Жена Эмиля. Наследник для Зверя (СИ) - Устинова Мария - Страница 25

– Слышишь… – прошептал он, щекоча кожу дыханием. – Я люблю тебя.

Ничего особенного, но интуиция настойчиво уколола в сердце длинной иглой. Я крепче прижала ладонь к груди и взглянула ему в глаза.

– Почему ты так сказал? – голос сорвался в слабый лепет.

– Потому что скучаю и хочу, чтобы простила.

Мне кажется, в тот момент я кое-что поняла про нас. Мы были связаны страшной болью и только в ней становились искренними. А сейчас Эмилю больно – я вижу.

– Скажи, что все ложь, – шепотом попросила я.

Скажи мне, я прощу. Но только голую правду. Эмиль щекотно убрал пряди с моего виска, следя за рукой, пока я с мольбой пыталась поймать взгляд – и не успела. Дверь распахнул встревоженный охранник.

– Господин Кац! На два слова.

– Прости, – Эмиль положил на живот ладонь. – И не думай об этом. Завтра к тебе придут, чтобы ты не скучала и больше телефоны не крала.

Он наклонился к губам, но я отвернулась, почувствовав сильное дыхание. Выветрившийся парфюм подсказал, что Эмиль с самого утра на ногах, а может и с ночи. Костяшки сбиты. Он снова в разборках, а Антон мне солгал.

– Ладно, – сдавленно заключил Эмиль и направился к дверям. – Начнешь рожать, приду. Потом и поговорим.

Глава 26

Весной сад должен выглядеть чудесно, но на рубеже зимы, когда земля и деревья черные, он повергал в уныние. В неуютном воздухе ощущался декабрь. Я поддернула пальто с меховой оторочкой и аккуратно присела на скамейку.

Радуйся и этому, Дина. Он мог тебя до Нового года не выпускать. В окне маячила медсестра – следила, не станет ли плохо дорогой пациентке.

Я вздохнула, радуясь улице и свежему воздуху.

В сад меня выпустили не сразу. Сначала Эмиль не согласился. Я смирилась и уже не спорила, но неожиданно он дал слабину. Через охрану передали одежду, а потом произошло еще кое-что: соседнюю палату заняла Алена. Как Эмиль и обещал, прислал компаньонку, чтобы я не сходила с ума от скуки, но раньше она просто меня навещала, а теперь мы жили по соседству. Я хорошо знаю, как выглядят люди, которым плохо. Натянутая улыбка, страх в глазах, именно так выглядела моя новая подруга.

– Можно? – улыбаясь, Алена приоткрыла дверь. В сад их выходило несколько. Здесь всего три люкса и мы занимали два из них. Дворик был внутренним, закрытым со всех сторон корпусом клиники, а небольшой открытый участок перегораживали фрагмент решетки и кованая калитка, запирающаяся на ключ.

Она устроилась на скамейке рядом.

– Погода ужасная. Я в прошлом году в Тай летала... Весь декабрь на пляже.

Накануне я слышала, как она плачет ночью. Не из-за меня она здесь, я не такая дура и понимаю, когда главари группировок начинают прятать женщин. Вопросов я не задавала, ничего они не ответят, кроме «все хорошо», когда я уже на сносях. Жена Феликса получила пулю, мужчины не хотели, чтобы с нами случилось то же самое.

Алена рассказывала про Тай, пытаясь меня отвлечь. Но словно на дно, меня утаскивало в мысли об Эмиле. Я так ждала его, а он мне вырвал сердце. Он не приходил, не звонил. Знаю, сама просила, но… Неприятно, что муж забыл обо мне. Его испугал нервный срыв в утро, когда он вернулся из тюрьмы, и по-мужски трусливо он убрал беременную жену подальше.

– Вот родишь, и на остаток зимы уедем… – ободряюще соврала Алена, заметив, что я поникла, и вдруг воскликнула. – Антон!

Она вскочила со скамейки и со всех ног бросилась к ограде. Их разделяла решетка, но они поцеловались сквозь прутья и заворковали. Судя по виноватому взгляду, Антона здесь быть не должно. На минутку заскочил, когда проезжал мимо – кто бы удержался… Это Эмиль слишком черств для спонтанного свидания.

Чтобы не мешать им, я прилегла в палате. Стоял голубоватый полумрак из-за глухих синих шторок. Больше всего я жалела, что не смогла побыть с мужем, насладиться им. Всего несколько недель вместе, потом тюрьма, измена… Я до сих пор не чувствовала, что мы станем родителями. Нервы не давали сполна погрузиться в ощущения будущей мамы.

Я задремала и пропустила ужин. Алена постучала около восьми, но вставать было лень. Из-за сбитого графика я полночи рассматривала потолок, с трудом задремала к пяти, то и дело просыпаясь от шорохов. В один момент показалось, что открыта дверь в сад, и я резко проснулась.

Закрыто… В комнате прохладно, немного пахнет снегом – за вечер его навалило много, и снегопад не затихал. Я вздохнула, прикрыла глаза, поерзав под одеялом, и тут ощутила движение воздуха у лица.

– Тебя приказали увести, – с сильным акцентом сказал мужчина, и в горло уткнулось лезвие, раня кожу. – Если не получится, убить. Заорешь, я тебя зарежу. Поняла?

Я почувствовала укол и кивнула.

– Хорошо. Вставай.

Каждое слово звучало отрывисто, будто он плевал, а не говорил. Передо мной – просто тень. Высокий мужчина, немного сгорбленный, в свободной куртке. Лицо узкое, небритое, черные глаза с бессмысленным и пронзительным взглядом, словно ему все равно: здесь меня пришить или нет.

– Давай, – разозлился он, дергая меня за локоть.

Я села, всунула в тапки ноги, он швырнул в меня пальто и поднял с кровати. Теперь я стояла перед ним, запрокинув голову, чтобы не напороться на нож. Чужая ладонь обхватила живот. Мерзкое ощущение: мышцы болезненно напряглись, защищая от чужака ребенка.

Мужчина вел меня в сад.

– Мой муж… – пролепетала я, – вам заплатит…

– Заткнись, – лезвие укололо сильней, и я прикусила язык. Осознание, что это не сон, пришло, как только я ощутила боль от пореза. Не сон! Хотела закричать, инстинктивно позвать на помощь, но горло перехватило, лишая меня голоса. Эта рука на животе, твердая и жестокая, давала понять – со мной шутить не будут. Прирежет, как обещал.

Он толкнул створку и в лицо полетел ветер вместе со снегом. Волосы прилипли к мокрым щекам. Меня вывели в непогоду и ночь, а на лезвии у горла задрожал отблеск фонаря.

– Дина? – неуверенно спросила Алена сбоку. – Это ты? Я услышала, дверь скрипнула…

Она увидела нас и замерла, прижавшись к стене, как перепуганная кошка. Смотрела на нож, блестевший у горла. Не кричи, не зови охрану! Незнакомец, похожий на хищного хорька, отпустил меня. Только Алена сделала движение в сторону, пыталась бежать, как он сбил ее на землю мощной оплеухой.

– Сука! – раз добавил ногой по ребрам и ногой швырнул к калитке. – Заткнулась и пошла, давай… Пискнешь, кишки выпущу.

Калитка оказалась открытой. Нас посадили в припаркованный рядом минивэн и захлопнули дверь. Внутри полная темнота, воняло бензином и дешевым кожзамом. Я боялась проронить даже звук. Алена крепко обняла меня на ощупь, я не видела, что с ней, но дышала она тяжело. Удар был сильным, от нее пахло кровью, словно ей лицо разбили.

Как нас нашли? Неужели Антон вывел, необдуманно заехав к Алене? Может быть, поэтому Эмиль так редко приходил, боялся раскрыть, где меня прячут?

– Не бойся, – прошептала Алена, прижимая меня к себе. – Мы нужны им живыми.

Через тонированные окна микроавтобуса пробился рассвет. Темнота стала серой и я наконец увидела мужчину, который нас похитил. Молодой – лет двадцать от силы. В черной аляске и узких джинсах. Он перекатывал жвачку мощными челюстями и пристально смотрел на нас. Каждую деталь впитывал. Я даже случайно боялась поймать его взгляд, он смотрел, как мужчина может смотреть на женщину. Я, с выпирающим животом, его не интересовала, почти все внимание досталось Алене.

Какой уязвимой я себя чувствовала! Алена держалась лучше, но это пока не усвоила, какими жестокими бывают люди

– Ты тоже беременная? – неожиданно спросил он Алену и рассмеялся, когда она кивнула. Не поверил. Под сальным взглядом она потупила глаза и рукавом стерла кровь под носом.

Машина круто свернула, мужик оперся рукой на сиденье, чтобы удержать равновесие. Под расстегнутой курткой я заметила пристегнутую к поясу рацию. Кажется, мы направлялись за город. В окна лезли ветки деревьев. Сердце заколотилось в горле. Лес… Нас везут в лес, но не для того, чтобы расстрелять, ведь правда?