Еще ближе (СИ) - Леру Юлия - Страница 8

Время на Земле обычно шло в два раза быстрее, чем в Снежном мире. Теперь, правда, я уже не могла сказать точно, что и как — из-за последних событий земной календарь в моей голове тоже сбился, но я знала, что разница осталась в этих пределах. Аргента был прав, Керр мог и не успеть по мне соскучиться.

— Что же касается Гелны… — вернулся он к моему вопросу, — то этот парень еще новичок. Он едва начал учиться, и кроме умения рассказывать красивые сказки у него ничего и нет. Ты и сама это понимаешь. Я не могу поставить его наставником для будущего Патрона сопровождения. Его самого надо сопровождать.

Он развел руками, показывая, что выложил передо мной все карты.

— Я все сказал, Стил. Инициатива моя, Владыка Лентерн пока не в курсе. Но я думаю, он не будет против, потому как старшие расы уже дали добро. За тебя поручился Кортвандайре со стороны ангелов и Уз’кул — со стороны вампиров. Совет не имел возражений.

Я неожиданно оказалась загнанной в угол, и сама не поняла, как. Если и те, и другие уже дали добро, отказаться я не могла.

Снежный мир не плыл в пустоте посреди огромной Вселенной. Обитаемые и исследованные части большой паутины миров давным-давно поделили между собой старшие расы. Я знала только о двух. Вампиры, или холоднокровные, держали под контролем свой сектор. Их миры были холодны и безмолвны, а сами они несли в себе способность питаться жизненной силой созданий с теплой кровью. Ангелы, или белокрылые, хранили покой своего сектора. В этих мирах солнце дарило жизнь. Ангелы и сами владели таким даром, они могли воскрешать тех, кто находился на пороге смерти, давая им второй шанс.

Наверняка существовали и другие расы, о которых нам знать было не положено. Жизнь во Вселенной вовсе не была завязана на кислороде. Но она была завязана на мире и покое, который обещали друг другу две старших расы, и на памяти о великой войне за господство над космосом, которая прогремела две тысячи земных лет назад — и это было странно, потому что многие из участвовавших в той далекой войне были еще живы. Тогда демоны, или огненные — существа с горячей, пышущей адским жаром планеты, вышли за пределы своей системы и попытались захватить другую. Война была долгой, погибло несколько цивилизаций. Только совместные усилия двух старших рас помогли остановить конец света.

Только их совместная власть держала обитаемые миры на краю хаоса.

Я могла не подчиниться приказу Мастера правления. Я могла засмеяться в лицо Аргенте, подняться и вернуться в Снежный мир прямо сейчас. Но если ангел, спасший мне жизнь, и вампир, присматривающий за мной на Земле, уже решили, что мне делать… мне оставалось только подчиниться.

— Сколько у нас времени? — спросила я с тяжелым вздохом.

— Чем раньше мы начнем, тем лучше, — сказал Аргента.

Глава 4

Керр дочитал дневник, и, отложив его в сторону, поднялся из-за стола. Я молча наблюдала, как он подошел к окну и встал рядом, устремив взгляд куда-то в сторону сверкающих на солнце крыш Школы.

— Эта моя дурацкая привычка подробно все записывать, — сказал он еле слышно.

Я повесила на спинку стула выбранное для завтрашнего дня платье и уселась на другой стул, у туалетного столика, сложив руки на коленях. Молчала. Ожидая — чего, не знала сама.

Я не слышала сожаления в голосе Керра, узнавшего теперь, как и когда я согласилась стать его женой. Он прочитал мне последние несколько строк вслух, чтобы я подтвердила случившееся. Заметка дышала гневом и злостью — и железной решимостью покончить с неопределенностью, разлучавшей нас восемь долгих лет. Но Трайн не сожалел о том, что сорвался. Не сожалел и Керр. Скорее, испытывал досаду оттого, что последствия этой неприятной, почти безобразной сцены с обвинением приходится расхлебывать ему, да и еще и тогда, когда внимания требует куча других дел.

— Мне нужно было сказать тебе об этом давно, — не поворачивая головы, заговорил он. — Но, конечно же, не в таком месте и не в такое время.

Солнце очертило его профиль, и мое сердце дрогнуло. Что бы там я ни говорила — я любила Керра. Не так, как в свое время Лакса — не до безумия, не без оглядки на сплетни и слухи, но любила. И то, что любимый человек, оказывается, так долго хранил в себе злость на меня, ранило в самое сердце.

— Почему ты молчал, Керр? — спросила я, сжав руки. — Почему ты не рассказал мне, когда я вернулась? Целых восемь лет ты хранил это в себе. Ты не думаешь, что это нечестно?

Он повернулся ко мне, но лица я не увидела — слишком ярко еще светило солнце. Но Керр наверняка видел сейчас мои эмоции — боль, обида, неприятное удивление. И я не стала прятать их и отводить глаза.

— Ты была так напугана, так потеряна после возвращения, — сказал он очень спокойным голосом. — Я хотел дать тебе время опомниться.

Он сделал паузу, и я не стала прерывать тишину.

— Я думал, что смогу справиться с ними, Стил. И я бы справился, если бы не ты. — Керр отошел от окна и приблизился так, что я смогла увидеть его лицо. Вишневые глаза были грустны, но злости в них не было. Как будто бы она вся перегорела там, в Снежном мире, оставив после себя лишь пепел не оправдавшихся ожиданий. — Ты и в самом деле была тогда напугана, Стил. У тебя были жуткие кошмары, ты каждую ночь просыпалась с криком и в поту. Я сидел рядом с тобой, я слышал, как ты звала Ли-ру, как просила Ра’ша отпустить тебя, как закрывала руками лицо, прячась от невидимого огня.

Я вздрогнула от его слов.

— Но я не мог тебе помочь, как ни пытался. Я обнимал тебя, я говорил тебе ласковые слова. Ты затихала, а потом все начиналось снова. Почему, Стил?

— Я не знаю, — начала я, но он сразу же перебил:

— Потому что не в моем утешении ты нуждалась. Ты хотела, чтобы Терн тебя спас. Чтобы он пришел за тобой в тот мир, а не я. Чтобы его руку ты держала на совете, а не мою.

Керр аккуратно взял мое лицо за подбородок и заставил меня посмотреть ему в глаза.

— Ты иногда разговаривала с ним в бреду, Стил. Плакала и просила оставить тебя в покое.

Он впервые говорил со мной вот так — откровенно, обнажая эмоции, позволяя мне почувствовать свои страхи и свою неуверенность. Позволяя — потому что когда он продолжил, я поняла, что все эти чувства остались в прошлом. Что потому и показал мне их Керр, что теперь он их не ощущал.

— Я решил, что за несколько лет я смогу заставить тебя забыть о нем. Но в какой-то момент наступил предел. Всему есть предел… Даже ожиданию. Когда я заговорил о возвращении Лакстерна в Белый мир, ты вспыхнула от радости. Я написал это в своем дневнике. Стил, я знал, что после прыжка, как обычно, не буду ничего помнить. Ты изменилась в лице тогда, и я понял, что проиграл.

Он отпустил меня, отступил на шаг и махнул рукой, разрубая воздух между нами.

— Так что с меня хватит. Романтический герой не забывается. Терн всегда будет для тебя на первом плане. А я вроде как второй шанс, который всегда под боком. Но я не хочу больше быть под боком. Уверен, я пожалею о своем решении, но пока я чувствую внутри только пустоту. — Он вздохнул. — Речь вышла в лучших традициях историй о любви, Стил, но я хотел до тебя донести свои настоящие чувства. Чтобы ты поняла, почему я пока не намерен на тебе жениться.

Услышав это, я обомлела.

Мысли в голове метались, как угорелые. Он бросает меня? Он оставляет меня одну из-за того, что целых восемь лет сам же сдерживал свои чувства? Керр был со мной искренним, не говорил по душам, не открывался мне. Хоть раз ему стоило бы сказать мне о своих страхах. Красивые слова — все, что я сейчас услышала. Дешевые объяснения, словно взятые из любовного романа.

Нет. Так не выйдет.

— Керр, как это понимать? — спросила я, глядя на него. — Мы расстаемся?

— А ты хочешь? — быстро спросил он.

— Нет, — мотнула я головой. — Я люблю тебя. Я понимаю, что ты зол, что тебе больно, но ведь ты сам виноват в том, что все вышло так.

Он дернул головой, вишневые глаза полыхнули пламенем.