Жизнь во имя любви (СИ) - Колч Агаша - Страница 7

Получилось нечто похожее на инструкцию: сделай это и это, потом дополни вот этим и получишь то, что хотела. Я сделала. Получилось раза с двадцать седьмого. Трудно было подобрать нужную температуру плавления песка, ещё сложнее оказалось заливать в полые каналы внутри пластины обжигающий сплав на основе меди. Но моя магия плюс помощь духов воздуха и огня, которым страсть как понравилось заниматься чем-то полезным, и – вуаля! – основа готова. Теперь её можно хоть в платину вставить, если будет такое  желание у  клиента.  Для себя же я придумала кожаный корпус. Захотелось мне так.

– И это работает? – недоверчиво спросил Аристарх.

– Учитель, когда же вы научитесь мне доверять? – грустно улыбнулась я ему и нажала кнопку.

– Слушаю, – раздался тихий голос из трубки. – Роксаночка, это ты?

– Да, Николай Иванович, я. Как слышите меня?

– Очень тихо, – пожаловался граф.

Ну да, громкую связь я ещё не придумала. Но это уже от лукавого. Главное, слышно. Пришлось брать трубку в руки и подносить к лицу привычным жестом.

– А так хорошо слышите?

– Отлично, Роксаночка! Глафира Александровна и тётушка Жени́ тебе привет передают.

– Скажите им, что я их крепко обнимаю и целую. Конец связи.

Я нажала кнопку отбоя и посмотрела на округлившиеся глаза и отвисшие челюсти партнёров. «А приятно-то как гордыню потешить», – отметила про себя и достала подробную, опробованную, с уточняющими пометками и разъяснениями инструкцию для изготовления основы переговорщика.

– Фёдор Зиновьевич, вам надо корпус разработать. Желательно из тонкого металла – сама пластина хрупкая почти как стекло. Вы же, мэтр, придумайте сменный накопитель. Того, что есть, хватает всего лишь на полчаса непрерывного разговора, – раздала я технические задания своим партнёрам и направилась было к двери, но вспомнила, о чём не успела предупредить: – Пожалуйста, помните о конечной цене артефакта. Драгметаллы, самоцветы и бриллианты только по индивидуальному заказу.

И уже взявшись за дверную ручку, услышала за спиной.

– Роксана, и всё же… Как вы до этого додумались?

Надо же, удостоилась. Аристарх меня по имени назвал. Да это покруче ордена от цесаревича будет. Такие вопросы нельзя без ответа оставлять, и я честно призналась:

– Не знаю, – но во взглядах видела недоверие, потому пришлось рассказывать о многочасовых медитациях и размышлениях. А завершила рассказ о трудном поиске истины словами: – Триединый помог.

Аристарх, не верящий в высшие силы, только хмыкнул. Зато Феденька истово осенил себя обережным знаком. Раз, другой, а третий не закончил, остановился и вновь уставился на меня вопрошающе:

– А с чего вам затея эта в голову пришла?

Тут-то я знала, что ответить. Хороший маркетинг начинается с интересной истории. И пусть в эту легенду верят не только покупатели, но и сами создатели. Хорошую идею мне подбросил мэтр, вот её я и использую:

– Вы же знаете, Фёдор Зиновьевич, что судьба разлучила нас принцем Таиром – женихом моим. Письма дело хорошее, но так порой голос суженого услышать хотелось. Вот и взмолилась я силам природы и Создателю нашему, чтоб надоумили, как решить эту задачу можно. – Говорила я эмоционально, сжав перед грудью руки. Сама почти в рассказ свой поверила. Слушатели, не смотревшие бразильских и турецких сериалов, и вовсе внимали, приоткрыв рты.

– Вот она, сила любви, – потрясённо покачал головой Феденька.

Больше всего удивил Аристарх. Я-то думала, что этот циничный, себялюбивый дядька сейчас высмеет мою легенду и, опираясь на изначальные факты, разобьет её в пух и прах, но он, глубоко задумавшись о чём-то своём, только протяжно выдохнул:

– Да…

Глава 7

Глафира, заметив мерцание открывающегося портала, в который раз окинула нас с Николаем Ивановичем критично-заботливым взглядом, кивнула одобрительно и ещё сильнее выпрямила спину.

– Почему они каждый раз открывают портал в гостиную, – проворчала я, ожидая, когда Абяз передаст служащему ханского дворца корзину с подарками. – Отправляли же в канцелярию новые координаты.

– Не рви сердце, душа моя, – улыбнулся граф. – Ты же знаешь, как они работают. У них срочные донесения могут годами пылиться, а тут изменение координат всего лишь.

Из прохода донесся громкое и торжественное объявление:

– Его Светлость граф Горонцов с супругой и княжной Верхосвятской.

На сей раз выход был сразу в зал приёма. Гости, успевшие поздравить хана с очередной годовщиной правления и сложить дары в специально отведённое место, фланировали вдоль стен, попивая безалкогольные напитки.

Мы втроём шествовали через зал к возвышению, на котором восседал Великолепнейший хан Кирим. По правую и левую руку наместника, а также за креслом его стояли сыновья и ближайшие сановники, но кто конкретно, было непонятно. Невместно пялиться незамужней девушке на мужчин, потому очи скромно опущены едва ли не в пол.

Подошли, мы с княгиней приседаем в низком реверансе, граф склоняется в почтительном поклоне.

– Друзья мои, – обратился к нам Кирим, тем самым давая разрешение выпрямиться, – я рад вас видеть на празднике. Тем более что хотел бы сегодня во всеуслышание объявить о помолвке моего сына Таира и княжны Роксаны. Вы же не передумали?

Казалось, что вопрос адресован нам всем, но смотрел при этом хан на меня. Поэтому и ответила я:

– Не передумала, Ваше Высочество.

А что я могла ещё сказать? «Простите, я забыла, что когда-то слово дала. Переписка в течение трёх лет? Это не то, что вы подумали. Мы по делам торговым отчётами обменивались». Конечно, наместник тот ещё… к-хм… мог бы предупредить, а не перед фактом ставить. Но я в этот кузовок запрыгнула почти девять лет назад, и обратного ходу нет. Хан жив, и осёл не умер…

– Вот и славно, – хлопнул ладонями по мягким подлокотникам кресла наместник. – Таир, ступай к невесте. Перед фейерверком объявим о помолвке, а пока можете гулять и веселиться.

После этих слов я попыталась взглядом отыскать суженого, но пока он сам не сделал шаг от трона отца, я его не узнавала. Неужели этот красивый молодой мужчина, спускавшийся к нам с возвышения, – мой жених? Конечно, за три года черты лица радикально измениться не могли, но красивая, ухоженная бородка слегка поправила овал. Разрез и цвет глаз те же, но уверенный взгляд сильно меняет впечатление. Даже пушистые ресницы не смягчают суровости. А ещё традиционная гиримская шапочка, которой я на нём никогда не видела, добавила ему роста.

Что ж, Таир может быть доволен – сюрприз удался.

– Ваша Светлость, могу ли я предложить вам руку? – галантно склонив голову, спросил он меня.

– Почту за честь, – отвечаю я, кладя ладонь на его рукав.

Глафира с графом, соблюдая приличия ­– молодые люди должны быть под присмотром, – молча шли следом. Наконец, нашли относительно спокойное место и остановились. Таир первым взял слово:

– Николай Иванович, Глафира Александровна, Роксана, поверьте, я шокирован не меньше вашего. Отец ни слова перед приёмом не сказал о своих планах, – он немного виновато посмотрел на нас, а потом широко и искренне улыбнулся и продолжил. – Но я счастлив, что Роксана не отказалась и я имею полное право открыто ухаживать за своей невестой.

Счастлив он, проворчала я про себя, сжимая веер обеими руками, и самым деловым тоном, на который была сейчас способна, сказала:

–  Ваше Высочество, могли бы уже по нашим торговым делам понять, что я привыкла своё слово держать. – Милость Триединого, как я удержалась не показать ему язык после этого заявления?! Сжала покрепче губы, помолчала секунду, успокаиваясь, и продолжила тем же тоном: – Помолвку сегодня объявят, но свадьбу отпразднуем через год. К той поре я буду совершеннолетней, приму титул, и вот тогда…

И тут я совершила ошибку – посмотрела на своего невероятно красивого жениха. На том запас моей твёрдости закончился. Кажется, я покраснела, смущённо отвела глаза, прикусила губу… Короче, вела я себя в этот момент как нормальная влюблённая девушка.