Беременна от двоих - Десса Дарья - Страница 69

Естественно, никого из них не наказали. Они как один заявили, что таким доставили парня из того гаража, где произошло массовое убийство. Да никто и не собирался парню помогать. Его просто швырнули на носилки, увидев утром в бездыханном состоянии, и отвезли в больницу, где он провалялся полгода, прежде чем научился самостоятельно ходить.

Всё это время шло следствие, но господа из военной прокуратуры постарались замять это дело. Естественно, им не хотелось показывать, что в части офицеры создали подпольный гей-клуб, в котором насиловали молоденьких солдатиков, ломая им психику. Выгоднее было представить всё сумасшествием одного рядового, который приехал туда, чтобы выпить вместе с офицерами, а потом рехнулся и начал стрелять.

Ни у кого этот идиотский факт возражений не вызвал. А ведь в самом деле – это полная чушь! Где это видано, чтобы офицеры, создавшие свой «клуб», тем более подпольный, «пригласили на огонёк» обычного рядового срочной службы?! Пока Егорка лежал в больнице, быстро состряпали заключение медико-психиатрической экспертизы (при том, что парень две недели лежал в коме, а потом долго не мог ни говорить, ни двигаться), признав рядового невменяемым.

Всё просто: сошел с ума, пострелял офицеров, его надо от общества изолировать в психушке. Оттуда он никогда не выйдет и никогда никому ничего не расскажет, как было на самом деле. Так оказался Егорка в «дурке», как он её называл, и там первые три года его держали в состоянии овоща: пичкали сильнодействующими психотропными препаратами. Из-за них он постоянно хотел спать, ничего не хотел, ни о чем не думал и бессмысленно выполнял команды: есть, пить, спать, даже опорожняться.

Потом режим в отношении него ослабили немного, и парень стал постепенно приходить в себя. И однажды ночью, глядя в серый, давно не беленный потолок, решил сбежать. Он прекрасно понимал, что будет, если его поймают. Упекут насовсем, причем в отделение для буйно помешанных, где условия содержания похлеще, чем в тюрьме. Оттуда ещё никому вырваться не удавалось: тамошние пациенты ежедневно получают такие дозы лекарств, что вообще не соображают, кто они и где находятся. «Я видел их. Бедолаги. Пускают слюни и раскачиваются. Туда-сюда… туда-сюда…» – сообщил Егорка.

Набрав таблеток и подкупив одного из санитаров, который промышлял продажей транквилизаторов, парень спрятался под грязным бельем, и машина вывезла его за территорию больницы. Пока она ехала по городку, он выполз из-под тряпья, прыгнул на асфальт, как в армии учили, с перекатом, и удрал.

– Меня искали, конечно. Но тот санитар мне помог с деньгами, дал десять тысяч. Хватило, чтобы сюда добраться. Я помню, ты мне этот город называл. Говорил, что тут живешь. Найти тебя было трудно, а я вот смог.

Егорка замолчал, выкурив во время рассказа половину сигаретной пачки. Да и я дымил нещадно, поскольку эта история больно задела меня за живое. Но одного я понять не мог: зачем он сделал это, то есть нашел меня? И спросить в лоб было бы как-то… не вежливо, не по-человечески даже. Парень совершил такой длинный путь, чтобы встретиться, а я ему в лоб «Ты зачем приехал?»

– Тебе интересно, наверное, почему я к тебе приехал, да? – вдруг спросил Егорка, и я даже вздрогнул. – Вижу, что хочешь спросить, да стесняешься. Не парься. В любовники набиваться не стану. Да, было у меня к тебе чувство, это правда. Но знаешь, Миша, после всего, что я увидел в психушке, мне уже не хочется с кем-то трахаться. Я даже не дрочил уже несколько лет. Противно. А приехал я, чтобы тебя повидать. Ты все-таки мне жизнь спас. С тем грёбаным лейтенантом… – Егорка скрипнул зубами. – Ну ладно, был рад на тебя посмотреть. Хотел сказать спасибо, – он протянул и крепко пожал мне руку.

– Куда ты теперь?

– Не знаю. Может, попробую родителей повидать.

– У тебя деньги-то есть?

– Да осталась пара сотен. А что, хочешь взаймы дать? Так я не верну.

– Нет, не хочу, – ответил я. – Вот работу предложить могу.

– Работу? Мне? Да я ничего не умею, – удивился Егорка.

– Я научу. В фирме, где я прежде работал, вакансия образовалась. Товар доставлять по магазинам.

– Товароведом, что ли?

– Ну, товароведом тебя пока не сделают, а вот экспедитором, если я похлопочу, могут. Там ничего особенного делать не придётся. Получил товар, отвез по точкам, получил накладные и всё. Главное не воровать, – сказал я.

– Я и не собирался, – сказал Егорка.

– Вот и хорошо. Значит, теперь поехали, снимем тебе квартиру, – улыбнулся я. – Приведем тебя в порядок, а то ты такой…

– Как бомж, да?

– Типа того.

Вечером оказалось найти жилье не так-то просто. Но мне удалось: моя старая квартира, в которой я раньше жил, оказалась всё ещё свободной, и хозяйка была лишь рада снова заполучить меня своим клиентом. Правда, я ей сразу объяснил: жить станет мой армейский друг, и она согласилась, получив плату за ближайшие два месяца.

Мы зашли в супермаркет неподалеку, я купил Егорке предметы личной гигиены, потом отвёл в квартиру. Сказал, что завтра в обед приеду навестить, потом поедем насчет работы договариваться. Он крепко обнял меня и промолчал. Да слова были и не нужны. Что говорить, если так всё понятно? Я хотел снова спасти его жизнь, поскольку Егорка заслужил это право – снова стать обычным человеком, который не боится, что ночью его вызовет к себе похотливый пьяный лейтенант, чтобы снова изнасиловать.

Вернувшись домой, я всё рассказал Николаю. Тот воспринял мои новости не слишком положительно. «А что, если он снова станет убивать?» – спросил. Я ответил, что тот случай был вызван шоком, а вообще Егорка – самый добрый человек, которого я когда-либо встречал. «Он мухи не обидит», – добавил. «Ты не знаешь, что с ним могло случиться потом, в психушке», – парировал Николай. Но, увидев, как я нахмурился, поспешил добавить: «Ладно, это твой друг, я не стану вмешиваться. Просто хотел предупредить».

– И ещё мне нужна будет твоя помощь, – сказал я.

– Какая?

– Егорке нужен будет новый паспорт.

– Где же я тебе его достану?

– Подключи свою мать, она же такое наверняка может, – предложил я.

– Хорошо, попробую. Только обещать не могу, – ответил Миша.

На следующий день я пришел на свою старую квартиру, и нашел Егорку чисто вымытым и выбритым (хотя щетина на его лице по-прежнему почти не росла в виду молодости). Мы сходили в кафе, пообедали, затем я отвел его на бывшую работу и рекомендовал взять экспедитором. Пояснил, что это мой армейский товарищ, попал в сложную жизненную ситуацию: жена бросила, забрав все вещи. «И даже его документы сожгла, – объяснил я. – Потому пока пусть поработает, как есть, хорошо? Под мою ответственность».

Хозяин фирмы, у которого я проработал несколько лет и был на хорошем счету, после получаса уговоров согласился взять Егорку на испытательный срок. Я же, когда мы вышли на улицу, сказал парню, что постараюсь добыть ему новый паспорт и с ним – новую личность. Бывший солдатик снова меня крепко обнял и даже чмокнул в щёку, перед этим осмотревшись: вдруг увидит кто?

Так Егорка снова вернулся в мою жизнь. Только теперь между нами уже ничего не могло быть, кроме дружбы. В моём сердце прочно поселился Николай.

В какой-то момент я задумался, что если мы с Колей семья, то не пора ли обзавестись потомством? Предложил ему, и он неожиданно согласился. Думал, будет отнекиваться. Мол, надо пожить для себя, построить карьеру, и вообще, мы ведь никогда не сможем официально пожениться. Но, выслушав мое предложение, тот сказал вдруг: «Давай сделаем это». «Прямо сейчас? Я не готов…» – пошутил я. Николай посмотрел на меня серьёзно: «Кто будет мамой?»

Мы принялись обсуждать варианты. Самый простой – усыновить малыша. Но при всем желании стать родителями это нам не подходит, как бы обидно ни звучало. Хочется ведь, чтобы родной, свой по крови. Потому решили: ребенка нам родит суррогатная мать. Так многие делают, в том числе знаменитости (пара муж с женой), которые физически не способны иметь детей.