И тогда Гурам Хотивари наконец все понял. Понял и возликовал. Теперь у напавшего на его дачу Асланбекова не будет никаких шансов. Против него выступят все – единым фронтом. Они раздавят этого мерзавца, перестреляют его людей.

– Да, – сказал он, сразу обретая привычное расположение духа, – но мне нужна будет ваша помощь.

– Чем конкретно я могу помочь?

– Все считают, что на мою дачу напал Караханов, где его и убили. Чеченцы настроены против меня. Нужно рассказать всем правду. Караханов был на моей стороне, это напал другой чеченский лидер – Асланбеков. Но вы же наверняка все знаете лучше.

– Хорошо, – быстро ответил Рубинчик, – это мы сделаем в ближайшие два дня. Это не так сложно, как вы думаете. Что-нибудь еще?

– Мне нужно знать: кто именно напал на мою дачу? – спросил уже понявший, что у них чисто деловой разговор, Гурам Хотивари.

– Люди Асланбекова, а наводку им дали в ФСБ. Больше пока, к сожалению, не знаю.

– В Багирова тоже они стреляли?

– Они.

«Вот почему он прислал этот шифратор», – понял наконец Хотивари.

– Все, – решительно сказал он, – Хаджи больше не жилец на этом свете. Такие вещи не прощаются.

– Я тоже так думаю, – очень спокойно сказал Рубинчик, – успехов вам.

– Спасибо.

– Кстати, вместе с чеченцами Асланбекова действовала и подмосковная группировка Хлыщова. Вы меня понимаете?

– Да.

– До свидания.

Гурам положил трубку. Как трудно работать в этой Москве. Здесь все перемешалось. Чеченцы и русские, объединившись, убивают других чеченцев, а заодно с ними грузин и азербайджанцев. Разберись в этом запутанном клубке. Но теперь он знает имена нападавших, и пощады не будет никому.

Раздался еще один звонок. Гурам, решивший, что звонит Рубинчик, очевидно, что-то позабывший сказать, быстро снял трубку.

– Батоно Гурам, – услышал он характерный с придыханием голос Саркисяна, – мы знаем о нападении на вашу дачу. Все ваши друзья возмущены. Моя семья просит передать соболезнования семьям погибших.

– Людей ты мне даешь? – спросил Гурам, забыв, что у Саркисяна нет такого шифратора, как у него.

– Что? – изумился банкир. Вести такие разговоры по телефону было не просто опасно, а настоящим безумием.

– Слушай, – горячо сказал Хотивари, – не говори ничего. Только послушай. Мне сейчас люди нужны будут. Много людей. И твоих в том числе. Не бойся, мой аппарат подслушать не могут. Только скажи мне «да» или «нет».

– Да, – сказал банкир и сразу отключился.

Гурам опустил трубку своего телефона, но затем, что-то вспомнив, быстро набрал номер. Номер не набирался. Он занервничал, заорал на весь дом:

– Зураб, принеси мне спутниковый телефон. И найди моего американского специалиста. Пусть подключит мне этот аппарат к другому телефону. Я по этому ничего не могу набрать.

– Он уехал, – сообщил появившийся Зураб, – вы ведь сами его отпустили.

– Тогда закажи мне разговор, – разозлился Гурам, – вот по этому телефону. Чтобы срочно дали Лондон. Понял? Очень срочно.

Через десять минут он уже разговаривал с Багировым.

– Вы слышали, какие у нас неприятности, – сразу начал он, – этот сука Хаджи решил разделаться с нами со всеми, на мою дачу напал.

– Ты откуда говоришь? – спросил изумленный Багиров. – Такие вещи по телефону не говорят.

– Говорят, не беспокойся. У меня аппарат тут стоит, никто не поймет, что именно говорю. Поэтому ты слушай и не отвечай. Мне Рубинчик звонил, они тоже проверили. Это люди Асланбекова на тебя напали. И на мою дачу тоже. Они там своего, Караханова, застрелили. А теперь на меня сваливают. Но у них ничего не выйдет. Рубинчик обещал.

– Как Сеидов? – спросил Багиров.

– Мокрая курица. Это не ты, дорогой, совсем не ты.

– Я так и думал, – разочарованно пробормотал Багиров, – придется его менять. Это я завтра решу.

– Поправляйся, дорогой, здесь дел очень много.

– Я здесь письмо напишу, – решил Багиров, – завтра к тебе привезут. Но учти, письмо важное. Пусть моего человека встречают в аэропорту. Мои ребята там тоже будут.

– Обязательно. Прямо у трапа встретим. Не волнуйся.

– Мои ребята его в лицо знают.

– Все понимаю, родной, все сделаю.

– И еще... – попросил в конце Багиров.

– Да, – насторожился Гурам.

– Не жалей никого, Гурам, – вдруг открытым текстом сказал Багиров, – это не тот случай, дорогой.

Хотивари сжал кулаки так, что хрустнули костяшки пальцев.

– Не буду, – пообещал он свирепо и положил трубку.

Уже на следующий день сразу в нескольких центральных газетах появились заметки о дружбе Хотивари с Карахановым, об их сотрудничестве. В «Литературной газете» вышла даже статья об их дружбе. Журналист, очевидно, получивший какую-то информацию, писал о встрече на даче Хотивари, считая, что разоблачает таким образом лидеров грузинской и чеченской мафии. Честный дурачок не понимал, что такое разоблачение очень нужно Гураму. Правоохранительных органов Хотивари не боялся давно, но все чеченцы должны были узнать, что между ними не было вражды.

В этот день прилетел человек Багирова из Лондона. Он привез в конверте решение босса азербайджанской группировки. Через три часа после этого в кабинет ресторана Сеидова, где он принимал своих гостей, вошли двое прилично одетых молодых человека и из автоматов буквально изрешетили самого Сеидова и его гостей. Багиров самостоятельно решал, когда именно нужно отправить «на покой» того или иного из своих заместителей.

В конверте было и имя нового человека, отныне заменившего Рауфа Сеидова на его месте. Это был Керим Алиев, президент одной из самых процветающих компаний России, работавший в сфере обслуживания. Уже вечером этого дня новый заместитель позвонил Хотивари, предложив услуги трех сотен своих боевиков.

На следующий день появилось еще несколько сообщений о нападении на дачу Хотивари. На этот раз тон был совсем другой. И. о. прокурора, осмелившегося возбудить уголовное дело, в том числе и против самого Хотивари, начали поливать грязью. Появились заметки о его нечистоплотности, о связях его супруги с сомнительными фирмами, о его родственниках и знакомых. Шла целенаправленная пропаганда против и. о. И хотя сам и. о. не вызывал особых симпатий, тем не менее никому даже в голову не пришло поинтересоваться – почему вдруг началась такая массированная пропагандистская акция.

В воскресенье сразу две аналитические программы – на первом канале «Останкино» и в программе НТВ – передали материалы о нападении на дачу Хотивари, рассказав на этот раз всю правду. Журналисты искренне считали, что выполняют свой долг, не понимая, что работают на мафию. Опытная рука Рубинчика направляла все их действия.

И наконец из Грузии начали прибывать отборные боевики. Сам Давид Гогия, узнавший о нападении на дачу Гурама Хотивари, прислал своих людей. Теперь Асланбеков почувствовал неладное. Он вдруг обнаружил, что остался совсем один. Даже те чеченцы, которые всегда поддерживали его в силу общей клановости и землячества, начали отходить от него. Исахан Караханов был героем, воевавшим на стороне Дудаева против российских войск. Хаджи Асланбеков был соглашателем, решившимся поддержать оппозицию в ее борьбе против официального Грозного. И, кроме всего прочего, все теперь знали о нападении на дачу Хотивари, совершенную боевиками Асланбекова и людьми Хлыщова.

В эти последние дни Хаджи начал лихорадочно метаться. Он обратился за помощью к крупной казанской группировке Мансурова, но получил решительный отказ. После смерти Лазарева, убитого в здании Государственной думы, благоразумный Мансуров не хотел портить ни с кем отношений.

Все попытки Асланбекова встретиться с Михаилом Никитиным также потерпели крах. Никитин хорошо представлял себе настроение своих людей по всей Москве, которые никогда бы не поняли его переговоров с чеченскими боевиками. Асланбеков, внезапно оказавшийся вообще без поддержки, понял, что драться придется в одиночку. И за собственную жизнь.