Кровная связь (ЛП) - Бри Джей - Страница 19

Когда он снова сдвигается, чтобы прижать ладонь к моей шее с одной стороны, чтобы проверить, нет ли травм головного мозга и любого ущерба, который могли нанести мне наркотики, он растягивает слова, обращаясь к моему Привязанному: — Не понимаю, чего ты так над ней суетишься. Она переносит это лучше, чем все, кого я когда-либо исцелял. Успокойся немного, Шор. Ей все еще нужно дышать.

— Я видел твое лицо, когда ты явился к Дрейвену в тот день, когда Бенсон подожгла здание из-за тебя, не притворяйся, что ты выше поведения Привязанного, — огрызнулся он.

После еще нескольких минут работы Целитель убирает свою ладонь от меня и ерзает на своем месте, оглядываясь через плечо на аудиторию Целителей и ТакТим, все еще толпящихся вокруг нашего периметра, прежде чем снять с себя куртку.

— Гейб, дай мне руку. Я накрою ее и закрою глаза, так что не сломай мне руку, ей нужно соприкосновение кожи с кожей, чтобы закончить заживление. Сними с нее футболку. Грифон, ты тоже раздевайся. Только до пояса.

Темный тоже делает шаг вперед, снимает свою куртку и отодвигает Целителя, чтобы занять его место. Затем все трое моих Связных двигают меня и суетятся, пока я не оказываюсь полуобнаженной, сидя на бедрах своего Привязанного, наши обнаженные груди прижаты друг к другу, куртка перекинута через спину, а сила моего Привязанного легко перетекает в меня, благодаря нашей связи. Я чувствую, как мое тело вдыхает его, беря все, что мне нужно, из его жизненной силы, в то время как он берет то же самое от меня, разделяя наши ресурсы, пока я не получу от него все, что мне может понадобиться.

Наконец я делаю глубокий, наполняющий вдох.

— Срань господня, это должно выглядеть так? — бормочет Перевертыш, а Целитель смотрит на него сбоку и пожимает плечами. Я закрываю глаза, впитывая энергию, тело девушки медленно отключается после использования силы. Так всегда бывает, я не привыкла так много направлять, потому что она никогда меня не выпускала.

Слова Целителя, произнесенные вполголоса, медленно проникают в мою голову. — Обычно это не так драматично, но да, они делятся силой. Это выглядит более… ярко, потому что она такая сильная.

Я погружаюсь в бессознательное состояние, моя власть над девушкой все еще сильна, потому что я не хочу, чтобы она проснулась, пока исцеление все еще продолжается, и я теряю счет времени. Я осознаю, что происходит вокруг меня, только когда мой Привязанный снова заговорил, звук был громким в моем ухе, прижатом к его груди.

— Сними свою рубашку. Она снова чувствует запах и ей нужно больше. Необходимо, чтобы Бэссинджер тоже был готов к нашему возвращению в дом. Мы все ей понадобимся.

Носилки двигаются, когда кто-то еще садится, а затем я оказываюсь в объятиях Перевертыша, крепко прижатая к его обнаженной груди. От него пахнет теплом, по его коже бегут мурашки, когда я утыкаюсь носом в изгиб его шеи.

Я крепко зажмуриваю глаза, зная, что когда они снова откроются, я уже не буду здесь главной, и девушка вернется, чтобы разобраться с последствиями моих действий по нашему спасению.

Но мы живы, в основном невредимы, и она не будет помнить всего произошедшего. Этого должно быть достаточно.

Глава 9

Оли

Я просыпаюсь в окружении восхитительных запахов Связных, нос утопает в теплой коже, а руки крепко обхватывают меня. Я обнажена по пояс, как и Норт, мы тесно прижаты друг к другу, хотя на мои плечи наброшено что-то, чтобы прикрыть меня, а мои ноги обхватывают его талию.

Когда я вздыхаю, полностью довольная тем, в каком состоянии я оказалась, потому что мой мозг совершенно не воспринимает «какого хрена» в данный момент, его руки крепко обхватывают меня, и он поворачивает свою голову ко мне, чтобы прошептать мне на ухо: — Еще десять минут, Связная. Потом я отнесу тебя в постель.

По моей коже пробегают мурашки, и я дрожу, мои соски напрягаются, пока не становятся бугристыми там, где они прижимаются к его груди, а его рука опускается вниз, чтобы обхватить мое бедро, притягивая меня ближе к своему телу. Мои узы мурлычат в моей груди, гудя от удовольствия, что он отчаянно пытается удержать меня рядом, потому что нет другого способа описать хватку его руки.

Вокруг нас раздаются голоса, некоторые я не узнаю, но я позволяю своему лицу уткнуться в его шею, игнорируя все это. Уверена, что если бы существовала опасность, он бы уже поделился со мной этой информацией, и я сомневаюсь, что он оставил бы меня полуголой, если бы это было так.

Чем дольше мы сидим вместе, тем больше мой мозг начинает работать, и информация проникает в него. Этот человек мне не доверяет, сидение здесь, на нем, дорого мне обойдется, как только я встану, а мне скоро придется уйти, потому что природа зовет.

Также много разговоров о том, собирается ли Сопротивление мстить нам в ближайшие семьдесят два часа, заставляют меня напрячься, и ледяная капелька пота скатывается по моему позвоночнику.

Что, если я привела их сюда, к моим Связным и моим друзьям, и нас вот-вот сотрут с лица земли?

Должно быть, моя паника очевидна, потому что разговоры вокруг меня прекратились, а затем появилось движение. Я поворачиваю голову как раз в тот момент, когда Грифон доходит до нас, наклоняется, пока не оказывается на уровне моих глаз, его взгляд резко окидывает мое лицо, оценивая меня. — Что случилось, что тебе нужно? Что угодно, Привязанная.

Я не могу произнести это вслух. Не могу признать, что именно сейчас разрывает меня пополам, поэтому выбираю путь труса и посылаю слова прямо ему, зажмурив глаза. «Я не хочу уходить от него, но мне нужно в туалет. Я не хочу лишиться этого ощущения».

На мгновение наступает тишина, а затем я слышу шорох, и крепкие руки вокруг меня мягко опадают. Мне приходится проглотить хныканье, подкравшееся к горлу, и я закрываю глаза, пока руки Грифона не оттаскивают меня от тепла и безопасности, за которые я цепляюсь.

Воздух в комнате холоден к моей открытой коже, и он быстро надевает мне на голову свитер, пахнущий Ноксом. Я глубоко вдыхаю этот запах и наконец открываю глаза, как раз вовремя, чтобы увидеть яростное выражение лица Норта, когда Грифон засовывает мои руки в свитер. Его тело служит защитой от остальной части комнаты, чтобы никто не мог меня увидеть. На этот раз я подавляю слезы, думая о следующем раунде отказа, с которым мне придется столкнуться от моего Связного.

«Не думай так. Он злится, что Хэннити и Рокелл настаивают на том, чтобы дебрифинг состоялся сейчас, так что он не может просто ухаживать за тобой, как ему хочется. Никто не отвергает тебя, Привязанная. Ни сейчас, ни когда-либо».

Я даже не спорю с Грифоном из-за того, что он читает мои мысли. Я не могу позволить себе поверить в то, что он говорит. Не могу позволить себе открыться такой боли, но затем глаза Норта снова опускаются на мои, и я вижу, как они смягчаются.

Смягчаются.

Он наклоняется вперед, пока мое дыхание не перехватывает в горле. Кажется, что он вот-вот поцелует меня, прямо здесь, в первый раз, на глазах у Бог знает кого, и мои щеки пылают, но вместо этого он тихо говорит мне: — Иди с Грифоном. Я закончу это как можно скорее.

Его руки держат меня за бедра, пока я стою, поддерживая меня, пока я не убеждаюсь, что мои ноги не откажут, и как только я вздрагиваю при первом шаге, Грифон обхватывает меня за талию. Я позволяю себе последний раз взглянуть на лицо Норта, прежде чем мы оставим его позади, и если раньше я думала, что его руки чувствуются на мне отчаянно, то теперь они не могут сравниться с темной одержимостью в его глазах.

Он смотрит на меня, как на добычу.

Я быстро отворачиваюсь и позволяю Грифону медленно вывести меня из комнаты. Я не свожу глаз с пола, чтобы никто не видел, какой шок я испытываю. Когда я ругаюсь на боль в только что зажившем бедре, Грифон бормочет: — Феликс сказал, что тебе нужно размять мышцы, иначе я бы просто нес тебя. Он сказал, чтобы я не снимал боль, чтобы он мог еще раз проверить и более точно провести исцеление, но если будет слишком плохо, я просто понесу тебя. К черту то, что он сказал.