Первый инквизитор (СИ) - Селезнев Дмитрий - Страница 29

Я подхватил Макмиллана на руки:

— Давай вперед, обеспечь «Примул».

— Есть. — Оперативник унесся по нашим следам обратно, а я аккуратно, как мог быстро, понес едва живого дознавателя.

Пока мы выбирались на поверхность, я скачал с его костюма всю информацию и успел просмотреть часть видеозаписей. Что ж, это было не то, чтобы неожиданно. Основная версия следствия опять поменялась.

Конец света пришел с противоположной от столицы стороны мира, и мы успели подняться на орбиту без происшествий.

***

Пу́рпур — краситель тёмно-фиолетового цвета, извлекавшийся из морских брюхоногих моллюсков. В связи с баснословной ценой этого красителя, в Римской Империи только император мог носить одежду пурпурного цвета. Высшие чиновники имели право на белую тогу с пурпурной полосой.

Интернет (демоверсия Этернала), Википедия

На борту «Мистера Эдварда Хайда» было комфортно. Как в элитном отеле. Все-таки имперский флагман. Огромные помещения, широкие коридоры, постоянное освещение. А главное, потрясающе чистый воздух с легким ароматом хвои или снежной свежести, в зависимости от времени суток! Даже на «Свири» дышать было не так легко.

Мне предоставили отдельную каюту с кабинетом и приемной. Синий располагался в кубрике с Ромулом, на уровне для младшего командного состава. Десантники Курбатова остались на «Тараве», и, как я выяснил в первые часы своего пребывания на орбите, в моём прошлом. Макмиллан был доставлен на «Свирь», врачи обещали, что он выживет. Не больше и не меньше. Я прекрасно понимал, что его перспективы плачевны. О действительной службе речи быть не могло. С другой стороны, современная медицина могла творить чудеса.

Лично для меня история с Миром Чайный Сад закончилась. Это была моя родина, малая и большая одновременно. Сначала я потерял семью. Потом потерял весь свой мир. Даже сейчас, спустя столько десятилетий, мне тяжело об этом вспоминать. Наверное, потому что я никогда и не забываю. В глубинах космоса неспешно вращается безжизненный каменный шарик, лишенный даже атмосферы.

В системе Тигардена оставалась еще контрольно-наблюдательная станция, с десяток постов дальнего обнаружения и связи. Экипажи этих объектов — около тысячи человек, в общей сложности. Шахты на лунах других миров в этой системе консервировались и их персонал эвакуировался. Беженцы, которые прошли через усиленный генетический контроль, были пересажены на два колониальных транспорта, выдернутых откуда-то из отстойников метрополии, и отправлены на ближайший, незатронутый боевыми действиями мир.

После реализации протокола «Апокалипсис» мне надлежало дождаться прибытия флагмана Инквизиции и вернуться в подчинение своего шефа. А провести это время мне пришлось в компании офицеров имперского флагмана, высших сановников из метрополии, а так же почти двух десятков представителей политического, экономического и военного руководства Мира Чайный Сад.

Надо ли уточнять, что я чувствовал себя не в своей тарелке? Старшие офицеры всех родов войск и государств метрополии — это полбеды. Статус инквизитора выводил меня из любой вертикали подчинения. Когнитивный диссонанс у меня вызывало наличие на борту лиц, в отношении большинства которых еще вчера у меня были вполне конкретные оперативно-следственные планы. И некоторых я был готов даже не задерживать для допроса, чтобы не усложнять процедурой казни свой рабочий график. А теперь все они, проверенные и перепроверенные императорской службой охраны, вели себя как очень требовательные беженцы. Судьба погибшего Мира их волновала иногда, к слову. Пару раз я становился случайным свидетелем разговоров о компенсациях и «соответствующем их положению устройству на других мирах».

***

— «Несущий» должен появиться в системе со дня на день. Эскадра императора отправиться дальше, ждут только его. Разбор полетов у шефа меня не пугает. Я не хочу отпускать беженцев просто так. Их же проще было всех застрелить прямо на месте, чем тащить в космос и на другие миры! — Я почти ударил по столу кулаком, но сдержался в последний момент. Надо держать себя в руках. Я ведь командир этим двоим. А они пережили не меньше моего в этой истории. И уж точно не были виноваты в сложившейся ситуации.

Импровизированное совещание в моей каюте началось не сразу. Синий, от всей команды, выразил мне свои сожаления, в связи с гибелью Мира и окончательном тупике в теме моих родителей. Ромул, вторая половина моей команды, молчал, и это было не характерно для него. Однако, если вспомнить, что подобной по накалу абсурда и количеству жертв операции в его карьере ещё не было, его состояние можно было простить. Я пытался уложить в своей голове все сомнения и мысли по поводу того, что нам предстояло делать. Не получалось.

— Это уже не наше дело. Ответственность на имперской безопасности. Точка в расследовании поставлена — вон тот камень за бортом. — Синий, как всегда, реалистично и прямолинейно смотрел на происходящее.

— Я еще могу поковыряться в материалах, доступ к когитаторам и компам у нас достаточный. Но уже ничего не изменить. Готовим отчеты и ждем приказов от шефа? — Настроение второго и последнего моего подчиненного было не очень боевым. Ромул, покинув Чайный Сад, расклеился окончательно.

— Мои полномочия на борту флагмана императора не имеют силы. — Я вздохнул. — Мне даже оружие пришлось сдать. А с нами летит столько фигурантов, что и батареи лазпистолета не хватит!

— Ни один прямо сейчас не проявит себя, и опасности они не представляют. Исполнить я их могу и без оружия, но что потом? — Синий, судя по его тону и взгляду, был готов прямо сейчас пойти давить наших «злодеев».

— Нам нужны железные выходы на другие миры. Есть у меня одна идея…

Глава 7

«Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» — готическая повесть шотландского писателя Р. Стивенсона, опубликованная в 1886 году в Лондоне. По жанру представляет собой переосмысление традиционной для романтизма и готического романа темы двойничества под углом зарождающейся научной фантастики, где зловещий двойник получает свободу действий благодаря раздвоению личности, вызванному действием наркотика.

Набоков В.В. Лекции по зарубежной литературе. Москва. Издательский дом МГУ, 2123.

«Мистер Эдвард Хайд» был похож на муравейник.

Огромный корабль, только экипаж которого составлял более тысячи человек. А еще генеральный штаб флота ООН, штаб императорского флота, штаб космодесанта, представители силовых и экономических министерств и ведомств государств-членов совета безопасности ООН, их секретариаты. Несколько сотен представителей крупнейших частных «империй» из метрополии, высокопоставленные беженцы с Чайного Сада со своими приближенными, гарнизон военной полиции, служба имперской безопасности, личная охрана императора, рота космодесанта и еще несколько совсем малочисленных подразделений, которых в обычное время на боевом корабле быть не должно. Я думаю, после простого перечисления контингентов, размещенных на «Эдди», должно быть понятно, что все кают-компании, столовые, конференц-залы и прочие помещения, вмещающие более чем десяток человек, были постоянно заняты «кружками по интересам».

Я воспользовался опытом излишнего внимания к моей персоне, приобретенным на госпитальном судне «Свирь». Повседневная форма инквизитора, пурпурные вставки которой неизбежно привлекали взгляды и возбуждали интерес, была изготовлена в тот же день, когда я заказал её в корабельном ателье. Набор из нескольких весомых наград (подлинные и подтвержденные соответствующими документами, я все-таки на имперском флагмане!) и всевозможных значков добавлял к моему имиджу необходимые для удержания внимания штрихи.

Аугметика и кибернетика находились в идеальном состоянии, спасибо одному из врачей медслужбы корабля, который водил тесное знакомство с талантливым мичманом из БЧ-5, помешанному на протезировании. Парень был студентом факультета аугметики одной из ведущих медицинских академий, но после начала боевых действий добровольцем записался во флот. Мне, забегая вперед, впоследствии стоило огромных усилий забрать его к себе в команду. Об искусственной своей составляющей я вспомнил потому, что под мундиром её теперь было абсолютно незаметно.