Перекрестки сумерек - Джордан Роберт - Страница 64

– Алтаранцы привыкли иметь дело с мародерами, миледи, будь то их соседи-лорды или разбойники, – медленно проговорил он, похлопывая сложенными поводьями по ладони. Было видно, что он не хочет противоречить Берелейн, но вынужден. – На таком расстоянии от Эбу Дар закона не существует, кроме воли местного лорда или леди. И благородные, и простолюдины здесь привыкли, что приходится платить тому, с кем они не могут сражаться, и умеют быстро отличить одного от другого. Совершенно невероятно, что никто из них не сделал попытки купить себе безопасность, однако мы не видели ничего, кроме руин и следов разгрома, там, где прошли Шайдо, и не слышали ни о чем другом. Они могут согласиться принять выкуп и даже взять его, но можно ли быть уверенным, что они дадут что-либо взамен? И еще, если мы станем предлагать выкуп, то лишимся нашего реального преимущества: пока что они не знают, что мы здесь. – Анноура слегка качнула головой; движение было почти незаметным, но единственный глаз Галленне уловил его, и солдат нахмурился. – Вы не согласны, Анноура Седай? – вежливо поинтересовался он. В его голосе звучал оттенок удивления. Серая Сестра временами казалась почти робкой, – по крайней мере, для Айз Седай, – но всегда без колебаний высказывалась, если была не согласна с советами, даваемыми Берелейн.

Однако на этот раз Анноура медлила с ответом, прикрывая замешательство тем, что плотнее закутывалась в свой плащ и тщательно расправляла складки. Это выглядело не слишком убедительно; обычно Айз Седай не обращают внимания на жару или холод, оставаясь невозмутимыми, даже когда все вокруг истекают потом или с трудом удерживаются, чтобы не стучать зубами. Если Айз Седай как-то делает вид, что реагирует на температуру, это значит, что она просто хочет выиграть время, чтобы подумать, – обычно о том, как что-нибудь скрыть. Взглянув, слегка нахмурившись, на Марлин, Анноура наконец пришла к решению, и неглубокие морщины на ее лбу разгладились.

– Переговоры всегда лучше, чем драки, – произнесла она со своим холодным тарабонским выговором, – а доверие на переговорах зависит от того, какие меры предосторожности приняты, не так ли? Мы должны тщательно обдумать свои действия. Всегда существенно также, кто предлагает сделку. Хранительницы Мудрости более не являются для них священными, поскольку принимали участие в битве у Колодцев Дюмай. Возможно, лучше, если это будет Сестра или группа Сестер, но даже в этом случае нужно подумать, каким образом к этому подступиться. Лично мне кажется, что…

– Никакого выкупа, – произнес Перрин, и когда все взоры обратились на него, большинство смотрели с недоумением, Анноу-ра – бесстрастно, он повторил еще раз, более жестким тоном: – Никакого выкупа не будет. – Он не станет платить этим Шайдо за то, что они заставили Фэйли страдать. Она наверняка напугана, и они должны сами заплатить за это, а не получать от этого выгоду. Кроме того, замечание Галленне было справедливым. Ничто из того, что видел Перрин, и в Алтаре, и в Амадиции, и до этого в Кайриэне, не несло даже намека, что Шайдо можно довериться в какой-либо сделке. С тем же успехом можно доверить крысам хлебные закрома или червям – собранный урожай. – Илайас, я должен взглянуть на этот лагерь. – Когда он был мальчишкой, он знавал одного слепого, по имени Нат Торфинн, со сморщенным лицом и тонкими белыми волосами, так тот мог с одного прикосновения разобрать головоломку кузнеца. Перрин годами пытался научиться воспроизводить этот трюк, но у него так и не получилось. Ему необходимо было посмотреть, как фрагменты соотносятся друг с другом, прежде чем он мог увидеть в них какой-нибудь смысл. – Айрам, найди Грейди и скажи, чтобы он как можно скорее встретился со мной на площадке для Перемещения. – Так они привыкли называть то место, куда переносились после каждого скачка и откуда начинали следующий. Аша'манам было легче строить переходные врата на том месте, которого уже коснулись врата, сплетенные прежде.

Айрам, коротко и решительно кивнув, развернул своего серого и поспешил к лагерю, но на лицах остальных Перрин читал возникающие вопросы, и готовность поспорить, и требовательность. Марлин смотрела на него так, словно внезапно усомнилась, а он ли это вообще, а Галленне насупленно взирал на поводья в своих руках, без сомнения уже представляя, как все оборачивается в худшую сторону, вне зависимости от его действий. На лице Берелейн написано смятение, по глазам видно, что возражения готовы сорваться с ее языка, а рот Анноуры вытянулся в тонкую линию. Айз Седай не любят, когда их прерывают, и какой бы робкой для Айз Седай она ни была, сейчас она выглядела готовой излить свое неудовольствие. Арганда, побагровев, уже открыл рот с явным намерением заорать. Арганда часто орал с тех пор, как его королеву похитили. Нет смысла оставаться и выслушивать все это.

Вонзив каблуки в бока Ходока, Перрин направил его сквозь кольцо Крылатых Гвардейцев, направляясь обратно к расщепленным деревьям. Не полным ходом, но и не мешкая, – быстрой рысью меж возвышающихся деревьев, руки крепко сжимают поводья, а глаза уже выискивают Грейди среди пятен тени, испещривших лес. Илайас, не сказав ни слова, последовал за ним. Перрин знал, что в нем сейчас не осталось места даже для унции страха, но молчание Илайаса сделало еще тяжелее камень, лежавший у него на сердце. Тот никогда не встречал препятствия без того, чтобы тут же не предложить, как его можно обойти; его молчание кричало о непроходимых горах. Тем не менее какой-то способ должен быть. Когда они добрались до гладкого валуна, Перрин пустил Ходока шагом взад и вперед сквозь косые лучи солнечного света, вокруг поваленных деревьев и между стоящих; он не мог остановиться. Он должен был двигаться. Какой-то способ должен существовать. Его ум метался, как крыса в ловушке.

Илайас спешился, присел на корточки и, хмурясь, начал рассматривать рассеченный камень, не обращая внимания на мерина, который дергал хозяина за повод, и явно хотел убраться подальше отсюда. Толстая сосна возле камня была повалена и лежала комлем на собственном пне, таком высоком, что Илайас смог бы пройти под деревом, не сгибаясь. Яркие лучи солнца, здесь и там пронизывавшие полог леса, делали тень от испещренного следами валуна почти черной, но это беспокоило его не больше, чем Перрина. Он сморщил нос, почуяв все еще висевший в воздухе запах жженой серы.

– Мне показалось, что я слышал эту вонь, когда шел сюда. Полагаю, ты упомянул бы о ней, если бы твоя голова не была занята другими вещами. Большая стая. Больше, чем я когда-либо видел или слышал.

– Масури тоже так сказала, – отсутствующим тоном отозвался Перрин. Что задерживает Грейди? Количество людей в Эбу Дар? В лагере Шайдо их столько же. – Она сказала, что выходила на след семи стай, но эту прежде не встречала.

– Семь стай, – пробормотал Илайас, удивленный. – Даже Айз Седай должна немало походить, чтобы найти столько. Большая часть того, что говорят о Гончих Тьмы, – всего лишь россказни людей, испугавшихся темноты. – Нахмурившись, он посмотрел на следы, отпечатавшиеся на гладкой поверхности камня, и, покачав головой, произнес с печалью в голосе: – А ведь когда-то они были волками. По крайней мере душами волков, которые Тень захватила и извратила. Вот из чего сделаны Гончие Тьмы, Братья Тени. Думаю, именно поэтому волки будут участвовать в Последней Битве. А может быть, Гончие Тьмы были созданы потому, что волки окажутся там, для того чтобы сражаться с ними. По сравнению с хитросплетениями Узора соварские кружева порой могут показаться просто куском бечевки. Как бы то ни было, это было очень давно, во времена Троллоковых Войн, насколько я могу судить, и даже еще раньше, в Войну Тени. У волков долгая память. То, что знает один волк, не будет по-настоящему забыто, пока живы другие. Но, впрочем, они избегают говорить о Гончих Тьмы, так же как и встречаться с ними. Сотня волков может погибнуть, пытаясь убить одну Гончую. Хуже того, если они потерпят поражение, Гончая может пожрать души всех, кто еще не умер, и через год с небольшим из них получится новая стая Гончих, которые даже не будут помнить о том, что были когда-то волками. По крайней мере я надеюсь, что они этого не помнят.