Покоренная судьбой (ЛП) - Рейли Кора - Страница 74

— Он пьет кофе, — сказала мама. — Мы все не спали последние несколько дней.

— Дней? Как долго я была без сознания?

— Они держали тебя под наркозом пять дней.

Чтобы они так поступили, у меня должны были быть серьезные внутренние повреждения и, возможно, инфекция.

Смирись со своими страхами — так всегда говорил папа, но я была в ужасе, когда смотрела на свое тело и чувствовала толстые бинты вокруг живота, а моя нога была в гипсе.

— Ты знаешь, кто это сделал? — спросила я вместо более жгучих вопросов в моей голове.

Рот Амо сжался, в глазах блеснула ненависть. — Крессида.

Я кивнула, так как подозревала нечто подобное. Хотя у моей семьи было много врагов, время было слишком очевидным. Ревность или, может быть, ярость из-за потери ее положения в Фамилии были сильными стимулами.

— Не убивай ее от моего имени, хорошо? Я не хочу, чтобы кто-то умирал.

Амо опустил взгляд, мускулы на его челюсти напряглись. Я видела, как трудно ему было бороться за самообладание и острый страх распространился в моем теле.

Я повернулась к папе. — Папа.

Взгляд его глаз сказал мне, что спасать Крессиду уже поздно. — Что случилось? — Я посмотрела в сторону Амо. — Ты убил ее?

Амо покачал головой. — Я был на пути сюда, как только твой отец рассказал мне о случившемся, хотел быть рядом с тобой и с тех пор не уходил.

Ненадолго я закрыла глаза, осознание пришло. Я знала, кто был моим ангелом-мстителем, человеком, который с легкостью носил эту маску. — Невио.

Амо кивнул. — Он прилетел в Нью-Йорк через день после нападения и вернулся два дня назад.

Хотя я испытала облегчение от того, что не Амо убил собственную жену, что он обязательно сделал бы, если бы Невио не оказался быстрее, я почувствовала глубокую печаль по нему.

В конце концов, все эти убийства и ярость заберут последние остатки его света и погрузят его в вечную тьму. — Это сделает все еще хуже. Люди в Фамилии будут требовать крови.

— Они могут считать, что им повезло, что твой брат убил только эту женщину, а не всю ее гнилую семью. Это подождет позже, — прорычал отец.

— Не убивай больше людей ради меня. Одной жизни достаточно.

— За то, что ты потеряла, ее жизнь — недостаточное возмездие, — сказал

Амо грубым голосом.

Мои брови сжались. — Что я потеряла?

Амо отвернулся, выражение его лица было искажено чем-то очень темным. Папа поднялся на ноги и посмотрел на маму. — Фина, ты можешь?

Папа никогда не уклонялся от конфронтации.

— Смогу ли я когда-нибудь снова ходить? — Видя состояние моего колена, это было единственным объяснением их всепоглощающей грусти. Возможно, мое колено было разбито так сильно, что я никогда больше не смогу танцевать.

Мамино лицо смягчилось. — Да. Но врачи пока не могут сказать о балете. Потребуются месяцы, чтобы восстановить подвижность ноги. — Я поняла, что они еще многого мне не сказали.

Амо все еще сжимал мою руку.

— Может быть, вы оставите нас на минутку, — сказала мама

Амо и папе. Амо встретил мой взгляд, и от его взгляда тяжесть осела у меня в желудке. Он поцеловал тыльную сторону моей руки, затем мои губы, прежде чем подняться на ноги, и они с папой вышли из комнаты.

Мама опустилась на кровать рядом со мной, она взяла обе мои руки и крепко сжала их. — Твои травмы живота были серьезными. — Ее голос дрогнул, и она остановилась.

— Они не смогли спасти... им пришлось удалить твою матку.

Я моргнула, пытаясь понять маму. — Гистерэктомия?

— Да. — Мамины глаза наполнились слезами, но я все еще не до конца понимала. — Ты не сможешь...

Я прочитала достаточно медицинских книг и журналов Нино, чтобы знать каждую деталь того, что это означает для меня. — Вынашивать ребенка, — закончила я за маму, и тут до меня дошло. Беременность, рождение ребенка не приходили мне в голову, и из-за

Амо и моего неопределенного будущего я никогда не задумывалась об этом, но лишиться любого шанса на это? Я вдруг поняла, что для будущего с Амо я, возможно, хотела бы иметь детей, большую грязную семью с грязными детьми, которые растут со многими животными.

Я взволнованно вздохнула, чувствуя себя немного потерянной. Мама растянулась рядом со мной и обняла меня. Она плакала, уткнувшись в мои волосы, а я крепко обнимала ее. Наконец, я тоже заплакала. Я плакала о потере того, чего у меня никогда не было, о потере части меня, которая казалась неважной. Потеря будущего, которого никогда не будет. Не знаю точно, как долго мы с мамой плакали вместе, как долго мы оплакивали потерю части моего будущего, жизни, которая могла бы быть.

Эта боль была новым видом боли. Такую боль я буду носить с собой долгое время, может быть, вечно.

Новая мысль пришла мне в голову. — Амо нужен наследник.

Мама отпрянула назад, ее глаза опухли. — О, дорогая. Это должно быть последним из твоих беспокойств.

Мои брови сжались. — Но это правда.

— Я видела, как он смотрит на тебя. Он так сильно тебя любит. Ему не будет дела до наследника, поверь мне.

Может быть. Я была так растеряна, так потеряна.

— Ты можешь позвать его? Я хочу поговорить с ним.

— Он знает, хорошо? Он знает, что значит твоя операция.

Я покачала головой. Может быть, он думал, что знает. Мама встала и ободряюще улыбнулась мне. — Я позову его, и он скажет тебе то же, что и я. Что для него это не имеет значения.

Мама вышла, и меньше чем через минуту Амо вернулся. Его глаза заплыли беспокойством, когда он подошел ко мне.

Я похлопала по своему матрасу.

Амо присел на край, как будто боялся причинить мне боль, но я прислонилась к нему, нуждаясь в близости, несмотря на хрупкость моего тела. Он обхватил меня руками, окружая своим теплом и силой, как утешительный кокон. Это было чудесно, как нечто, что я никогда не хотела бы пропустить снова.

Я хотела будущего с Амо, и ничего больше, но он должен был знать, что это не то будущее, о котором он всегда думал.

Амо

Тело Греты напряглось в моих объятиях и я слегка отстранился, посмотрел на ее бледное лицо. На ее щеках блестели следы слез, и я вытер их большим пальцем.

Грета подняла голову, в ее темных глазах была тоска. Я не мог представить, как на нее подействовало известие об операции.

— Ты никогда не сможешь иметь от меня детей, Амо. На этот раз ничто не сможет этого изменить. Мое тело больше не может выносить ребенка. Если ты хочешь наследника, ты должен выбрать кого-то другого.

О чем, черт возьми, она говорила? Я обхватил ее щеки и нежно поцеловал их.

Ничто в этом мире не разлучит меня с Гретой снова. — Я больше не останусь без тебя, Грета. Ты будешь моей, пока я не испущу последний вздох. Я люблю тебя больше всего на свете.

— Фамилия — это твоя судьба,

Амо. Ты должен стать Капо.

Я кивнул, потому что в глубине души я знал, что это правда. — Мне также суждено любить тебя. Мне не нужен наследник. Мне нужна ты. Марселла беременна мальчиком. Она самая старшая, и он может стать Капо. Это тоже продолжит род.

Я всегда хотел детей, но Грету я хотел больше, и, возможно, были другие варианты, которые можно было бы рассмотреть в конце концов. — Все, что сейчас важно, это чтобы ты поскорее выздоровела, и мы могли пожениться.

Грета издала шепелявый смешок. Я поцеловал ее в висок. — Я так тебя люблю. Меня убивает, что тебе пришлось так страдать. У тебя самое доброе и большое сердце из всех, кого я знаю. Ты этого не заслуживаешь.

— Может быть, и заслужила.

Я погладил ее по щекам. — Нет, блядь. Никогда не думай так, хорошо? Мне нужно знать, что с тобой все будет хорошо.

— Думаю, со временем я буду в порядке, — прошептала она. — Я хочу снова танцевать, хочу снова увидеть своих животных.