Стальной король (ЛП) - Перри Девни - Страница 32

— Ты сказала: — Трахались. В единственном числе. В прошедшем времени.

— Да. — Впечатляет, что он помнил это слово в слово. — К чему ты клонишь?

— Мне не понравилось.

— Очень плохо. Ты мне не нравишься.

— Хм. — Он долго смотрел в окно из гостиной, положив руки на бедра. Затем он кивнул бокалом, повернулся и пошел в мою сторону. Температура на кухне поднялась на двадцать градусов, когда он подошел. Он не переставал идти, пока не оказался рядом, и жар от его груди накатывал на меня, как волна. Его руки обхватили мое лицо своими грубыми, мозолистыми ладонями. — Грамматика — не мой конек.

— Нет? — У меня перехватило дыхание, когда его рот опустился и завис над моим. — Я люблю грамматику.

Дыхание Дэша прошептало против моих губ. — Ты это серьезно?

— Что ты имеешь в виду? — Близость к нему заставила мой мозг замкнуть на короткое время.

— В единственном числе. — Он мягко поцеловал уголок моего рта. — Потому что мы были взрывоопасны в том гараже. Разве тебе не любопытно, какими мы были бы в спальне?

— Нет, — солгала я.

Я хотела сказать да, но на кону стояла моя гордость. Мое сердце. Он ужасно обошелся со мной после свидания в гараже. Но это был всего лишь секс, верно? Случайный секс. Он не должен был ничего значить. Потому что мне было все равно.

Мне все равно.

Мое тело, с другой стороны, очень заботилось о том, чтобы получить достойный, не само индуцированный оргазм.

К черту. Да, я хотела узнать, на что похож секс в постели. Моя рука потянулась к краю стойки, готовясь к тому, что Дэш может поцеловать глубже. Позволить ему. Но поток воздуха заставил меня открыть глаза: Дэш отстранился и вышел из кухни.

Он потянулся за головой, срывая черную футболку, и направился в коридор, который вел в мою спальню.

Он знал, что я последую за ним.

Ублюдок.

ГЛАВА 13

ДЭШ

— Дэш. — Такер Талбот пожал мне руку. — Спокойно.

— Всего хорошего, Такер. — Я помахал президенту Arrowhead Warrior и забрался на свой мотоцикл.

Отец в последний раз кивнул Такеру на прощание, а затем то же самое сделал с пятью мужчинами, которых он привел с собой на эту встречу.

Все те, кто когда-то состоял в Tin Gypsies MК.

Все шестеро стояли рядом со своими мотоциклами, каждый в своем жилете. На спине жилетов в черную кожу была вшита нашивка Воинов. Она представляла собой наконечник стрелы, обрамленный названием клуба и годом его основания. Все было выполнено белым цветом, простым и незамысловатым по сравнению с художественным оформлением нашивки Tin Gypsy.

Мне потребовался почти год, чтобы перестать искать свой жилет, чтобы надеть его перед выходом за дверь. Этот кожаный жилет был самым важным предметом одежды в моей жизни. Было странно прийти на встречу с другим клубом и не иметь его на спине.

Я скучал по его силе. Его статусу.

Вместо этого на мне была черная кожаная куртка, которую я купил в первый месяц после того, как мы навсегда убрали наши ножи. Было слишком жарко для куртки, но мне нужно было что-то, чтобы прикрыть Glock6 в кобуре на боку.

Мы с папой поехали прочь от Воинов по шоссе. Примерно в пятидесяти милях от бара, где мы встретились с Такером и его командой, папа съехал с дороги на небольшой поворот рядом с открытым лугом. Мы слезли с байков и пошли по асфальту и траве, глядя на деревья и горы вдалеке.

— Как ты думаешь, Такер говорит правду? — спросил я.

Папа вздохнул. — Не знаю.

— Умно с его стороны привести ребят. — Я ожидал, что Такер явится со своим вице-президентом и сержантом по оружию. Вместо этого он привел людей, ранее преданных Цыганам.

Такер позволил нам в упор спросить их, имеют ли они отношение к убийству Амины. Мы знали их. Проводили время верхом рядом с ними. И когда каждый из них пообещал, что не имеет отношения к подставе отца, мы им поверили.

Эти пятеро были исключены из списка.

За именем Такера все еще стоял знак вопроса.

Поскольку Воины были в верхней части списка людей, которые хотели отомстить отцу за прошлые преступления, он организовал эту встречу с Такером.

Воины находились в Эштоне, городе, расположенном примерно в трех часах езды от Клифтон Фордж. Отец не мог поехать туда, не нарушив своих обязательств, поэтому мы все встретились в сельском баре на окраине нашего округа. Он находился достаточно далеко от города, чтобы Воины рассматривали его как нейтральную территорию.

Отец попросил только о встрече. Никаких объяснений. Никаких причин. Не то чтобы Такеру это было нужно. Он следил за нами лучше, чем мы за ним.

— Трудно сказать, лгал ли Такер, — сказал папа. — Но он сделал хороший вывод. Какая у них может быть причина, чтобы подставить меня?

Сейчас Воины зарабатывали больше денег на наших бывших связях с наркотиками, чем когда-либо раньше. Мы больше не убивали друг друга. Они были счастливы, что Цыган больше нет. Такер сам сказал об этом сегодня.

— Я не думаю, что он рискнет разозлить нас, чтобы мы снова основали клуб, — сказал я папе.

— Я тоже.

— Как ты думаешь, насколько крепко он держит своих членов банды в эти дни?

Папа насмехался. — Если учесть, сколько контроля у него было в те времена? Не очень.

Если не Такер подставил отца, то это мог быть один из его членов. Это был не первый раз, когда кто-то из них шел против приказа.

Воины, пытавшиеся похитить Эммелину, действовали по собственному дурацкому желанию. Они надеялись привлечь внимание своего президента, вернувшись в свой клуб как герои, таща за собой Эммелину. Но им не удалось ее поймать. И вместо того, чтобы похлопать их по спине, Такер послал сообщение своим членам.

Никто не должен идти против его приказов.

Такер доставил людей, пытавшихся похитить Эммелину, к входной двери отца. Цыгане разобрались с ними окончательно. Те двое были похоронены в горах, где их тела никогда не найдут.

Мы не знали, было ли получено сообщение Такера. Может быть, еще один идиот, желающий сделать себе имя, тоже вышел на свободу.

— Если это был Воин, мы, скорее всего, никогда не узнаем, — сказал отец. — Такер не признает, что один из его братьев ослушался его приказа. Только не снова.

— Тогда что же нам остается?

— Черт его знает. — Отец уставился на траву на лугу, перекатывающуюся легкими волнами под легким ветром. — Что происходит с репортером? Она все еще проблема?

Да, она была проблемой. Я не мог выбросить эту женщину из головы.

— И да, и нет, — ответил я. — Думаю, мне удалось убедить ее работать с нами, а не против. Но это мне дорого обошлось.

— Сколько? — Отец годами откупался от предыдущих владельцев газеты, чтобы они печатали только минимум.

— Не деньги. История. Она хотела узнать больше о клубе. Почему мы ушли. Что мы делали. Кое-что было записано. Большинство не было.

Отец отвернулся от вида и положил руки на бедра. — И ты веришь ей, что она будет молчать?

— Она будет молчать. Она честная.

Это был лучший способ описать Брайс. Когда она говорила, что что-то не подлежит огласке, это не попадало в печать. Это было частью ее журналистского кодекса. Пока я выполняю свою часть сделки и говорю ей правду, наши отношения будут оставаться взаимовыгодными.

Это было бы нетрудно сделать. Эти глубокие карие глаза смотрели на меня, и правду было легко увидеть. Кроме того, если бы я попытался солгать, она бы поняла, что я несу чушь. Эти глаза были красивыми. И хитрыми.

После того, как я дважды трахнул ее прошлой ночью, Брайс уснула, измученная и изможденна, обнаженная под простынями, ее шелковистые волосы рассыпались по белым подушкам. Уголки ее рта слегка приподнялись, когда она спала, и эта маленькая ухмылка сделала почти невозможным уход.

Но я не проводил ночь с женщинами. Проснувшись с ними, я получал представление об обязательствах. Кольца. Детях. Все это было не для меня.