Недетские чувства (СИ) - Катс Натали - Страница 48

Следующим утром я подошла к Диме.

Глава 3

Оказалось, что это так просто — сделать первый шаг. Весь день я порхала, как бабочка. И никак не могла перестать улыбаться. Дядя Сема хмурился, Паша откровенно злился, но тогда я этого не замечала. Только вечером, когда нашла в подъезде избитого и окровавленного Диму, вспомнила об их общем недовольстве.

И это был шок. Пока какой-то незнакомый дядя Жена, которого привела моя бабушка и который прямо на кухне зашил рассеченную бровь и рану на голове Димы, я складывала два плюс два. Получается, что или Паша, или дядя Сема отправили бандитов, чтобы те избили Диму за то, что он шел ко мне? Но зачем? Почему мне нельзя быть с Димой? Какая им, вообще, разница кого я люблю и с кем я буду? И, вообще, почему Дима не обратился в полицию? И в больницу? И откуда моя бабушка знает этого подпольного доктора? И…

— Даша? — Дима, взял меня за руку, — все хорошо, не волнуйся. Заживет. Через две недели и следа не останется от синяков.

— Дима, это дядя Сема? Да? Это он? — я чуть не плакала от страха.

— Он, Даша. Не буду тебе врать, — Дима напротив был совершенно спокоен. Хотя хмурился от боли. Я видела, как он сдерживался, чтобы не застонать.

— Я уволюсь. Завтра. Как он мог? Я ему доверяла!

— Даша, ты мне веришь? — посмотрел на меня Дима. Я кивнула. Ему я верила как самой себе. Или даже больше. — Я все решу. Но ты должна быть умницей. Веди себя как обычно. Ходи на работу, общайся с Седым как всегда. А потом я заберу тебя оттуда. Хорошо? Ты мне обещаешь?

— Но я могу уволиться! Он мне никто!

— Даша, пожалуйста. Сделай, как я говорю. Так надо, — Дима прижал мою ладонь к своей горячей щеке. Кажется, у него поднялась температура. Не зря дядя Женя оставил жаропонижающие таблетки.

— Хорошо, — согласилась я, — только потому, что это просишь ты.

А утром он уехал. Сказал, что его не будет не меньше двух недель. Но он обязательно вернется.

Мне было трудно делать вид, что все хорошо. Продолжать разговаривать с дядей Семой, которому перестала доверять. И с Пашей, которого откровенно ненавидела.

И вот сегодня он вернулся. Непривычно серьезный. И даже, когда я повисла на нем, по обыкновению, обхватив руками и ногами… он же теперь знает кто я, значит можно… поддержал меня под попу, а потом довольно быстро отпустил, сказав, что у него важные дела.

И теперь я сижу, жду его и немного обижаюсь.

Я не знала о чем они говорили, но злой Павел, вылетевший из кабинета в первые же минуты, был как бальзам на душу. Если Дима его разозлил, значит все хорошо. И я улыбнулась негодяю и спросила:

— Павел Васильевич, может вам чай с ромашкой? Или лучше с валерианой?

— Не надейся, что этот выскочка сможет убедить Седого, — он впервые назвал дядю Сему не по имени, — я все равно женюсь на тебе и заберу себе всю Поняла, дрянь?

Я даже рассмеялась. Что за идиот?

— Ну, да, как же. Ты что думаешь я богатая наследница? Все что ты от меня получишь — дырка от бублика, так что советую поискать других, более перспективных невест. У которых богатые папочки.

— Непроходимая дура! — выругался Павел и пнув косяк со злости, сбежал из офиса. Надеюсь насовсем.

Дима с дядей Семой сначала разговаривали очень тихо. А потом стали ругаться. И кричать друг на друга. Я еще никогда не слышала, чтобы кто-то так кричал на дядю Сему. Его все боялись. Даже огромные и серьезные мужчины в дорогих деловых костюмах, приходившие к нему в сопровождении охраны. Даже они угождали и заискивали, глядя ему в глаза. И говорили тихим, едва слышным шепотом.

Наконец крики стихли. Я немного волновалась за Диму. И когда он вышел с облегчением выдохнула. Хотя глупо, да. Ну что бы дядя Сеня ему сделал? Ничего.

— Даша, — он подошел ко мне. Обнял. Тепло и нежно. Как раньше. И наконец-то поцеловал.

Как я, оказывается соскучилась по его поцелуям. Я потерялась в своих ощущениях, перестала видеть и слышать, забыла, что нахожусь на работе, что есть дядя Сеня, которому Дима категорически не нравится. И Паша, который почему-то решил, что я ему нужна. И когда он накинулся на Диму с кулаками, я даже не сразу поняла, что произошло. Просто Дима вдруг исчез, оставляя меня одну.

А когда я проморгалась, приходя в чувство, оказалось, что двое мужчин дерутся, как мальчишки в школьном коридоре, беспощадно и безжалостно нанося друг другу удары куда придется и валяя друг друга па полу.

И Дима явно был сильнее. Не физически, тут они были равны. Просто он дрался как-то более остро, точнее наносил удары. И у Паши не было шансов. Тот понял это довольно быстро, но все равно не сдавался, хотя понемногу сдавал позиции.

— Хватит! — резкий окрик дяди Семы остановил драчунов мгновенно. Они замерли, и только я все еще визжала на самой высокой ноте. — Даша, успокойся, — дядя Сема обнял меня, впервые. Он никогда не позволял себе такого, — все хорошо. Идиоты, посмотрите, вы ее напугали.

— Дима! — кинулась я к любимому, который встал, и теперь хмуро отряхивался и сокрушенно теребил оторванный рукав пиджака. Обняла. — Дима. Зачем ты?!

Паша выглядел не лучше, у него под глазом наливался огромный синяк. Они с ненавистью смотрели друг на друга.

— Паша, зайди, — приказал дядя Сема, и они ушли в кабинет, оставляя нас одних.

— Даш, — Дима вытер кровь, текущую из разбитой губы, и достал из внутреннего кармана помятую коробочку, — выходи за меня замуж, а?

Глава 4

Это, наверное, было самое дурацкое предложение руки и сердца.

Но мне было все равно. Эти мгновения я не променяю на на что в жизни. Я была так счастлива. Я ведь и не мечтала. И только кивнула в ответ, соглашаясь разделить с Димой жизнь. Потому что все слова просто куда-то потерялись. Я не смогла найти ни одного. Даже простое «да» застряло в горле.

— Я обещаю, ты не пожалеешь, — улыбнулся Дима. И я снова кивнула. Не пожалею. Никогда и ни за что. Даже если умру прямо в этот миг от бесконечной радости.

— Я люблю тебя, — наконец-то я вспоминал, что умею говорить.

— А я тебя, — улыбнулся он, — я всегда тебя любил, моя бабочка.

Когда злой Паша выскочил из кабинета и сбежал, мы все еще стояли и целовались. А потом Дима снова спросил:

— Даша, ты мне веришь? — И снова получив в ответ тихое «да», добавил, — пойдем. Дядя Сема хочет тебе что-то сказать. А потом мы поедем праздновать. Я ведь тебе обещал.

Мы зашли в кабинет. Я так хотела поделиться с этим, неожиданно ставшим мне близким человеком своей радостью, и уже открыла рот, чтобы сказать, что Дима сделал мне предложение, но промолчала. Дядя Сема сидел за столом и закрывал лицо ладонями. Он вдруг показался мне таким уставшим. У меня даже сердце защемило от жалости.

— Дядя Сема, — встревожилась я, — что-то случилось?

— Седой, — Дима сел на кресло и усадил меня на колени, — расскажи ей. Она должна знать.

— Что должна знать? Дядя Сема, что с вами? У вас рак? — с чего у меня в голове появились эти мысли, я не знаю. Но я совершенно точно видела, что ему плохо. Очень плохо. Словно он на самом деле должен умереть. Потерять все, что дорого. Это было бы несправедливо. Все же за эти несколько месяцев я хорошо узнала его, и даже в какой-то мере полюбила… ведь он был так добр ко мне.

— Нет, Даша, — дядя Сема убрал ладони от лица и я увидела на его глазах слезы. — Просто твой Демон… он настаивает, что бы я сказал тебе правду.

— Я не понимаю, — прошептала я…

— Даша, — было заметно, как изменился его взгляд. Он как будто бы стоял на краю пропасти и наконец сделал шаг вперед, — я твой отец.

— Что?! Я не понимаю… — растеряно пробормотала я, — отец?!

— Да, Даша, — дядя Сема снова сидел прямо, побледневший, но решительный. В его глазах больше не было страха. Он смотрел на меня прямо, не отрывая глаз. — Двадцать три года назад, это я… — он запнулся, — был с твоей мамой.