Смертник из рода Валевских. Книга 6 (СИ) - Маханенко Василий Михайлович - Страница 1

Смертник из рода Валевских. Книга 6.

Глава 1

— Эрцгерцог Валевский — это обязательное условие! Без этого путевая точка теряет весь свой смысл!

— У меня складывается ощущение, что мы с вами говорим на разных языках, — я сохранял удивительное для себя спокойствие. Всё же уроки с магистром Таррой Лойд не прошли даром. — Тёмные, что явятся в Кострищ, не смогут его покинуть. Портал будет работать только для торговли. Если сюда явятся ищейки — они будут убиты. Явятся искатели — будут убиты. Если сюда вообще кто-нибудь явится не для переговоров или не для торговли, он будет убит. И меня совершенно не будет волновать, к какому клану нарушители закона будут относиться. Закон един для всех.

— Может, всё же можно каким-то образом этот момент урегулировать? — в руках тёмного появилась красивая шкатулка. В таких обычно хранили галло. Шкатулка была изготовлена из неизвестного материала, который не брала ни сталь, ни вирма. У меня были подозрения, что она изготовлена из мифрила, но за последние полтора месяца, что прошли с момента моего официального признания эрцгерцогом Валевским, времени на то, чтобы с этим разобраться, не нашлось. Всё чаще меня посещала мысль о том, что, верни меня на эти полтора месяца назад, я никогда бы в жизни не согласился на безумие под названием «город-автономия». Если бы не Элеонора и виконт Курпатский, быть беде. Я просто ничего не успевал и ни с чем не справлялся. Ладно бы я всё это время в Костище находился — так нет! Мне пришлось основательно показаться по империи, чтобы закрыть три подземелья Фарафо. Да, добыча радовала — у меня появилось десять единиц костяной брони, двадцать камней огранки, три алтаря пятнадцатого уровня, но всё это ушло в «общаг» владельцев пирога под названием Заракская империя. Несмотря на то, что всё добыл именно я, в моё пользование выделили всего две костяных брони, дабы в обозримом будущем превратить её в мифрил. Алтари отправились к графу Шубному, под чьим личным присмотром в Кострище строилась сокровищница. Учитывая задействованные ресурсы, это сокровищница станет самым защищённым местом империи, причём как для ценностей, что в ней будут храниться, так и для людей, что посетят это здание. Но всё это будет после того, как город будет отстроен и введён в эксплуатацию. Как по мне — никогда! Восстановленного в титуле графа Никитина вернули обратно в столицу. Кималь Саренто выступил посредником в переговорах между главой оппозиции и императором, каким-то образом умудрившись урегулировать конфликт. Граф Никитин вновь стал герцогом Турбским и с рвением ринулся восстанавливать регион. Единственное, что мне удалось сделать — оставить виконта Леонида Курпатского у себя на службе. Всё же должность главы безопасности города-автономии даёт куда больше пространства для манёвра, чем должность одного из помощников герцога Турбского.

— Давайте я сделаю вид, что ничего не видел, а вы мне ничего не предлагали, — я не отводил взгляда от переговорщика, не опуская глаз на шкатулку. — Мои условия вы знаете, менять их я не собираюсь. Либо вы соглашаетесь, либо строите портал где-то в другом месте. На иное Кострищ не пойдёт. Я вас больше не задерживаю.

Щека тёмного дёрнулась, но перечить эрцгерцогу он не посмел. Поклонившись, он ушёл обсуждать с советом высших иерархов Скрона наши условия. Портал был построен, и минотавры активировали его по первому требованию. Вот только без подписанного договора, в котором должны были быть отражены все наши условия, запускать его в активную работу я не разрешал. У меня не было желания увеличивать и без того немалое количество бесконтрольно разгуливающих по Заракской империи тёмных. Так что требование Цитадели, ставшее и моим, собирался отстаивать до последнего.

— Господин эрцгерцог, вам письма, — в кабинет заглянула служанка, принеся мне на подносе три конверта. Я закрыл глаза, поминая всех аристократов Заракской империи, да и не только, недобрым словом. У меня с Элеонорой была договорённость, что все дела по восстановлению Кострища, кроме, разве что, портала и тёмных, моя управляющая берёт на себя. Она знала, умела, ей это нравилось. Идеальная смесь. Но вот личную переписку Элеонора не трогала. Потому что ею холостой эрцгерцог должен заниматься самостоятельно.

В конвертах, что передавала мне управляющая, находились приглашения на званые вечера. Смысл во всех письмах был одинаков. Эрцгерцог Валевский, бла-бла-бла, мы устраиваем бал, приходите и станете важным гостем. Между строк читалось, что у данной семьи есть благородная, образованная, чистая и непорочная дева, что с радостью составит мне компанию как на бале, а то и на всей протяжённости моей непростой, но яркой жизни. Первые две недели после оглашения решения императора аристократы ещё настороженно смотрели в мою сторону, полагая, что это шутка, но постепенно то одна, то другая семья начала активно зазывать юного и высоко взлетевшего юношу к себе в гости. И, естественно, совершенно случайно все норовили меня познакомить со своими дочерями. По началу меня забавляли такие приглашения, я даже посетил несколько, но потом прекратил это глупое мероприятие. Такого внимания к своей персоне я не выдержал — с тварями в разломе гораздо проще общаться, чем с назойливыми, робкими, холодными, горячими и ещё тысяча эпитетов девушками. Когда нас знакомили, они все жаждали откровений, действий с моей стороны, признаний в том, что я всю свою сознательную жизнь любил только их и даже представить себе не могу, как прожить дальше без такой красоты. Это мне магистр Тарра Лойд объяснила после первого же посещения торжественного мероприятия. Алия наотрез отказалась меня сопровождать, сославшись на то, что нашему будущему ребёнку вредно находиться в ауре озлобленных девиц, так что в качестве сопровождающего пришлось брать свою великовозрастную наставницу. Забавно, как знание об истинном возрасте меняет отношение к человеку. Сексуальность Тарры никуда не делась. Женщина по-прежнему вызывала сотни восторженных взглядов окружающих, я же смотрел на неё как на красивую обложку, без желания чего-то большего. Первое время магистра это забавляло, она даже прикладывала некоторые старания, чтобы соблазнить меня, просто так, ради спортивного интереса, но постепенно наши отношения стали сугубо рабочими. Меня обучали манерам и тому, как нужно держаться в обществе аристократов, я таскал её по всяческим балам, где она выступала не только как моя спутница, но и как секундант.

Куда же без этого! Дуэли! Я посетил пять встреч. У меня состоялось пять поединков. По одному на каждое мероприятие. То, что меня официально признали победителем императорского турнира, многим не давало покоя. Меня старались задеть при любом удобном случае — все хотели продемонстрировать, что они являются более достойными бойцами, чем я. Причём отказывать даже мелким баронам самых отдалённых земель у меня права не было. Так что несмотря на титул эрцгерцога, мне приходилось сражаться. Хотя, как сражаться? Все пять поединков закончились одинаково — пока мою защиту пытались пробить шпагами или магией, я подходил вплотную и пробивал в челюсть. Бил со знанием дела — Густав научил. Мой противник падал без чувств на пол и ни о каком продолжении глупой дуэлт речи больше не шло. Разве что я забирал шпагу, чтобы потом позволить роду глупца её выкупить. В общем, много шума, мало смысла. Последние три недели мне удавалось избежать появления в публичных местах, однако сейчас я не знал, как реагировать.

Ибо авторы писем оказались настолько знаковыми людьми, что у меня бешено заколотилось сердце. Граф Вяземский, граф Георгий Вяземский и графиня Серлена Пржедецкая. Хотя, кому я вру? Сердце забилось из-за последнего автора. Серлена… В груди всплыло позабытое чувство теплоты. С этой девушкой мы пересекались всего один раз, на каком-то балу Юго-Восточного региона. У меня, тогда ещё заштатного барона окраин, хватило наглости пригласить девушку на танец и она, несмотря на постоянное внимание окружающих и графский титул, ответила согласием. Счастливейшие пять минут моей жизни! Серлена вела себя отстранённо, как и подобает графине, однако две улыбки мне всё же подарила. Это было почти год назад, а я до сих пор помню каждую чёрточку её прекрасного лица. Ямочки на щеках, жёлто-зелёные глаза, прямой аристократический носик…