Перекрестки сумерек - Джордан Роберт - Страница 20

Самитзу сдержалась, не позволив себе обмолвиться, что Кадсу-ане это не понравилось бы. Для Сашалле подобный довод вряд ли имеет вес.

– Переворот случится, станем мы ему потворствовать или нет, – настойчиво заявила другая Сестра. Она перестала хмуриться, как только Самитзу продемонстрировала, что слушает ее, однако свою решительно вздернутую голову Сашалле не опустила. Возможно, скорее из упрямства, чем из воинственности, но, впрочем, какая разница? Сашалле не спорила, не старалась убедить в правоте своего мнения, а просто излагала свою позицию. И, что досаждало больше всего, она явно поступала так из вежливости. – Дракон Возрожденный – вестник переворотов и перемен, Самитзу, это было предсказано. И наконец, это – Кайриэн. Неужели ты думаешь, будто они перестали играть в Даэсс Дей'мар?Может, на поверхности вода и неподвижна, но рыба-то никогда не перестанет плавать.

Нет, вы только представьте – Красная,проповедующая о Драконе Возрожденном, точно какой-то уличный демагог! О Свет!

– А если ты ошибаешься? – Как ни старалась Самитзу, но слова ее все же прозвучали резко. А Сашалле – чтоб ей сгореть! – сохраняла абсолютное спокойствие.

– Айлил отказалась от всяких притязаний на Солнечный Трон в пользу Илэйн Траканд, таково же желание Дракона Возрожденного, и она готова присягнуть ему, если я о том попрошу. Торам же возглавлял армию, выступившую против Ранда ал'Тора. По-моему, стоит пойти на перемены, и попытку тоже стоит предпринять, я ей так и скажу.

Колокольчики в волосах Самитзу зазвенели, когда она сердито покачала головой, едва сумев сдержать вздох. Восемнадцать из тех Присягнувших Дракону Сестер еще оставались в Кайриэне – нескольких взяла с собой Кадсуане, потом она прислала Аланну забрать еще нескольких, а все прочие, не считая Сашалле, занимали в иерархии Айз Седай положение ниже, чем Самитзу, однако Хранительницы Мудрости убрали их с ее пути. Вообще-то она не одобряла того, как это было сделано. Айз Седай не могутбыть ученицами, ни у кого! Это возмутительно! Правда, на деле совершенное Хранительницами значительно упростило Самитзу ее задачу. Они теперь не могут ни сунуть свой нос, ни попытаться оспорить старшинство, ведь их жизни – в руках Хранительниц Мудрости, которые следят за ними ежечасно. К несчастью, по какой-то причине – по какой именно, Самитзу вызнать не удалось, – к Сашалле и еще двум другим Сестрам, усмиренным у Колодцев Дюмай, Хранительницы Мудрости относились иначе. Усмиренные. При мысли об этом Самитзу ощутила легкую дрожь, совсем легкую, и это чувство было бы еще слабее, сумей она понять, как Дамер Флинн Исцелил то, что Исцелить считалось невозможным. По крайней мере, кто-тосмог Исцелить усмирение, пусть этот «кто-то» и был мужчиной. Мужчиной, способным направлять Силу. О Свет, надо же, как вчерашний ужас сегодня превратился просто в неудобство – стоило лишь попривыкнуть.

Самитзу была убеждена: знай Кадсуане о различии в положении Сашалле и Иргайн с Ронайлле, с одной стороны, и прочих – с другой, то она уладила бы дела с Хранительницами Мудрости до своего отъезда. По крайней мере Самитзу на это надеялась. Уже не в первый раз она оказалась втянута в замыслы легендарной Зеленой Сестры. В хитроумии с Кадсуане порой не могла потягаться никакая Голубая: интриги вплетены в заговоры, те запрятаны в стратагемы, а все вместе они сокрыты в новых уловках. Каким-то планам суждено потерпеть неудачу, способствуя тем самым воплощению других, и только одной Кадсуане ведомо, какие замыслы к какому результату должны привести. Мысль, прямо скажем, невеселая. Так или иначе, эти три Сестры могли приходить и уходить когда хотят, были свободны в своих действиях. И уж наверняка они не чувствовали необходимости следовать указаниям, оставленным Кадсуане, или подчиняться распоряжениям Сестры, которую она оставила вместо себя. Их направляла или сдерживала лишь данная ал'Тору безрассудная клятва.

Самитзу никогда в жизни не чувствовала себя слабой или неумелой, за исключением случая, когда Талант подвел ее, однако она страстно желала, чтобы Кадсуане вернулась и взяла бразды в свои руки. Пять-шесть слов на ухо Айлил, и всякое желание этой леди титуловаться Верховной Опорой, разумеется, испарится, но это ни к чему не приведет, если не отыскать способа отвлечь Сашалле от ее цели. Не важно, что Айлил боится широкой огласки своих глупых секретов. Непоследовательность или противоречивость сказанных ей Айз Седай слов с равным успехом способны подвигнуть леди к решению, что ей лучше скрыться в своих дальних имениях, вместо того чтобы рисковать своими действиями навлечь на себя гнев какой-нибудь Сестры. Если они потеряют Айлил, Кадсуане наверняка огорчится. И сама Самитзу будет огорчена. Через Айлил открывался потайной ход к доброй половине заговоров, зреющих среди знати; она была меркой, благодаря которой возможно удостовериться, что эти козни по-прежнему незначительны, что они не в состоянии привести к значительным потрясениям. Проклятая Красная понимала это. И как только Сашалле даст свое разрешение Айлил, то та станет бегать с новостями к ней, а вовсе не к Самитзу Тамагова.

Пока Самитзу, увязшая в болоте своих затруднений, силилась из него выбраться, дверь в переднюю распахнулась, впустив бледную кайриэнку со строгим выражением лица, на ладонь ниже обеих Айз Седай. Густые седые волосы вошедшей были уложены валиком на затылке, и облачена она была в лишенное всяких украшений платье серого цвета, столь темного оттенка, что оно казалось почти черным. Так в настоящее время одевались ливрейные слуги

Солнечного Дворца. Конечно, слуги не извещали о своем появлении стуком в дверь и разрешения войти не спрашивали, но Кор-гайде Марендевин вряд ли относилась к числу простых слуг. Символом ее должности служило массивное серебряное кольцо с длинными ключами у пояса. Показательно – кто бы ни правил Кай-риэном, Солнечным Дворцом управляет Хранительница Ключей, и смирения в манерах Коргайде не было в помине. Войдя, она ограничилась минимально допустимым учтивостью реверансом, осмотрительно развернувшись как раз посередине между Самитзу и Са-шалле.

– Меня просили извещать обо все необычном, – ни к кому конкретно не адресуясь, произнесла Коргайде, хотя с такой просьбой к ней обращалась Самитзу. Весьма вероятно, о борьбе за власть между Айз Седай Коргайде узнала тогда же, когда и они сами. Во дворце от ее взгляда мало что ускользало. – Мне доложили, что на кухне сидит огир. По-видимому, он и еще один молодой человек ищут работу каменщиков, но я никогда не слыхала, чтобы вместе трудились ка-менщик-огир и каменотес-человек. И, как сообщили из СтеддингаТсофу, в обозримом будущем ни один стеддингкаменщиком не будет. Так ответили, когда мы пригласили каменщиков после… того инцидента. – Пауза была едва заметна, и сдержанное выражение на лице ничуть не изменилось; но в половине циркулирующих слухов нападение на Солнечный Дворец приписывалось Ранду ал'Тору, а другая половина вину за случившееся возлагала на Айз Седай. В очень немногих версиях фигурировали Отрекшиеся, но они упоминались лишь либо вместе с ал'Тором, либо – с Айз Седай.

В задумчивости поджав губы, Самитзу решила не морочить пока себе голову той проклятой путаницей, в которую кайриэнцы превращают все, с чем соприкасаются. Отрицать причастность Айз Седай – толку мало; каковы бы ни были Три Клятвы, дело происходит в городе, где простые «да» или «нет» порождают полдюжины противоречащих друг другу слухов. Но вот огир… На дворцовых кухнях едва ли привечают случайных прохожих; однако повара, скорее всего, не преминут угостить огира горячим обедом, просто для того чтобы поглазеть на столь чудного гостя. Последние год-два они встречаются реже обычного. Иногда их все же можно увидеть, но передвигаются они быстро, как только могут огир, и на одном месте задерживаются редко, в лучшем случае – только на ночлег. Они очень редко путешествуют вместе с людьми, а уж работают с ними рука об руку – и того реже. Однако подобная пара пробудила что-то в памяти Самитзу. Надеясь выспросить все как следует, она открыла уже рот, чтобы задать несколько вопросов, но тут Са-шалле с улыбкой сказала: