Сердце зимы - Джордан Роберт - Страница 80

Кадсуане покачала головой, украшения в прическе дрогнули. Когда, сразу после нападения на дворец, этих двух женщин обнаружили связанными и с кляпами во рту под кроватью Айлил, Кадсуане заподозрила, что о случившемся им известно больше, чем они утверждают. И стоило им отказаться сообщить, почему они тайно встречаются, как она почувствовала в этом уверенность. Возможно, они все равно причастны к нападению, хотя похоже, это все-таки дело рук Аша’манов-изменников. Или, точнее, предполагаемых изменников. Столько времени и трудов пропало втуне. Хотя, может, и не зря, раз уж они столь отчаянно скрывали свою тайну.

– Верни леди Айлил в ее апартаменты, Верин, и извинись за то, что с ней так обращались. Дай ей самые... смутные... заверения, что ее секреты будут сохранены. Убедись, что она уяснила, насколько эти заверения призрачны. И ясно намекни, что ей, возможно, захочется держать меня в курсе всего того, что она услышит о своем брате. – Кадсуане не любила шантажа, но уже пустила в ход этот инструмент с тремя Аша’манами, а Торам Райатин по-прежнему мог доставить немало хлопот, пусть даже мятеж его как будто и развеялся. На деле Кадсуане мало волновало, кто усядется на Солнечный Трон, однако заговоры и интриги тех, кто придавал слишком важное значение тронам и престолам, зачастую мешали куда более значимым делам.

Верин улыбнулась и кивнула, качнув узлом волос на затылке.

– О да. Думаю, это замечательно сработает. Особенно учитывая то, как сильно Айлил недолюбливает брата. Полагаю, и с Шалон поступить также? За исключением того, что вы хотите знать о событиях у Ата’ан Миэйр? Не уверена, предаст ли она Харине, невзирая на то, какими для нее самой окажутся последствия.

– Она расскажет столько, сколько я от нее потребую, – мрачно заметила Кадсуане. – Продержи ее до завтра и отпусти во второй половине дня.

Харине нельзя и на миг позволить думать, будто к ее требованиям прислушались. Морской Народ должен стать еще одним инструментом для мальчика, и не более. На всех и на все нужно смотреть исключительно в таком свете.

Позади Верин в солнечную комнату проскользнула Кореле. Она аккуратно прикрыла дверь, словно надеясь никого не потревожить, – что на нее совсем не походило. По-мальчишески тонкая, с густыми черными бровями и с гривой блестящих черных волос, рассыпавшихся по спине и придававших ей растрепанный вид, как бы опрятна ни была ее одежда, Желтая сестра должна была скорее ворваться в комнату со смехом. Потирая кончик вздернутого носа, она нерешительно, без обычных искорок в синих глазах, смотрела на Кадсуане.

Кадсуане властным жестом подозвала ее, и Кореле, глубоко вздохнув и обеими руками подхватив синие юбки с желтыми разрезами, заскользила по коврам. Поглядывая на сестер, сбившихся в кучку вокруг Сорилеи в дальнем конце комнаты, и на Дайгиан, игравшую в другом конце в «кошачью колыбельку» с Эбеном, она заговорила негромким голосом с ритмичным мурандийским выговором.

– У меня чудесные известия, Кадсуане. – Судя по тону, не так уж она была уверена в их чудесности. – Знаю, вы велели найти Дамеру занятие здесь, во дворце, но он захотел осмотреть сестер, что находятся в лагере Айил, и настоял на своем. Вообще-то он по характеру очень сдержан, но когда чего хочет, бывает чрезвычайно настойчив. Кроме того, он уверен, что все можно Исцелить, – уверен так же, как в том, что завтра взойдет солнце. Ну, и дело в том, что он пошел и Исцелил Иргайн. Кадсуане, она как будто никогда и не была... – Она замолчала, не в силах произнести страшное слово. И все равно оно словно повисло в воздухе. Усмирена.

– Чудесные новости, – бесстрастно промолвила Кадсуане. И впрямь чудесные. У каждой сестры где-то глубоко живет страх, что она может оказаться отрезанной от Источника. И теперь способ Исцелить то, чего нельзя Исцелить, обнаружен. Мужчиной. Прольется немало слез, будет высказано немало взаимных упреков, прежде чем с этим покончат. Во всяком случае, каждая сестра до поры до времени будет считать, что это открытие потрясло основы мироздания – и на деле потрясло, ведь совершил его мужчина! Но по сравнению с Рандом ал’Тором эта новость – буря в стакане воды. – Полагаю, она предложила, чтобы и ее выпороли, как остальных?

– Ей это незачем, – рассеянно заметила Верин. Она, нахмурившись, рассматривала чернильное пятно на пальце, но казалось, видит что-то совсем другое. – Похоже, Хранительницы Мудрости сочли, что Ранд достаточно наказал Иргайн и двух других, когда он... сделал то, что сделал. С остальными они обращались как с никчемными животными, но чтобы сохранить жизнь этим трем, Хранительницы изрядно потрудились. Я слышала, что Ронайлле подыскивали мужа.

– Иргайн все известно о клятвах, что дали другие. – В голосе Кореле появились изумленные нотки. – Когда Дамер закончил с нею, она тотчас же принялась оплакивать гибель своих Стражей. Однако и она тоже готова принести клятву. А самое главное, что Дамер хочет попытаться Исцелить еще и Сашалле, и Ронайлле. – Удивительно, но она выпрямилась чуть ли не с вызовом. Кореле, как все Желтые, была заносчива, но с Кадсуане всегда знала свое место. – Кадсуане, я не понимаю, почему нужно оставлять сестру в подобном положении? Ведь есть возможность... Я хочу, чтобы Дамер испытал свое умение и на них.

– Разумеется, Кореле.

Кажется, настойчивость Дамера и ей передалась. Кадсуане не возражала, лишь бы дело не зашло чересчур далеко. Она давно начала собирать при себе сестер, которым доверяла, и тех, кто был сейчас здесь, и других, – с того самого дня, как впервые услышала о чудных событиях в Шайнаре. Ее «глаза и уши» многие годы не оставляли своим вниманием Суан Санчей и Морейн Дамодред, но так до сих пор ничего полезного и не узнали. Однако из того, что она доверяет нескольким сестрам, еще не следует, что она позволит им вести себя как заблагорассудится. Слишком многое поставлено на кон. Но Кореле действительно права – нельзя бросать сестру в таком состоянии.

Дверь с грохотом отворилась, и вбежал Джахар, позвякивая серебряными колокольчиками, вплетенными в концы темных косиц. Все головы повернулись к юноше в облегающей синей куртке, которую для него выбрала Мериса, даже Сорилея на него уставилась, но все мысли о том, как мила его загорелая мордашка, разом заглушил поток слов, хлынувший из его уст.

– Кадсуане, Аланна потеряла сознание. Она упала в коридоре. Мериса велела отнести ее в спальню и послать за вами.

Не слушая потрясенных восклицаний, Кадсуане подозвала Кореле и Сорилею – которую нельзя было оставлять – и велела Джахару идти вперед. С ними пошла и Верин, Кадсуане не стала ее останавливать. Верин замечала то, что упускали другие.

Слуги в черных ливреях знать не знали, кто такой или что такое Джахар, но проворно уступали дорогу Кадсуане, быстро шагавшей следом за ним. Она велела ему торопиться, но иди он чуть быстрее, ей пришлось бы бежать. Не успела Кадсуане уйти далеко, как ей пришлось остановиться: заступив Айз Седай путь, ей поклонился низкорослый мужчина с выбритой спереди головой, в темном кафтане, на котором спереди шли ряды горизонтальных цветных полос.

– Да пребудет с вами Благодать, Кадсуане Седай, – вкрадчиво помолвил он. – Прошу простить, что беспокою вас, когда вы так торопитесь, но полагаю, должен сообщить вам, что леди Каралайн и Благородный Лорд Дарлин отныне не гостят во дворце леди Арилин. Они на корабле, что направляется в Тир. Боюсь, вам до них уже не дотянуться.

– Вы бы удивились, лорд Добрэйн, узнав, до чего я могу дотянуться, – холодно сказала Кадсуане. Напрасно она не оставила во дворце Арилин хотя бы одну сестру, но она ведь была уверена, что с той парочкой ничего не случится. – Разве это разумно?

Она не сомневалась, что этот побег – его рук дело, только вряд ли у него хватит духу признаться. Теперь понятно, почему он не слишком настойчиво расспрашивал об этой парочке.

Тон Кадсуане не произвел на него впечатления. Зато саму ее Добрейн все-таки удивил.

– Благородный Лорд Дарлин будет наместником Лорда Дракона в Тире. И представлялось весьма разумным отослать леди Каралайн из страны. Она отказалась поддерживать мятежников и клятвенно отреклась от претензий на Солнечный Трон, но ею или ее именем могли бы прикрыться другие. Пожалуй, Кадсуане Седай, было неразумно оставлять их на попечении слуг. Во имя Света, вы не должны винить слуг. Они могли удержать двух... гостей... но не выстоять против моих воинов.