Сердце зимы - Джордан Роберт - Страница 35

– Это и есть твоя госпожа, Аллиандре? Твой сеньор? – С лица ее не сошли гневные пятна, голос резал как бритва. – Кто она такая, что ты дала ей клятву верности?

– Можете спросить у меня, – холодно заметила Фэйли. Чтоб сгореть этим Айз Седай и их секретам! Иногда ей казалось, будто ни одна Айз Седай не скажет, что небо голубое, если не увидит в этих словах пользы для себя. – Я – леди Фэйли т’Айбара, и этого знать вам достаточно. Вы хотите нам помочь?

Галина запнулась, упала на колено, вонзив при этом в Фэйли столь пристальный взгляд, что девушке показалось, уж не допустила ли она ошибку. И через миг она поняла, как оплошала.

Поднявшись на ноги, Айз Седай нехорошо улыбнулась. Больше она не сердилась. На самом деле вид у нее стал такой же довольный, как у Теравы. И сулил он столь же мало приятного.

– Вот как, т’Айбара... – задумчиво протянула Галина. – Ты салдэйка. Есть один молодой человек, Перрин Айбара. Твой муж? Да, вижу, я угадала. Что ж, это объясняет клятву Аллиандре. В отношении человека, чье имя неразрывно связано с твоим мужем, у Севанны грандиозные планы. Ранд ал’Тор. Если ей станет известно, что ты у нее в руках... О, не бойся, от меня она ничего не узнает. – Взгляд ее стал тверже, и внезапно она показалась настоящим леопардом. Проголодавшимся леопардом. – Если, конечно, ты сделаешь то, что я скажу. Я даже помогу вам бежать.

– Что вам от нас надо? – сказала Фэйли с большей настойчивостью, чем хотела. О Свет, она сердилась на Аллиандре, что та привлекла к ним внимание, назвав себя, а теперь и сама Фэйли выкинула то же самое. Если не хуже. И я еще думала, что сумею скрыться, утаив имя своего отца, с горечью подумала она.

– Ничего непосильного, – ответила Галина. – Разумеется, вы заметили Тераву? Конечно, заметили. Тераву замечают все. Она кое-что хранит у себя в палатке – гладкий белый жезл около фута в длину. Он лежит в красном сундучке, окованном медью. Сундучок не запирается. Принесите мне жезл, и вы уйдете вместе со мной.

– Кажется, такая мелочь, – с сомнением произнесла Аллиандре. – Но если забрать его не стоит труда, почему бы вам самой не сделать этого?

– Потому что вы принесете его мне! – Поняв, что кричит, Галина съежилась, капюшон ее закачался из стороны в сторону, когда она огляделась, проверяя, не слышал ли кто. Казалось, на них никто и не смотрел, но Галина понизила голос до зловещего шипения. – Если не принесете, я оставлю вас тут, пока вы не поседеете и не покроетесь морщинами. И Севанна узнает о Перрине Айбара.

– Потребуется время, – в отчаянии сказала Фэйли. – Мы же не сможем лазать в палатку Теравы, когда захотим.

О Свет, да ей меньше всего хочется даже просто пройти рядом с палаткой Теравы. Но Галина сказала, что поможет им бежать. Как она ни гадка, но Айз Седай лгать не могут.

– У тебя есть время. Сколько угодно, – ответила Галина. – Вся жизнь, леди Фэйли т’Айбара, если не будешь осторожна. Не подведи меня.

Она окинула Фэйли напоследок суровым взглядом, повернулась и с трудом побрела в снегопад, держа руки так, словно хотела спрятать под широкими рукавами украшенный драгоценными камнями пояс.

Фэйли молча продолжала идти дальше. Спутницы ее тоже молчали. Да и что тут скажешь? Аллиандре, похоже, глубоко задумалась, засунув руки в рукава и глядя прямо перед собой, куда-то вдаль. Майгдин вновь принялась нервно подергивать свой золотой ошейник. Они разом угодили в три ловушки, и любая грозит гибелью. Вдруг очень захотелось, чтобы их спасли. Однако Фэйли намеревалась сама как-нибудь отыскать способ выбраться из силков. И брела сквозь метель, продолжая размышлять и строить планы.

Глава 5

ЗНАМЕНА

Он бежал по заснеженной равнине, держа нос по ветру, выискивая среди всех запахов один, драгоценный. Падающий снег больше не таял на его заиндевелом меху, но холод не останавливал его. Подушечки на лапах онемели, однако горящие ноги яростно работали, несли его дальше, все быстрее и быстрее, пока земля перед глазами не слилась в размытое пятно. Он должен ее найти.

Вдруг с неба, перегоняя солнце, перед ним опустился громадный серо-седой волк, с рваным ухом, покрытый шрамами, следами многих боев. Громадный серый волк, но не крупнее, чем он сам. Его клыки порвут глотки тем, кто украл ее. Его челюсти сокрушат их кости!

Твоей самки тут нет, отправил ему послание Прыгун, а ты слишком далеко от своего тела и слишком долго без него. Ты должен вернуться, Юный Бык, иначе погибнешь.

Я должен отыскать ее. Казалось, даже мысли причиняли боль. Он не думал о себе как о Перрине Айбара. Он был Юным Быком. Когда-то он нашел здесь сокола и сумеет найти вновь. Он должен ее найти. По сравнению с этим смерть – ничто.

Серой вспышкой мелькнул второй волк и ударил его в бок, и хотя Юный Бык был крупнее, он устал, потому и рухнул грузно на снег. Поднявшись, Юный Бык зарычал и бросился на Прыгуна. Все ничто по сравнению с соколом.

Волк со шрамами птицей взмыл в воздух, и Юный Бык шлепнулся наземь, раскинув лапы. Прыгун легко приземлился на снег рядом с ним.

Послушай меня, щенок! Обращенная к нему мысль Прыгуна была полна гнева. Страх исказил твой разум! Ее здесь нет, и ты погибнешь, если пробудешь тут дольше. Найди ее в мире яви. Только там ты можешь ее найти. Возвращайся и найди ее!

Перрин резко открыл глаза. Он устал как собака, в животе было пусто, но голод казался бледной тенью по сравнению с той пустотой, что поселилась у него в груди. Он был опустошен и смотрел на страдания Перрина Айбара отстраненно, как посторонний человек. Над ним дрожал на ветру потолок сине-золотой палатки. Внутри же царили сумрак и тени, но от солнечных лучей расцвеченная парусина как будто светилась. И вчерашний день не был кошмарным сном, как сон с Прыгуном. О Свет, он пытался убить Прыгуна. В Волчьих Снах смерть была... окончательной. В палатке было тепло, но Перрин дрожал. Он лежал на перине, на широкой кровати с тяжелыми столбиками, украшенными богатой резьбой и щедрой позолотой. Сквозь запах горящего в жаровнях угля Перрин уловил мускусный аромат духов – и запах пользовавшейся ими женщины. Больше никого не было.

Не поднимая головы от подушки, Перрин спросил:

– Берелейн, ее еще не нашли? – Голова казалась слишком тяжелой, и поднимать ее не хотелось.

Она пошевелилась, тихо скрипнуло походное кресло. Он часто бывал здесь раньше, обсуждая различные планы, вместе с Фэйли. В просторном шатре могла разместиться целая семья, а изысканная, украшенная резьбой и позолотой мебель Берелейн была бы к месту и во дворцовых покоях, хотя все столы, стулья и сама кровать разбирались и скреплялись деревянными чеками. Эту мебель можно было перевозить на телеге, но прочностью она не отличалась.

Сквозь духи Берелейн пробился запах удивления – как он узнал, что она тут? – однако голос ее звучал спокойно.

– Нет. Ваши разведчики пока не вернулись, и мои тоже... После того как мы прождали их до темноты, я выслала целый отряд. Моих людей нашли, они погибли, наткнувшись на засаду. Проехать успели не больше пяти-шести миль. Я приказала лорду Галленне усилить посты вокруг лагерей. Арганда тоже выставил усиленные конные посты, вдобавок выслал еще и патрули. Хотя я не советовала. Он глупец. Думает, кроме него, никто не сможет найти Аллиандре. И похоже, он считает, что больше никто ее как следует и не ищет. Во всяком случае, уж не айильцы точно.

Пальцы Перрина стиснули мягкую шерсть одеяла. Гаула не застанут врасплох, и Джондина тоже, даже айильцы. Они по-прежнему в поиске, и это значит, что Фэйли жива. Они уже давно вернулись бы, если бы нашли ее тело. Он должен в это верить. Перрин приподнял краешек синего одеяла. Он был раздет.

– А это как объяснить?

Голос Берелейн не изменился, но в запахе ощущалась осторожность.

– Вы со своим дружинником замерзли бы насмерть, если бы я не отправилась вас искать, когда вернулся Нурелль с известием о моих разведчиках. Больше ни у кого не хватило духу тебя побеспокоить. Видимо, ты рычал на всех как волк. Когда я вас нашла, ты уже так окоченел, что ничего не слышал. А тот, второй, еще чуть-чуть – и вовсе свалился бы. Он у вашей женщины, Лини, его нужно было только накормить горячим супом и завернуть в одеяла. Но тебя я распорядилась принести сюда. Ты отморозил пальцы на ногах и, если бы не Анноура, лишился бы их. Она... Она, кажется, опасалась, что даже после Исцеления ты мог умереть. Ты спал мертвым сном. Она сказала, что ты почти как мертвец, потерявший душу. И тело было холодным, сколькими бы одеялами тебя ни укрывали. Я тоже чувствовала холод, когда касалась тебя.